Третья половина жизни - Виктор Левашов

– Подготовил бы какие-то итоговые данные и представил на техсовет комбината. Или кто там должен был решать этот вопрос?

– Вы никогда не сделаете карьеры. Что значит подготовить такие данные? Значит, нужно их защищать, доказывать, что Имангда экономически целесообразней. То есть ссориться с большим начальством, для которого Талнах – «самое-самое», «жемчужина Заполярья», как тогда говорили. И тут Шубин делает гениальный ход! Догадались?

– Нет.

– Подумайте, это же очень просто! Вы – Шубин. Вам пятьдесят, вы давно уже поняли, что Отто Юльевича Шмидта из вас не выйдет, и ваша цель – карьера, просто карьера! Ну? Придётся подсказать. Вы скрываете данные ключевой скважины!

– Каким образом? И зачем?

– При той суматохе, которая здесь в то время царила, особого труда это не составило. Просто не включил скважину в объём работ. Кому тут было его контролировать?.. А зачем… Он рассуждал так. Если Талнах окажется мыльным пузырём, шум быстро утихнет, и Имангда будет доразведана под его, естественно, руководством. А если Талнах действительно жемчужина Заполярья, спорить тем более глупо. Расчёт оказался точным. В ноябре партия была ликвидирована, а уже в мае следующего года Шубин становится начальником экспедиции. А дальше всё просто: засылаем отряды к Ледовитому океану, организуем гидрогеохимические партии, группы математического анализа – в ногу с веком шагаем! А между тем десять лет вкладываем в Талнах бешеные деньги, потому что заикнуться об Имангде значит признаться в собственном… Даже не знаю, как это назвать. Считайте сами. Пусть даже десять миллионов стоили бы эти сто двадцать километров дороги. Ещё миллионов сорок – вскрыть рудное тело и обустроить инфраструктуру. Пятьдесят миллионов максимум. А на Талнахе проектная стоимость первого рудника «Маяк» была шестьдесят миллионов рублей, второго, «Комсомольского», около двухсот, а сейчас и третий собираются строить, «Октябрьский», тоже миллионов на двести. Двести минус пятьдесят – сто пятьдесят миллионов рублей. Вот во что обходится это… Нашли вы какое-нибудь определение?

– Да. Преступление.

– Ольга, добавь: «Первостепенная важность работ по доразведке Имангды диктуется необходимостью… крайней необходимостью ввести в строй это месторождения вместо планируемого третьего рудника на Талнахе…» Так обстоят дела, Андрей. Я понимаю, что вы заинтересованы в том, чтобы закончить проверку вашего метода, но сейчас это должно уйти на второй план. Время дорого. Нужно подготовить отчёт нашего отряда так, чтобы выходить с ним сразу на техсовет комбината. Или даже на министерство. Решение о строительстве «Октябрьского» вот-вот утвердят и тогда бороться будет гораздо трудней. Могу я на вас рассчитывать?

– Можете. Но сначала нужно убедиться, что руда здесь действительно есть. В ваших рассуждениях, Игорь, очень важный пробел. Вы исходите из того, что ключевая скважина показала руду…

– Ну да, показала руду. А что ещё она могла показать? Центр интрузии. При всём моём не слишком почтительном отношении к вашему методу – чего-то он всё-таки стоит?

– Метод не вызывает сомнения. Но…

– Что за чёрт? Вы же сами сказали – уникальное месторождение!

– Дослушайте, пожалуйста. Мне очень неудобно, Игорь, но вы оказались спровоцированным на этот разговор. Я дважды проверил пробу и дважды получил одинаковый результат. Я так и понял, что это шутка вашего напарника по маршруту…

– Шутка? Чья – Задонского? Что вы этим хотите сказать?

– Судя по анализу, вы открыли действительно необычное месторождение – сахара.

– Какого сахара? Да говорите же толком!

– Обыкновенного сахара. Задонский, судя по всему, плеснул в пробирку сиропа из своей кружки. Продолжая розыгрыш, я хотел сказать, что вам остаётся найти кисельные берега. Боюсь, мне не стоило поддерживать эту шутку… А теперь, Задонский, давайте настоящую пробу.

– Дак нету её, Андрей Палыч.

– Как нету?

– Да вот – видите? Пролилась, пока нёс. Пробку плохо завернул. Я ж не нарочно.

– Игорь!.. Игорь, не смей!..

– Ты… вы… Ты чего?! По морде драться?! Ну, геолог! Сейчас ты поимеешь бледный вид!

– Стой на месте, пристрелю, как собаку!..

Разбуженный громкими голосами, из своей комнаты вышел Егоров и остановился на пороге, с удивлением глядя на открывшуюся перед ним картину. Комната была освещена двумя лампами-трёхлинейками. Посередине комнаты в воинственных позах стояли Хазанов и Задонский, направив друг на друга охотничьи карабины. Между ними металась Ольга. Щукин сидел за своим стендом, Леонтьев за столом, а Мартыныч, подкладывавший дрова в буржуйку, так и остался у печки.

