Курский излом - Валерий Замулин

«Правильно организованная огневая связь между батареями позволила в трудные минуты боя оказывать существенную поддержку. В то же время неудачный выбор ОП одной из батареей, по настоянию командира стрелкового подразделения, с ограниченной видимостью сковывал маневренность орудий и привел, по существу, к гибели двух орудий, т. к. танки смогли подойти к батарее из–за ограниченной видимости на весьма близкое расстояние. Танкоопасные направления в виде проходимых лощин должны всегда прикрываться кинжальным огнем орудий, чего в данном случае не было … Маневрирование батарей и выбор ОП в связи с изменением направления движения танков позволяли наносить удар там, где было наиболее выгодно»{518}.

Главная заслуга расчетов трех батарей полка майора Н. Е. Плысюка в том, что, приковав к себе значительные танковые силы, они помогли отойти личному составу 196‑го гв. сп на новый рубеж. Вместе с тем их огонь не позволил развернуться частям «Великой Германии» и широким фронтом подойти ко второму рубежу на участке Алексеевка — Луханино. Они заставили полк «пантер» и часть сил танкового полка Штрахвица двигаться к мощному противотанковому опорному пункту в Дуброво под огонь 14‑й оиптабр и 3‑го мк 1‑й ТА. Вместе с тем удержание «пантер» 10‑й тбр у большака Бутово — Дуброво позволяло концентрировать нашей артиллерии огонь и по ней, и отбивать атаки разведбата «Великой Германии» у выс. 210.3. [558]

Окружение частей 67‑й гв. и 52‑й гв. сд между поймами рек Ворсклы и Ворсклицы

После совещания Гот уехал в штаб 167‑й пд. По сообщению ее командования, в дельтах рек Ворсклы и Ворсклицы намечалось окружение русских частей, и он хотел лично оценить ситуацию, чтобы исключить любые неожиданности. Ф. Фангор вспоминал, что

«части 167‑й пехотной дивизии были единственными в корпусе, которые хорошо продвигались вперед, медленно, но верно захватывая территорию»{519}.

В 13.30 генерал Ф. Меллентин получил сообщение из 11‑й тд о том, что ее танки достигли перекрестка дороги юго–западнее Дуброва, а разведбатальон уже ведет уличные бои в северной части Ново — Черкасского. Это означало, что около 14.00 боевая группа 48‑го тк рассекла оборону 67‑й гв. сд на всю глубину и блокировала часть сил ее и соседней 52‑й гв. сд. В кольцо попали 199‑й гв. и 201‑й гв. сп с приданным 2/272‑го гв. сп 90‑й гв. сд и двумя дивизионами 138‑го гв. ап 67‑й гв. сд, а также 153‑й гв. сп с 2/124‑го гв. ап 52‑й гв. сд. По численности эта группа была сопоставима со стрелковой дивизией.

В ходе прорыва рубежей 67‑й гв. сд основной удар боевой группы 11‑й тд и войск левого крыла 167‑й пд пришелся по 199‑му гв. сп полковника А. Г. Дегтярева, особенно пострадал его правый фланг. Здесь держал оборону 1‑й сб, через его участок и прокладывали себе путь танки бронегруппы графа Шиммельмана, двигавшиеся по дороге Бутово — Дуброво. Из донесения начальника группы политотдела 6‑й гв. А майора Чернухина:

«Этот полк вынужден был драться с повернутым с юга на запад фронтом, не имея возможности, в связи с этим, использовать имевшиеся укрепления. Когда в результате ожесточенной атаки танков и пехоты противника был смят второй батальон, 1‑й сб капитана Колесова организовал круговую оборону и обеспечил тем самым отвод остальных частей.

Командир полка — гвардии подполковник Дегтярев лично просил у комдива за вывод первого батальона, обеспечив его отход огнем станковых пулеметов. Командование полка сдвинулось с места только после выхода с поля боя всех подразделений.

В этом бою не все подразделения вели себя одинаково стойко. 2/272‑го гв. сп 90‑й гв. сд, поддерживавший 199‑й гв. сп, начал отход до приказа. Я с тов. ФАН-ЮНГ, а также ряд работников штаба полка, в том числе парторг и комсорг полка, [559] приняли все меры к задержанию отступавших, формированию в группы и отправке их вновь на позиции 1‑го батальона»{520}.

Надо признать, что полку по–настоящему повезло с командиром. Далеко не все командиры Красной Армии, даже в обычных фронтовых условиях, не говоря об окружении, демонстрировали столь ответственное отношение к своему делу, заботились о людях, находившихся у них в подчинении, как это делал полковник А. Г. Дегтярев. Вдвойне приятно подчеркнуть, что из трех командиров стрелковых и одного артиллерийского полков, попавших в кольцо в поймах Ворсклы и Ворсклицы, лишь один проявил малодушие, оставив свои подразделения без управления, на произвол судьбы, и первым вместе со штабом бросился выходить из окружения. Все остальные действовали мужественно и достаточно профессионально.

