Последний полет "Прогресса" - Константин Костин

   - Разрешите? - вмешалась Жаклин. - Корпус крейсера сделан из полуметрового адамантия, который экранирует все сигналы.

   Вот ведь стерва! Не упустила случая воткнуть мне под кожу очередную занозу!

   - А раньше нельзя было предупредить? - прорычал я. - В следующий раз, товарищ флот-лейтенант, я сочту это преднамеренным сокрытием информации, угрожающей успеху экспедиции.

   - И что нам теперь делать? - растерянно прогнусил Маяков.

   - Переходим к визуальному осмотру, - махнул я. - Приблизиться на минимальное расстояние, включить все прожекторы... Обухов, сможешь подключиться к их компьютеру?

   - Вряд ли, - покачал головой бортинженер. - Я уже пытался - какой-то древний формат.

   Лучи прожекторов заскользили по избитой, покрытой многочисленными царапинами обшивке "Прогресса", цепляясь за орудийные башни, утопая в стартовых шахтах истребителей, облизывая массивные заслонки шлюзов. Я знаю, я уже говорил, но не могу не повториться - невероятная громадина! Если не во все, то в часть слухов про Кор-А я уже был готов поверить. БП-1729 медленно, даже по планетарным масштабам, двигался вдоль сигары звездолета. Это необычное ощущение, когда корпус гигантского корабля переползает из нижней половины обзорного экрана в верхнюю, меняя местами пол и потолок, глаза говорят "сейчас ты оторвешься от поверхности, и шлепнешься с трехметровой высоты", но чувства говорят совершенно обратное... к такому готовят только экипажи кораблей, у меня же голова начала медленно перегреваться.

   Прожекторы выхватили их темноты огромные буквы "Прогресс", каждая из которых была больше нашего маленького десантника, и утонули в пробоине в обшивке гиганта, ближе к корме звездолета. Астероид, или комета повстречались с судном, и удивительно, что за семьсот лет - всего один. Других повреждений не было. То есть никто не пытался разрезать, прожечь корпус, чтобы проникнуть на крейсер из "вне", и никто не пытался разнести его на мелкие кусочки. Что бы с ним не стряслось - это произошло внутри звездолета, причина была на борту, и находилась там с момента старта корабля.

   Ксеноновые стрелы запнулись об торчащую в хвосте судна поворотную форсунку, и БП-1729 нырнул в пустоту за дюзами двигателей "Прогресса". В каждом из малых раструбов исполинских двигателей с легкостью вместилась бы орбитальная станция, вращающаяся вокруг Лентиса-2, а в дюзе самого большого, форсажного - и платформа "Свет Шахтера"!

   - И что дальше? - шепотом спросил Володя.

   - Дальше... - я в задумчивости побарабанил пальцами по подлокотнику кресла. - Дальше пускаем пробу и берем пробу воздуха внутри корабля.

   - Товарищ рейд-полковник, - произнес бортинженер. - Я не могу подключиться к их компьютеру, и не смогу открыть шлюз. Изнутри нам его тем более никто не откроет.

   - И не надо его открывать, - отмахнулся я. - Просверлим отверстие и возьмем пробу. Нам этого более чем достаточно.

   - Я прошу прощения, что снова перебиваю, - опять вклинилась в разговор Обаха. - Но вы представляете себе, сколько времени проба будет сверлить корпус "Прогресса"? Мы можем смело успеть слетать на Землю и обратно!

   - А зачем - корпус? - возразил я. - Просверлим внутреннюю переборку там, где обшивка уже пробита. Слава, вперед.

   - Есть, - кивнул бортинженер.

   - Приготовить пробу номер один, - приказал Маяков.

   - Есть приготовить... начинаю прогрев двигателя и проверку систем... канал связи с пробой устойчивый, сенсоры в норме... двигатель прогрет.

   - Открыть заслонки.

   - Есть открыть заслонки...

   - Запустить двигатель.

   - Есть запустить двигатель... запуск плюс, температура в пределах нормы...

   - Вывести пробу из шахты.

   Миниатюрный кораблик, размерами не больше турбины грузового флаера, вышел из шахты десантника, и устремился к провалу в корпусе "Прогресса". Взбороздив выхлопами двигателей пыль на поверхности крейсера, ловко увильнув от острых зубов разорванной обшивки, нырнула в пробоину. Погнутые переборки, искореженные балки силового каркаса, несколько гусеничных вездеходов с измятыми взрывом кузовами, два допотопных танка с гауссовками... все остальное, что не было прикреплено к полу или к иным конструкциям исследователя, унесло в открытый космос. Похоже, в лучшие свои годы эта часть была отведена под грузовой отсек, один их многих на крейсере.

