Курский излом - Валерий Замулин

КП полка — овраг в 2 км севернее Луханино.

4. 199‑й гв. сп продолжает сбор выходящих подразделений из окружения в районе ур. Щенячий, 2 км северо–восточнее Сырцево. Насчитывает в своем составе до 300 человек.

Ведется работа по уточнению потерь.

КП — овраг в 1,5 км северо–восточнее Сырцево.

5. 201‑й гв. сп продолжает сбор выходящих подразделений из окружения и приводит их в порядок в районе Гремучий и роща восточнее. Насчитывает в своем составе до 200 человек. Ведется работа по уточнению потерь.

КП полка — овраг в 1,5 км южнее Гремучий.

6. Сосед — 90‑я гв. сд занимает прежний рубеж обороны.

7. Связь с частями: по радио, офицерами связи, со штакором: проводная, радио и офицером связи»{531}. [569]

Таким образом, несмотря на те немалые усилия, которые прилагало командование противника для окружения советских войск между смежными флангами 48‑го тк и 2‑го тк СС, полностью уничтожить их не удалось. «Кольцо» оказалось неплотным, и основные силы трех полков 67‑й гв. сд и одного 52‑й гв. сд сумели вырваться. Они были заметно обескровлены, но дивизия А. И. Баксова, хотя и частично, тем не менее сохранила свою боеспособность. После приведения себя в порядок она вновь участвовала в боях.

Точных данных о численном составе 67‑й гв. сд хотя бы к утру 7 июля обнаружить не удалось. Таких данных, вероятно, просто еще не было собрано в батальонах и ротах. Командование дивизией оперировало цифрами на глазок. Сбор личного состава продолжался несколько дней, и в некоторые полки бойцы и командиры, числившиеся пропавшими без вести, возвращались даже 14 июля 1943 г. Поэтому ситуацию с потерями отчасти удалось прояснить лишь 30 июля. В этот день в штаб дивизии были поданы именные списки погибших и пропавших без вести. К сожалению, удалось обнаружить данные лишь по двум полкам. Так, 6 июля в 199‑м гв. сп безвозвратные потери составили 203 человека, в том числе 130 — пропавших без вести. Всего же за три дня (включая 4 июля) боев полк донес о потере убитыми и пропавшими без вести 459 человек. 201‑й гв. сп потерял в окружении 323 человека, в том числе 316 — пропавшими без вести. За три дня его подразделения потеряли безвозвратно 567 бойцов и командиров. Напомню, речь идет лишь о данных из боевых подразделений, то есть об активных штыках — людях, непосредственно участвовавших в боях на переднем крае.

Данные по раненым за первые четыре дня в фондах дивизии и полков отсутствуют. Их учетом никто не занимался. Первую медицинскую помощь на поле боя оказывали санинструкторы. Согласно приказу, их на роту было по одному, в батальоне 3–4, в полку санитарный взвод — не более 30–32 человек. Естественно, в условиях ожесточенного боя с численно превосходящим противником оказать помощь всем нуждающимся, а их были сотни, эта горстка была не в состоянии. Хотя абсолютное большинство медперсонала действовало героически, очень много их гибло. Например, 6 июля в 201‑м гв. сп санитарный взвод полностью вышел из строя. Эвакуация с переднего края проходила с большим трудом. Повезло лишь тем, кто мог сам передвигаться. Значительная часть получивших тяжелые ранения и увечья даже средней степени умерли. Это характерно для всех полков 67‑й гв. сд и соседней 52‑й гв. сд. Но особенно много раненых погибло 5 июля в 196‑м гв. сп в Черкасском, а 6 июля в 199‑м гв. и 201‑м гв. сп. Об этом [570] свидетельствуют и оставшиеся в живых ветераны, и сохранившиеся документы. Так, в списках, которые подал 71‑й медсанбат дивизии, зарегистрировано, что раненые начали поступать с поля боя в его расположение лишь 8 июля. До этого весь личный состав батальона находился на передовой. В связи с господством вражеской авиации вражеские самолеты охотились за каждой машиной, эвакуация раненых проводилась своим ходом и лишь частично (эпизодически) на лошадях.

Выход ударной группировки 48‑го тк к позициям 3‑го мк. Бои в районах Луханино, Сырцев, Дуброво

Каким бы большим ни было желание личного состава корпуса Кнобельсдорфа добиться быстрых успехов, но оно мало влияло на ход боевых действий. Ударные группы его передовых дивизий во второй половине дня основательно увязли в тяжелейших боях перед небольшими селами и хуторами Луханино, Сырцев и Дуброво, которые располагались на берегу притока Пены (3–8 км западнее и юго–западнее дороги Белгород — Курск). События, происходившие в этом районе 6 июля, после войны описаны в десятках мемуаров участников Курской битвы. Писал о них и М. Е. Катуков, он в этот день лично находился на командном пункте одной из бригад своей армии, сражавшейся там. Все очевидцы справедливо отмечают особый накал боев, а также стойкость и героизм, проявленные личным составом 3‑го мк, который занял оборону здесь на рассвете 6 июля. Именно соединение генерал–майора С. М. Кривошеина в этот день сыграло решающую роль в удержании рубежа и не позволило немцам после тех драматических для войск Воронежского фронта событий на прохоровском направлении и в дельтах Ворсклы и Ворсклицы развить успех в северном направлении.

