Свет погасших звезд. Люди, которые всегда с нами - Федор Раззаков

Поскольку театр не позволял Ларионову раскрыть весь его творческий потенциал, он искал приложения своих сил в иных местах. Например, в кино он впервые решился сыграть роль отрицательного героя. По тем временам это был поступок, поскольку с его привлекательной внешностью сподручнее было бы сделать карьеру на ролях положительного характера. Сыграл бы какого-нибудь комсомольского лидера или героя революции, и пропуск в большой кинематограф был бы у него в кармане. Тем более что в те «оттепельные» годы героические роли были в большом почете у молодых актеров и благодаря им многие из них стали настоящими звездами (те же Леонид Харитонов, Георгий Юматов, Николай Рыбников, Алексей Баталов и др.). А вот Всеволод Ларионов взял и сыграл злодея: хитрого преступника в фильме «Улица полна неожиданностей». И хотя все лавры в итоге достались главному герою – актеру Леониду Харитонову, сыгравшему обаятельного милиционера, однако, не будь его антипода в исполнении Ларионова, фильм однозначно имел бы меньший успех. А так он стал одним из лидеров проката: занял 3-е место, собрав почти 35 миллионов зрителей.

Между тем была у Ларионова еще одна творческая ипостась: он прекрасно вел разного рода театральные «капустники», которые в те годы вновь обрели популярность. Дело дошло до того, что телевидение именно Ларионова пригласило стать одним из ведущих новой передачи «Вечер Веселых Вопросов» (его партнером стал известный композитор и виртуоз розыгрышей Никита Богословский). Уже первый выпуск «Вечера…» поразил зрителей своей новизной, необычной для тогдашнего советского телевидения. Например, ведущие сажали в машину какого-нибудь случайного прохожего и везли его прямиком на квартиру к Леониду Утесову, где тот давал гостю автограф под восторженные реплики ведущих. Однако вторая программа пошла еще дальше. В конце первого выпуска ведущие объявили, что вручат приз тому, кто первый появится в МГУ (именно там велись съемки передачи) в шубе или телогрейке. А на дворе стоял разгар лета, июль месяц, и задание выглядело откровенной провокацией. Однако желающих поучаствовать в ней нашлось немало. В итоге в назначенный день толпы москвичей, одетых в шубы, ринулись на студию. Сначала явились строители одного из корпусов МГУ, потом стали съезжаться обладатели шуб и телогреек уже со всей Москвы. И уже через час на площади перед университетом собралась огромная толпа тепло одетых граждан, которая требовала обещанный приз. А поскольку награда была в единственном экземпляре, возникла патовая ситуация. В результате грянул скандал, который дошел до самого верха – до ЦК КПСС. Оттуда немедленно была спущена грозная директива: передачу закрыть, а всех ее создателей уволить. Так закончилась карьера Ларионова на телевидении.

Со своей единственной женой Ларионов познакомился все в том же Ленкоме – это была его коллега по сцене Галина Матвеева. В этом браке у них родилась дочь Катя, которая, став взрослой, по стопам родителей не пошла, а пошла работать переводчицей.

В начале 60-х Ленком продолжал находиться в кризисе. После ухода из театра Гиацинтовой и Бирман к его руководству пришли совершенно случайные люди, которые ввергли театр в пучину безвкусицы. На фоне другого столичного театра – «Современник» – Ленком окончательно превратился в какого-то мастодонта. Дело дошло до того, что в ситуацию решили вмешаться столичные власти. По решению горкома партии в 1964 году на должность главного режиссера Ленкома пришел Анатолий Эфрос, до этого работавший в Центральном детском театре. И за короткое время благодаря удачно подобранному репертуару Ленком из аутсайдера стал выбиваться в лидеры. Были поставлены спектакли, которые вернули массового зрителя в стены Ленкома: «Чайка» А. Чехова, «Снимается кино» Э. Радзинского, «Мольер» М. Булгакова и др.

Увы, но Всеволод Ларионов оказался в стороне от этого успеха, поскольку войти в число любимчиков Эфроса ему не удалось. То ли в силу своего сложного характера, то ли в результате каких-то интриг. Поэтому, когда в середине 1967 года власти решили уволить Эфроса из театра за слишком смелые новации на сцене, Ларионов оказался в числе тех, кто приветствовал это увольнение. Из-за чего у него разом испортились отношения со многими коллегами, которые считали увольнение Эфроса явным признаком удушения свобод, принесенных хрущевской «оттепелью». И все, кто в те дни не поддержал Эфроса, были мгновенно занесены в число «душителей». Говорят, Ларионов потом сильно жалел об этом своем поступке и даже сильно запил на этой почве. Это был второй сильный стресс в его жизни (первый случился, когда его выгнали с телевидения), который впоследствии серьезно скажется на его здоровье.

После ухода Эфроса Ленком вновь превратился в аутсайдера на театральном ристалище. Народ отказывался ходить на его спектакли, и билеты туда продавались как нагрузка к спектаклям более успешных коллективов. Надо отдать должное Ларионову, он и в этой ситуации не предал свой театр и продолжал служить ему, несмотря на его откровенное прозябание на задворках театральной жизни. Так длилось до начала 1974 года, когда опять же по велению сверху в Ленком не был назначен новый руководитель – Марк Захаров.

Как вспоминает режиссер, перед приходом в театр самой страшной фигурой в нем ему казался Всеволод Ларионов. После скандала с Эфросом в театральной среде о нем сложилось мнение как о жутком конформисте и любимчике властей. Ларионов даже пошел учиться в Высшую партийную школу, что в актерской среде считалось случаем беспрецедентным – такой тесной смычки с партией не позволяли себе даже самые идеологически правильные деятели искусства. Ларионов себе это позволил, чем еще больше отвратил от себя многих своих коллег. В том числе и Захарова. Поэтому можно себе представить состояние режиссера, когда сразу после его прихода в театр к нему подошел Ларионов и сказал слова, которые мгновенно разрушили стену непонимания между ними. А сказал актер следующее: «Вам, наверное, столько про меня наговорили, но вы не верьте ничему, я буду строить с вами новый театр». И с этого момента режиссер и актер стали соратниками. И в 1976 году именно Захаров после долгого перерыва в 12 лет вернул Ларионова на большой экран, сняв его в своем первом телефильме «12 стульев» в роли Изнуренкова. С этого момента Ларионов будет сниматься у Захарова практически в каждом из его фильмов.

Между тем учеба в партийной школе наложила определенный отпечаток на актера Ларионова – он и роли в кино стал играть соответствующие, из разряда «партийных». И если многие советские актеры чурались таких ролей, то Ларионов играл их легко, даже с каким-то шиком. Впрочем, с его фактурой и голосом это было совсем не трудно. Первой такой ролью стал секретарь ЦК КПСС в фильме Андрея Михалкова-Кончаловского «Сибириада». Эта короткая роль родилась случайно. Фильм был уже почти закончен, когда высокие цензоры из властных структур посоветовали режиссеру для усиления идеологической канвы включить в него эпизод, где работник ЦК КПСС учит уму-разуму главного героя. И актера для роли секретаря ЦК нашли практически сразу – Ларионова. После этого актер только и делал, что играл разного рода начальников, по большей части военных: генерала в фильме «Родня», маршала Малиновского в картине «Через Гоби и Хинган» и т. д. Во многом именно успешное исполнение ролей высокопоставленных особ помогло Всеволоду Ларионову в конце 70-х получить звание народного артиста РСФСР.