   Проба, скользя лучами прожекторов по внутренностям исполина, двинулась дальше, облетая отсек по периметру. Два транспортных прохода, естественно, были закрыты аварийной системой глухими заглушками, несколько более мелких - тоже. Виновника взрыва мы так и не обнаружили - наверно превратился в космическую пыль. Крохотный кораблик почти вплотную приблизился к стене и замер.

   - Бурим? - неуверенно спросил Звягинцев.

   - Бурим, - приказал я.

   Выпустив электромагнитные захваты, проба приклеилась к металлу переборки, отстрелила эластичную шторку, и намертво присосалась, предотвращая утечку атмосферы из "Прогресса", ежели таковая там обнаружится. Хитиноалмазный вибробур начал вгрызаться в аварийную шлюзовую заслонку, высекая снопы искр.

   Я смахнул пот со лба. Откуда такое волнение? Ну да, распечатываем консервную банку, в которой более половины тысячелетия не ступала нога человека, и что? Никогда бы не подумал, что это такой волнительный момент... "арифмо...", "архиме..." Вот! "Археология" - вот как называлась наука, которой человечество прикрывалось, вскрывая древние захоронения. Казалось, она канула в небытие - ведь за последние две тысячи лет осталось столько документов, видеоматериала, что копаться в земле в поисках каких-то свидетельств необходимость совершенно пропала. На колонизируемых планетах вести раскопки нет возможности - напалм сжигает все дотла. Да и зачем оно нам? Для того мы и истребляем чужие расы, уничтожая их города и деревни, малейшие следы их пребывания на планете - чтобы не помнить, а, в идеале, и не знать, что этот мир когда-то принадлежал другому народу, который оказался слабее нас. И вообще - если слабее - есть ли чему у них поучиться? Конечно же нет!

   - Дырдочка, - тихо произнес Слава.

   - Что? - не понял я.

   - Готово, - пояснил он. - Начинаю забор воздуха... анализ.

   - Выведи на монитор, - приказал флот-капитан.

   - Есть.

   - Азот, кислород, углеродистые соединения, инертные газы, - прочитала Жаклин. - Вполне нормальный воздух. Температура - плюс двадцать два Цельсия. Удивительно! Прошло столько лет, а системы жизнеобеспечения до сих пор функционируют!

   - Скажи спасибо Кор-А и реакторам с жидкокристаллическим носителем, - усмехнулся я. - Микроорганизмы?

   - Плесень, - отрапортовал Клаус. - Радиационный фон - 20 микрорентген-час, норма. Неопасно.

   Вот теперь все члены экспедиции, находившиеся в рубке, обратились своими взглядами ко мне. Принятие, возможно, самого ответственного решения в экспедиции, зависело от меня, от командира. Безусловно, все прекрасно понимали, что с вероятностью почти в сто процентов решение может быть лишь одно - проникновение на "Прогресс".

   - Блэкторн, готовь ребят, - вздохнул я. - Рутц, Обаха - тоже готовьтесь. Стартуем через час на челноке два. На 1729 остается только экипаж десантника.

   - Товарищ рейд-полковник! - подпрыгнул Слава. - Разрешите пойти с вами?

   - Ты-то нам на кой сдался? - пожал я плечами.

   - Флот-лейтенант, возможно, обладает достаточным количеством знаний для активизации систем "Прогресса" и запуска его двигателей, но ведь никогда не повредит иметь под рукой лишнего техника! - привел единственный довод бортинженер.

   В компетентности Жаклин я уже успел убедиться, равно как и Звягинцев, так что прекрасно понимал, что им движет исключительно желание выглядеть в глазах девчонки героем. Ну, может, в меньшей степени - любопытство. Но ничего плохого в прогулке одного из членов команды десантника по пустому крейсеру я не видел, так что дал свое согласие, несмотря протестующий на скрежет зубов Маякова.

   Ровно через час разведывательная команда в полном составе плюс один собралась в шлюзовой камере. Только теперь я смог оценить опрометчивость своего разрешения взять десантником дополнительное оружие по своему предпочтению. Но, в самом деле - откуда я мог знать, что кроме безобидных мультиплазменных дробовиков отдельные личности прихватят с собой огнеметы, два галинг-лазера, и даже ракетную установку "Топаз-РС"? Я, с двумя БУК-74, висящих на ремнях по бокам, двумя кобурами с КОЗ-971 на поясе и подсумком с гранатами - и то чувствовал себя голым! Чего уж говорить о бортинженере, фельдшере и пилотах, вооруженных лишь бластерными пистолетами?

   - Да, товарищи десантники... - протянул я, покачал головой.

   Последний жест был совершенно излишним - благодаря шлему на моей голове его никто не заметил. Когда я говорил, что с этой командой могу захватить Лентис-2 за два месяца - сильно ошибался. Месяц, а то и пара недель - максимум.