Наследники Шамаша. Рассвет над пеплом - Alexandra Catherine

Марк ненавидел Сакрума, торговцев, их жён и дочерей, ненавидел лютой ненавистью и с удовольствием выпускал пар на заднем дворе дома, сражаясь с Басилом, Хаганом, Круором, а иной раз даже с Рабинарой, которая постоянно опрокидывала его на землю и жестоко над ним смеялась. Она была ловка и подвижна, вынослива и сильна. У неё были крепкие руки и очень сильные ноги. Она, сражая Марка, могла без труда придавить его к земле и удерживать на ней, прижав колено к его щеке, а руками сдерживая его руки.

— Полагаю, тот день, когда я опрокину тебя на землю, станет концом света… — фыркнул Марк, поднимаясь и отряхиваясь от пыли под аккомпанемент громового смеха Басила.

— Ты слишком много злишься, — воскликнул он. — Или думаешь совсем о другом. Перестань злиться. Рабинара же всегда начеку.

— Я не могу не злиться, — рыкнул тот. — Я терпеть их всех не могу! С какой стати я должен изображать сына Сакрума и ползать перед ними?! Почему я должен?!..

— Ах, простите… — едко заметила Рабинара. — Ему не нравится то, чем его заставляет заниматься Сакрум. Тебе было бы лучше, если бы он перерезал тебе шею в лесах Заземелья? Или запытал до смерти?

«Лучше бы я вообще вас не встречал…» — горько подумал он, не в силах остановиться свою бессильную злобу.

— Уйми свой гнев и играй по правилам Сакрума! — резко ответила Рабинара. — Иначе тебе никогда не увидеть твоего Архея!

Марк вдруг неожиданно развернулся к Рабинаре, схватил её так, что она не смогла двинуться, заставил её потерять равновесие, свалил её на землю и прижал к ней, со всей силы удерживая. Рабинара изумлённо захлопала глазами, а Марк, нависая над нею, расхохотался.

— Всё, моя дорогая! Не такая уж ты и непобедимая!

— Саргон победил! — радостно воскликнул Басил. — Он уложил могучую Рабинару на лопатки!

К его удивлению, девушка не ругалась, не вырывалась, не обливала его грязными словами. Её сильное тело расслабилось, рот приоткрылся от изумления, в глазах появился страх, а на щеках румянец. Она, тяжело дыша, глядела ему прямо в глаза, и ресницы её дрожали. Марк не понимал, что выражал этот взгляд.

— Прости, — выдохнул он, перестав удерживать её. — Я сделал тебе больно?

Он помог ей сесть, изумляясь, до чего вдруг слаба она стала.

— Нет, — выдохнула она, садясь; её лицо покраснело сильнее. — Только вот лодыжка…

— Что такое? — буркнул Басил, присев рядом на корточки.

— Больно… — прошептала Рабинара.

— Позову Аамона, — сказал Басил и ушёл в дом.

— Как же так? — досадливо вздохнул Марк, внимательно глядя на девушку. — Прости меня.

— Ты не виноват, — произнесла она непривычно мягко. — Это я была неосторожна.

— Сильно болит?

Девушка кивнула, странно глядя на Марка и не отводя от него взора.

Пришёл Аамон, снял с неё сапог, пощупал лодыжку, и девушка тихо вскрикнула от боли.

— Ушиб, — ответил он. — Простой ушиб. Поболит денёк и пройдёт. Вставай, поможем тебе доковылять до спальни.

— Я не могу встать, — вдруг заявила та. — Мне больно.

— С чего это ты боишься боли? — усмехнулся Басил, подозрительно глядя то на неё, то на Саргона. Ее румянец был слишком ярким.

Девушка же кинула на него угрожающий взгляд и обратилась к Марку:

— Подними меня и донеси.

Тот, изумившись её перемене, поднял её и понёс. Рабинара, худая, но крепкая, была далеко не такая лёгкая, как Ишмерай. Рабинара, ни одному из мужчин не позволявшая дотрагиваться до неё, удобно расположилась в руках Марка, обвила рукой его плечо и даже не пыталась сопротивляться.

Он вошёл в её комнату и осторожно положил на постель.

— Теперь ты уйдёшь? — спросила она.

— Если хочешь, я посижу с тобой.

— Да, посиди, — прошептала она. — Расскажи мне о чем-нибудь.

— О чем тебе рассказать? — Марк не мог перестать удивляться.

— О чем хочешь. У меня вдруг разболелась голова. Расскажи о карнеоласском дворце.

Марк вздохнул и принялся рассказывать о своём доме. Он рассказывал о том, какой он большой и красивый, какие там живут люди и чем занимаются. Он рассказывал нелепые истории о некоторых придворных, о своих проказах и о той безнаказанности, которая за ними следовала, ибо он был близким другом принца.

Ложь удавалась ему гораздо легче, чем раньше, ибо он уже начал забывать о том, что он сам принц, а не друг его и не паж. Ему казалось, что он родился в семье некого небогатого дворянина, друга короля, и что его действительно звали Саргон.

Рабинара тихо посмеивалась и порой задавала вопросы.

А к вечеру лекарь заявил, что у неё открылась лихорадка. Девушку била дрожь, она никак не могла согреться, а Аамон ворчал:

— Говорили тебе: оденься, ибо осенние ветры опасны! Ты же никогда меня не слушаешь, своевольное ты дитя!

— Как бы это была не простудная болезнь, — сказала Атанаис. — Очень много заболевших.

Сакрум, поглядев на свою племянницу, покачал головой и приказал не тревожить её. Ей надлежало как можно больше спать, пить много жидкости и не нервничать. Затем он, выходя в коридор, тихо проговорил Марку:

— Сэлат Лопес, этот старый болван, наконец-то, сломался. Он согласился понизить цену и на следующей неделе мы с тобою пойдём смотреть корабль, который я куплю. Помоги мне провести все остальные сделки также, как ты помог провести эту.

Сакрум хлопнул его по плечу и ушёл, оставив Марка сиять в темной затхлой комнате.

Марк, не очень понимавший в кораблях, однако сразу увидел, что сэлат Лопес продавал хороший галеон по слишком низкой цене. Судя по рассказам Сакрума, это было весьма быстрое и манёвренное торговое судно, подходящее для дальних путешествий. Галеон был длиннее и ниже тех кораблей, что приходилось видеть Марку в Архее. Корпус его был построен из дуба. Спущенные паруса сияли в золоте солнца.

Заполучив это судно, Сакрум был вне себя от счастья, и в захлёб повторял, что осталось купить два ещё более мощных корабля. Сакрум никогда не омывал своей радости крепким вином. Ему