Модерный национализм. Глобальные катастрофы и как от них защититься - Виктор Тимченко

Так же поступали и первые мусульмане: они требовали от соплеменников признания веры ислама, но при этом в свои ряды пытались зачислить людей, которые им подходили…

Принцип комплементарности фигурирует и на уровне этноса, причём весьма действенно. Здесь он именуется патриотизмом и находится в компетенции истории, ибо нельзя любить народ, не уважая его предков. Внутриэтничная комплементарность, как правило, полезна для этноса, ибо является мощной охранительной силой».

Конечно, простое «иди к нам» не касалось совершенно чужих этнических групп. Выбор делался на основе трансэтнического родства, совместного исторического опыта, языковой и культурной близости, которые становились основой национальной идентичности.

Веками и тысячелетиями происходит смешение племён, смешение различных, генетически определённых родовых начал. Так, объединяясь на больших территориях, консолидируясь, ассимилируя мелкие этносы, из племён рождаются народности и народы – китайцы, евреи, афганцы, русские, немцы. Венгры, например, считают, что они стали такими после того, как святой Стефан объединил в одно государство семь племён, обитавших на одной территории. На территории Германии существовало около 300 королевств и графств, в Индии – более полутысячи княжеств.

У этих народов формируется общее самосознание, они считают, что имеют общее происхождение. У них выкристаллизовывается общий язык – диалекты; различия остаются, но все члены одной нации уже понимают друг друга. В отличие от рода, они кровно не связаны между собой, но их объединяют другие узы – общая культура, общая религия, общее историческое происхождение, общая территория проживания, общий язык. У них есть своя этническая психика – одна этническая общность отличается своим поведением, своим образом мышления от другой.

Связывает нацию в одно целое и так называемое «коллективное бессознательное», о котором пишет швейцарский психолог Карл Густав Юнг (Carl Gustav Jung, 1875 – 1961). В этом «коллективном бессознательном» он видит фундамент личности, народа, человечества и считает, что все люди имеют общее психическое наследство. Там «зашифровано» прошлое человечества, нации, психический опыт прошлых поколений. Это если и не «генетическая память», то по крайней мере её аналог, коллективная память.

Эта коллективная память многослойна: есть общий для всего человечества слой. В него входят такие образы, как похищение огня, грехопадение, убийство вождя или отца, воскресение из мёртвых, спасение. Но есть слой коллективной памяти, где можно увидеть различия. Очевидно, что часть «коллективного бессознательного» находит своё видимое отражение в менталитете народа. Отличие в менталитете – это различия в наполнении, содержании «коллективного бессознательного». У одних народов представления о смерти и воскресении связаны с живой и мёртвой водой, у других – с любовью, у третих – с вампирами. У трудолюбивых и не избалованных «дарами природы» японцев, например, в народном творчестве не встречаются распространённые среди других народов образы «рога изобилия», «скатерти-самобранки» или вареников, которые сами летят в рот, как у Николая Гоголя.

Границы между нациями более значительны, чем об этом принято говорить. Немцы тщательно отделяют себя от австрийцев или немецкоязычных швейцарцев, не говоря уже о французах или голландцах. То есть можно сказать, что конкретной нации присущи какие-то определённые, только для неё характерные черты, и эти качества не ограничиваются лишь разницей в языке.

Какие же это черты?

Как и расы, этносы как генетически, так и антропологически, то есть по строению тела и жизненных систем организма, отличаются друг от друга. Этнические различия меньше расовых, но они есть. Чем иначе можно объяснить хотя бы тот факт, что монголы, которые выросли на мясе, не воспринимают вегетарианской пищи, а (монголоиды) индейцы США не пьют молока, потому что не переносят лактозу? Генетическое различие этносов доказывали уже не один раз – это сегодня так же неоспоримо, как закон земного притяжения.

