Записки Дмитровчанина - Борис Федорович Хазов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Авария, – вспыхнуло у меня в голове. Причем судя по объему воды очень серьезная.
Внизу, рядом с экскаватором, на месте котлована разливалось озеро. Вода, перехлестывая через края, текла бурным потоком по отводящей траншее.
Я стоял на краю крыши, а весь народ с объекта собрался внизу и коллективно выражал ненормативной лексикой свое отношение к случившемуся.
Бросился к портфелю, нашарил и вытащил бумагу. Наряд допуск. Знаете, каждый прораб, перед выполнением земляных работ должен получить наряд-допуск. Все дело в том, что за время существования нашей «цивилизации», люди в земле проложили множество разных коммуникаций. Это и различные кабели, трубы, лотки, да и многое другое. Все это где-то нарисовано на планах и специалисты прежде чем разрешить земляные работы, все осматривают, и если там ничего опасного нет дают разрешение. Так называемый наряд-допуск.
А если кто-нибудь будет выполнять земляные работы без него и порвет или сломает что-либо, то можно спокойно сесть в тюрьму. Статья уголовного кодекса очень серьезная.
Потому-то я бросился первым делом к портфелю, проверить на месте ли спасительная бумажка. Ее, кстати, мне сначала не хотели давать. Зачем говорят. Там дикий угол. Ничего нет. Зачем тебе наряд-допуск.
Но я настоял, порядка ради, и получил со всеми подписями и печатью.
И вот теперь держа в руках наряд-допуск иду к начальнику ДСК. Уже прибежали, вызывают на ковер. Оказывается весь город Дмитров остался без воды, все предприятия и жилой сектор. Иду, а сам конечно мандражирую, все-таки «ЧП», чрезвычайное происшествие. Да и посадить могут.
Пришел, секретарша начальника, мимикой показывает, что «Шеф» не просто не в духе, а вообще «зверь». Открываю дверь, захожу, держа наряд-допуск на вытянутой впереди руке.
– Засунь его себе в ж…у! – заорал он.
Схватил со стола телефон и как бросит его на пол. Только мелкие брызги от него полетели. А за этим действом, последовал поток ненормативной лексики минут на десять. Потом, слышу начал повторяться, а потом и вовсе выдохся.
– Ну давай свою бумагу, и садись.
Я присел, на самом дальнем стуле, от него, кто его знает, что у него в голове, еще бросит в меня какой-нибудь другой телефон. Вон у него целая батарея на столе стоит, да еще и переговорное со всеми цехами. Таким приложит – мало не покажется.
– Николай Степанович, я с этим нарядом целую неделю по всем цехам и производствам ходил. Все ответственные подписали, что там ничего нет. Да, я еще и со старожилов опросил, те тоже ничего не знали.
– Да, Борис, никто и не мог знать об этом водопроводе. Это оказывается кольцевой магистральный водопровод вокруг Дмитрова. А строили его чуть ли не сразу после войны. Потому-то никто и не знал. А этот наряд-допуск тебя и прикрыл. Не было бы его у тебя – сел бы в тюрьму. Представь, сколько предприятий простаивают, какие убытки государство несет. Лет пять тюрьмы точно бы дали, – закончил начальник.
– А теперь, уходи. На объекте организуй площадку для организации ремонта водопровода. Все иди.
И я пошел на объект. Что было дальше я не знаю. Начальник ДСК Краснов Николай Степанович, вообще-то был хорошим человеком. Поорать любил, но и отходил быстро.
Трубу за несколько дней восстановили. И я в текучке своих забот уже стал забывать об этом. Пока инженер по технике безопасности Твердохлебов Степан Ильич мне не сказал однажды.
– Боря, ты теперь понимаешь, чему я вас всех охламонов учу. Почему заставляю обкладываться бумажками.
Любое производство сопровождается комплектом бумаг – это приказы, распоряжения, технологические карты, инструкции и многое другое. Когда в этой последовательной цепочки бумаг, что-то не хватает – жди неприятностей. А когда все есть, то ты защищен. Как и в твоем случае. Не было бы бумажки – сел бы в тюрьму. Говори мне спасибо за учебу.
– Спасибо Степан Ильич, с меня коньяк –
– Вот это я понимаю правильный подход. А на будущее помните.
Бумага не палка – а опереться на нее можно.
О мистике
«Я знаю только то, что ничего не знаю…»
Сократ (IV в. до н.э.)Случилось это в начале семидесятых годов. Я тогда работал технологом на Дмитровском домостроительном комбинате и курировал все технологические процессы на стройке. Строили мы тогда много, почти по всей Московской области. Технологии строительства были отработаны и нужно было следить только за их выполнением. Возводили мы панельные дома, пяти и девяти этажей. Строили быстро и четко. Приходили на объект монтажники, и буквально за месяц пятиэтажная коробка дома была готова. Потом отделочники за пару месяцев отделывали дом и сдавали в эксплуатацию. Конвейер работал круглогодично. Строили мы в год примерно восемьдесят четыре пятиэтажки. В пересчете на пятиэтажные дома, так как были и девятиэтажные. Это семь домов в месяц. Бригады рабочих вместе со строительными бытовками, переезжали из района в район. За ними следовали Управления механизации со своими механизмами и кранами, всякие специализированные строительно-монтажные управления: сантехники, электрики и другие. Работали по календарным планам, даже сетевыми графиками пользовались. Причем, все основные работы и заготовки делались на самом ДСК. На стройку везли панели, заготовленные материалы в комплектах, так что там оставалось только их собрать. Даже обои, линолеум, стекло и окна – все собиралось и заготавливалось заранее. Участвовало в этом непрерывном конвейере две тысячи человек. И из них примерно двести пятьдесят – ИТР (инженерно-технических работники). Все работали так же на износ, как и в фильмах про Чарли Чаплина на конвейере. И когда вдруг случалась какая-то заминка, то сразу срабатывала отлаженная схема по ремонту конвейера и запуску его в работу. Так случилось и в этот раз, о котором я хочу рассказать.
В деревне Глинково, Загорского района, (теперь это Сергиево-Посадский район) находящейся от ДСК примерно в пятидесяти километрах, случилось ЧП (чрезвычайное происшествие). Во время монтажа, третьего этажа дома упал вместе с панелью наружной стены башенный кран. Хорошо, что никто не погиб. Меня на следующий день вызывает начальник ДСК, Краснов Николай Степанович, и дает приказ о выезде на место происшествия, чтобы разобрался в том, кто реально виноват и что делать дальше. Выделили мне легковую машину ИЖ-комби. И, как говорят, – одна нога здесь, другая там. – Я погрузил в машину динамометр, не сам, конечно, он тяжеленный, под сто килограмм, и поехал в д. Глинково. Водителем в этот день на этой машине был Михаил Головешкин. Молодой парень, лет двадцати трех, и сразу видно, не очень опытный водитель. Но какого дали, такого дали. Поехали.