Обратимся к документам, ставшим доступными сегодня, и с их помощью попробуем реконструировать ход боев на этом важном участке. Итак, основные силы 3‑го мк: три механизированные и две танковые бригады, минометный и один истребительно–противотанковый полки в 20.00 5 июля вышли в полосу 6‑й гв. А и приступили к занятию обороны: окапывали танки, выстраивали систему огня. В 10.00 6 июля начальник штаба корпуса полковник Копиенко подписал боевое донесение, в котором докладывал:

«2. Части и соединения 3‑го мк передислоцировались в новый район сосредоточения и заняли: [571]

а) 1‑я гв тбр с одной батареей 35‑го иптап — р-н Яковлево, Погореловка,

б) 49‑я тбр — яр Щенячий, Гремучий, Красная Дубрава,

в) 1‑я мбр — Сырцево, овраг с кустарником 0,5 км юго–восточнее выс. 230.1, лес северо–восточнее 1 км Луханино,

г) 3‑я мбр с одной батареей 35‑го иптап оседлала развилку дорог с отм. 254.5,

д) 10‑я мбр — Луханино, Шепелевка, выс. 218, 5,

е) 265‑й омп — ур. Сухая, в 2,5 км от Красная Дуброва,

ж) 405‑й огмд — ур. Становая,

з) 34‑й рб и 58‑й мцб — ур. Щенячий,

и) Две батареи 35‑го иптап — резерв командира корпуса, южная опушка леса восточнее Гремучий»{532}.

Таким образом, участок второго армейского рубежа: Шепелевка — Луханино — Сырцево — Дуброво — выс. 254.5 — заняло соединение, располагавшее всеми возможностями для эффективной борьбы с наступавшим противником. Особенно важным являлось то, что в состав корпуса входили танки — две полнокровные бригады и три полка в мехбригадах. Количество бронетехники в частях и соединениях 3‑го мк приведено в таблице 27. Наличие бронетехники не только существенно повышало его огневую мощь, но и позволяло оперативно использовать в качестве подвижного резерва на различных участках. В борьбе с танковыми и моторизованными соединениями противника, бой с которыми носил динамичный характер, возможность маневра огневыми средствами особенно ценилась. К сожалению, бронетанковые силы мехкорпуса по объективным причинам в ходе боя 6 июля оказались распылены. Тем не менее они играли существенную роль, цементируя оборону его участка.

На 14.00 6 июля из 228 танков, положенных 3‑му мк по штату, на ходу было 222. Кроме того, в частях находилась и вспомогательная бронетехника, бронемашины БА‑10 и БА‑20, а также бронеавтомобили БА‑64. Но из–за слабой бронированности и вооружения они в боях не участвовали. Все танковые полки мехбригад, а также 49‑я тбр были укомплектованы двумя типами танков: легкими Т-70 и средними Т-34, последний являлся основной боевой машиной в корпусе. Ударное соединение — 1‑я гв. тбр имела на вооружении только Т-34. Еще до начала боев ее батальоны вывели из района сосредоточения основных сил 3‑го мк во второй эшелон 6‑й гв. А. Часть танков комбриг полковник В. Н. Горелов расположил в засадах южнее Яковлева. А в середине дня 6 июля обе танковые бригады М. Е. Катуков был вынужден использовать не в [572] центре участка обороны корпуса, как планировалось, а на стыке с 5‑м гв. Стк, для прикрытия левого фланга армии. 1‑я гв. тбр в полном составе (кроме 10 танков) с одним батальоном 49‑й тбр в течение всего дня вела бои с дивизией «Лейбштандарт» у Яковлева и для отражения ударов войск 48‑го тк не привлекалась.

В силу этого 6 июля генерал С. М. Кривошеин мог использовать против частей 11‑й тд и «Великой Германии» лишь танки трех мехбригад — 113 единиц и 13 машин, находившихся в составе 34‑го отдельного бронеавтобатальона (в том числе 10 — рота Т-34, прикомандированная из 1‑й гв. тбр). Следует подчеркнуть существенную деталь: в корпусе легких танков было мало — всего 16 %, к началу боев в строю находилось всего 34 Т-70 и 1 Т-60, но основная их часть была сосредоточена в мехбригадах. Поэтому из 113 танков, занявших оборону перед фронтом 48‑го тк, за позициями 67‑й гв. и 90‑й гв. сд осталось всего 93 Т-34‑менее двух полнокровных танковых бригад. Следовательно, комкор в течение дня, во–первых, на направлении главного удара 48‑го тк мог использовать меньше половины бронетанковой составляющей его соединения, во–вторых, даже из этого числа почти целый батальон, 20 машин, — только как неподвижные огневые точки — зарыв в землю. Напомню: легкие Т-70 имели 45‑мм пушку и бронирование передней части 45 мм, поэтому бороться с танками врага им было не под силу.