– Что у вас тут происходит? – поинтересовался Егоров. Ему никто не ответил, он оказался в роли стороннего наблюдателя.

X

– Прекратите!.. Игорь!.. Задонский!.. Положите ружья, я кому сказала!.. Андрей Павлович, что же вы сидите?

– А что я, по-вашему, должен делать?

– Остановите их, они же перестреляют друг друга!.. Мартыныч!

– Не мешай. А то в переполохе и вправду выпалят. Пусть себе!

– Но они же…

– Это не так-то просто!.. Ну чего вы ждёте? Цельтесь, стреляйте. Команду подать?.. Тогда поставьте карабины на место. Игрушку нашли!.. Я кому говорю?.. Так-то лучше. А ты боялась – перестреляют. Сопля тонка. Это не куропатку срезать. Кому в жизни приходилось в живого человека стрелять, тот знает, что это такое… И не трогать больше оружия. Кулаками обходитесь… петухи!..

– А вы, Андрей Павлович, почему так спокойны? У вас в московском НИИ тоже были приняты такие шутки?

– Ты чего, девка, сдурела? На человека кидаешься!

– Не обращайте внимания, Мартыныч, это у неё нервное. Нет, Ольга, такие шутки в нашем институте не были приняты. Честно сказать, я просто растерялся. Я и сейчас в растерянности, потому что этот эпизод, как я понимаю, требует моей реакции в качестве начальника отряда… Досадно, что гидропроба пролилась. Очень досадно…

– Ты, первопроходец! Завтра пойдёшь туда и принесёшь новую!

– С маком тебе – во, видал? Вот такую! Я больше вообще у вас не работаю, хватит с меня геологии!.. Дай листик, студентка, заявление написать…

– Баба с возу, кобыле легче.

– Не думаю, Игорь Константинович, что это пословица здесь уместна.

– Вот, Андрей Палыч, держите!

– «Начальнику отряда Щукину от коллектора Задонского Григория Петровича. Заявление. Прошу дать мне расчет, потому что нет такого закона, чтобы подчинённых по морде бить. Я вам не Ванька Жуков. К сему Задонский…» Игорь Константинович, это совсем не смешно. Вам следовало бы извиниться перед Григорием Петровичем.

– Теперь вы шутите?

– Отказываетесь? Это ставит меня в затруднительное положение.

– А вы загляните в «Инструкцию по проведению геологоразведочных работ», там обо всём сказано!

– Спасибо за совет. Ольга, дайте мне «Инструкцию»… Часть первая. «Руководитель геологического подразделения обязан…» Организовывать… обеспечивать… контролировать… «Имеет право…» Нанимать и увольнять сезонных рабочих… При перебазировке и прочих срочных работах…» Не то. Часть четвёртая. «При полевых изысканиях в отдалённых и малонаселённых работах…» Это ближе. Так, «техника безопасности…» «система связи…» А вот этого я не знал. Параграф двадцать шестой. «При наличии двух свидетелей имеет право выдавать временные свидетельства о браке, каковые в дальнейшем…» Но в брак здесь никто не собирается вступать? Это было бы куда приятнее!.. Примечание: «При разрешении прочих конфликтов руководитель подразделения обязан руководствоваться установлениями республиканских кодексов, а также общепринятыми правилами и моральными нормами». Это подходит. Игорь Константинович, я вынужден настаивать на том, чтобы вы извинились перед Задонским. Его проступок несоизмерим с вашим.

– Нужны мне его извинения!

– Причём в такой форме, чтобы ваши извинения были приняты. Я говорю это официально.

– Для полной официальности направьте мне ноту.

– В таком случае я вынужден отстранить вас от работы.

– А как вы это себе представляете?

– Ольга, дайте и мне листок!.. Сейчас двадцать один сорок. Мартыныч, отправите эту радиограмму во время ночного сеанса связи.

– Можно прочитать, Андрей Павлович? Я сегодня в роли секретарши… «Начальнику экспедиции Шубину. Довожу до вашего сведения, что за грубое нарушение дисциплины, выразившееся в нанесении пощечины рабочему Задонскому, мной отстранён от работы геолог Хазанов. Начальник гидрогеохимического отряда Щукин». Мартыныч, вы это не отправите!

– Ольга, я прошу вас не вмешиваться в мои распоряжения.

– Поздравляю, Андрей. Значит, вы сделали выбор?

– Между вами и Задонским? Да. Геологическое обоснование отчёта мне подготовит в техотделе. Осенью, когда мы вернёмся в город. А если сейчас мы останемся без коллектора, вся работа пойдёт насмарку. Когда нас выбросят на самостоятельные изыскания, поздно будет заниматься отработкой поисковых критериев. В этой ситуации считаться с вашим самолюбием я не имею права. Да и желания тоже.