Существование этноса как биологического и социального феномена доказывает и этнопсихология – наука, изучающая этнические особенности психики людей, национальный характер, закономерности формирования национального самосознания и т. п. Этнопсихология – это психология народов, которая на основе сравнительного анализа особенностей психофизиологии, памяти, речи, эмоций, культурологических исследований, особенностей мира символов, ценностной ориентации народной культуры, исследований этнического сознания, этнической специфики социализации детей доказывает, что не только физиологически и генетически, но и психологически одна нация (более или менее существенно) отличается от других.

То есть, как и раса, этнос является объективной реальностью. Этническую принадлежность нельзя ни купить, ни продать, её нельзя создать искусственно или навязать кому-то. Этнос – это сообщество с реально существующими признаками, которые можно чётко описать. И по этим признакам можно определить принадлежность того или иного лица к тому или иному этносу. Сейчас на земном шаре живёт около 2000 этносов – все разные, все самобытные.

Длительное проживание на одной территории, в одних климатических условиях делает представителей одной нации физически похожими друг на друга. К этому добавляется ментальное сходство. Всё это активно способствует развитию национальной солидарности. На основе такой общности образуется государство, завершающее процесс создания нации. Экономически нация имеет общее народное хозяйство, общую валюту, общий рынок товаров, капиталов и труда, общий бюджет, общие социальные системы и системы воспитания. Политически у них есть общее правительство, общая армия. У испанцев так возникает Испания, у мексиканцев – Мексика, у китайцев – Китай…

Нация в переводе с латинского означает сообщество людей одного происхождения, племя, народ. Нынешнее понятие нации формируется между XVI и XVII веками – сначала во Франции, затем в других европейских странах. В это время в Европе происходит преобразование мелких княжеств и графств в национальные государства. На основе нации образуется государство, а государство, в свою очередь, консолидирует вокруг себя нацию. Консолидация нации облегчается этническим родством племён и народностей, её образующих. Поэтому под нацией понимают сегодня сообщество людей, которое складывается на основе общего происхождения, общей территории, экономических связей, общего языка, общей духовной жизни, культуры, психологии и характера людей.

Эти признаки порождают осознание национальной общности – национальное самосознание, чувство того, что каждое «я» вливается в нечто большее и важное – в «мы».

Все вышеописанные процессы не имеют географической привязки: на всех континентах они происходили сходным образом, иногда почти идентично, переход от греческого рода к нации мало чем отличался от того же процесса в Японии.

В то же время нельзя рассматривать приведённые выше признаки как метафизические, незыблемые. Различные этносы могут жить на одной территории, не объединяясь, не смешиваясь друг с другом, – так уже полторы тысячи лет живут лужицкие сербы среди немцев.

И наоборот, – этносы, которые социокультурно могли бы образовать единую нацию, могут исторически долгое время быть разобщены. Если условия жизни этих этносов существенно различаются, то генетическое отходит на задний план, а на первый выходит культурное, социальное. Таким было, например, национальное развитие в Йемене. С ХVІ века этот регион с его десятками родственных племён был покорён Османской империей, и нация не могла свободно развиваться. В 1839 году юг Йемена захватила Великобритания, которая держала эту территорию под своим протекторатом до 1967 года. Но и после провозглашения независимости две части Йемена – Север и Юг – живут по разным законам, в них возникает разный общественный строй – капитализм на севере и социализм на юге, затем появляются значительные различия в отношении к религии, к женщине (ислам!), в образовании, культуре, медицинском обеспечении. Когда после развала мировой социалистической системы в 1990 году Северный Йемен присоединяет к себе Южный, то полтора века оккупации двумя различными государствами, а затем и два десятка лет разного общественного развития приводят к отчуждению племён, населяющих север и юг. Такое отчуждение, кстати, заметно через два десятилетия и в объединённом Вьетнаме, и в объединённой Германии. Вместо объединения в одну нацию Йемен сейчас раздирают мятежи и восстания – юг страны снова стремится к независимости. Сами йеменцы говорят: «Раньше мы были одним народом в двух странах, теперь мы два народа в одной стране».