Образцы стойкости и самопожертвования демонстрировали и ряд младших офицеров 1/199‑го гв. сп. Вот лишь один пример. В момент начала атаки немцев в первой траншее находился парторг батальона капитан П. К. Чепижко. Из донесения политотдела 67‑й гв. сд:

«…Тов. Чепижко во время боя находился на боевых позициях 3‑й стр. роты. Положение было тяжелым, большие силы врага обрушились на участок обороны роты. Заканчивались боеприпасы, гитлеровцы ворвались в траншеи. Закипел рукопашный бой. Капитан Чепижко дрался до последнего патрона в своем пистолете. Гитлеровцы схватили его, чтобы увести живым. Тогда он вынул последнюю гранату Ф-1, выдернул чеку и высоко поднял ее в руке над головой. Прогремел взрыв, и герой был убит, но вместе с ним было убито еще 8 немцев»{521}.

За этот подвиг командованием дивизии капитан П. К. Чепижко был представлен к награждению орденом Отечественной войны 1‑й степени.

В 15.00 части правого крыла 167‑й пд, действовавшие при поддержке 911‑го дивизиона штурмовых орудий, выбили с первой линии окопов 201‑й гв. сп. Его подразделения оставили Драгунское и Триречное, одновременно из Ново — Черкасского отошел 199‑й гв. сп, а через час немцы прорвались к Дмитриевке (Юматовка) и уже вели там уличные бои. Кольцо сжималось, но противнику не хватало сил для создания плотного фронта окружения, чтобы полностью закрыть все бреши в нем. Территория была достаточно большой, ее рельеф очень сложный, сильно изрезан глубокими балками и поймами сразу двух рек, имелось много естественных масок, которые позволяли укрыться нескольким сотням человек. [560]

Надо отметить, что во второй половине дня войска 48‑го тк действовали с большим напряжением сил. Советскому командованию удалось распылить силы корпуса и создать условия, когда его ударный клин был не в состоянии набрать ту пробивную силу, которая была необходима для решительного рывка к Яковлеву. Фронт соединения растянулся почти на 40 км. Танковые группы, прорывавшиеся ко второму рубежу советской обороны на север и северо–восток на широком фронте (примерно 20 км), находились под сильным огнем артиллерии. Одновременно часть сил ударной группировки, 11‑я тд, пыталась замкнуть кольцо и сломить ожесточенное сопротивление внутри его. Использовать здесь танки оказалось очень сложно, 11‑я тд могла действовать частью танкового полка только вдоль дороги Бутово — Дуброво и частично от нее на юг. Поэтому внутри окружения были задействованы пехота и артиллерия 167‑й пд, а также штурмовые орудия. В советских документах отмечается, что во второй половине дня над районом окружения заметно возросла активность вражеской авиации.

Когда стало ясно, что русские части, обороняющиеся в поймах рек Ворсклы и Ворсклицы, с севера отрезаны танковыми группами 11‑й тд и «Великой Германии», а с востока — 2‑й тк СС, Г. Гот, все еще находился в штабе 167‑й пд. С целью облегчить Триренбергу управление войсками и ускорить создание плотного кольца он решает вновь передать ему 315‑й грп. Из журнала боевых действий 48‑го тк:

«В 15.55. Поступает армейский приказ, согласно которому усиленный 315‑й грп опять подчиняется 167‑й пд. Дивизия этим полком из опорного пункта Вознесенский наступает на север в направлении Дмитриевка — Ольховка. Разворачивая свои части на запад, они совместно зачищают треугольник у Ворсклы, Ворсклицы.

Дивизия ориентирует командующего армией, что она уже пересекла Ново — Черкасское и медленно продвигается в направлении Ольховка — Дмитриевка. Справа от него второй полк теснит противника с высоты 233.6 к Ольховке и Драгунскому, 315‑й грп подошел с юга. Дивизия надеется, что еще сегодня сможет очистить «мешок» и утром сосредоточиться у Дмитриевка, Ольховка в готовности к боевым действиям.

В 18.00 167‑я пд с 315‑м грп приближается к Ольховке. Один батальон повернул против дороги, идущей с Драгунского на Ольховку, чтобы отрезать отступающего противника численностью до полка. 331‑й грп зачищает Триречное, двигаясь на юг, и атакует одним батальоном на северо–восток. 339‑й грп стоит по обе стороны дороги на Дмитриевку. [561]

11‑я тд находится на северо–западной окраине Дмитриевка»{522}.

Под огонь 315‑го грп попали сразу два гвардейских полка. Его подразделения атаковали с тыла отходивший из района Драгунского 201‑й гв. сп полковника Т. Н. Сорокина, а у Ольховки под его удар попали батальоны 153‑го гв. сп 52‑й гв. сд. Дело в том, что приказ из штаба 52‑й гв. сд об отходе опоздал. В этот момент комдив И. М. Некрасов был тяжело ранен, командование взял на себя начштаба подполковник Г. Г. Пантюхов. Поэтому приказ об отходе полка командир его полковник П. Г. Московский получил только в 14.30. Командование дивизии ориентировало, что подразделения должны выходить в район Ольховки, но к моменту выдвижения первых батальонов немцы уже находились у этого села. При подходе полка к Ольховке враг открыл сильный минометный огонь с флангов. Пехота рассредоточилась и начала обходить село западнее, стремясь выйти к большаку Бутово — Дуброво. В этот момент они попали под новый удар, теперь 339‑го грп 167‑й пд и разведбатальона 11‑й тд. Скопление большой группы войск и обозов, начавшаяся паника не позволили создать организованной обороны.