Я украл чужую жизнь - Алексей Андреевич Корнелюк

На тумбочке зазвенел телефон. Шмыгнув носом, она взяла трубку.

– Алё.

…

– Да, рядом. – говорит она и протягивает мне трубку.

Я беру в руку телефон. Алёна встаёт и выбегает из комнаты.

– Да?

– Что «да»? Чо с телефоном? Я полдня до тебя дозвониться не могу! – я узнаю голос Энтони.

– Что случилось-то?

– Мы в жопе, и если ничего не сделаем, то там и останемся! Выезжаю. Будь дома.

Я нажал на сброс и сел на краешек кровати. Сказочная жизнь теперь не кажется такой сказочной.

Глава 26

Держа обеими руками кружку, я вглядывался в кофейную гущу.

Энтони задерживался, и мне ничего не оставалось, как отрешённо сидеть на стуле в ожидании партнёра.

Я в этом доме гость, заходить в комнаты было не по себе. Я вдруг почувствовал, что этот дом отвергает меня, как отвергает организм чужеродные органы после операции. Да роскошь, да эстетика, но есть ли мне в этом доме место? В этих пустых дорого обставленных квадратных метрах?

Я вспомнил, как когда-то, выходя на балкон съёмной квартиры, мечтал о своём доме. Я фантазировал себе кабинет, рисовал в воображении комнату отдыха, где было много цветов, но…

Шмыгнув носом, я поднёс кружку к губам, замер и, не отпив, снова поставил её на стол.

А потом я понял, что дом мне не нужен, хватит просторной квартиры в уединённом месте.

Я чужак… Стены начали давить. Не удивлюсь, если в дверном проёме возникнет контролёр и попросит покинуть выставочный зал, мол, время закрываться. Пёс не мой, жена, оказывается, страдает от нахождения в этой золотой клетке, а я же просто коллекционер, которому удалось скопить состояние и нахватать итальянской мебели.

Я встал и прошёлся до гостиной, где находилась лестница на второй этаж. Что там? Не уверен, что бывший хозяин туда поднимался.

Раздался звонок в дверь. Кофе давно остыл. Поставив на пол кружку, я пошёл к двери.

Лицо Энтони было уставшим, измученным и несло тяжкое бремя. Отпихнув меня, он, опустив плечи, вошёл внутрь.

– Что случилось?

Улыбается печальной улыбкой. Достаёт из внутреннего кармана твидового пиджака фляжку и делает два глотка.

– Херово всё, вот что.

Идёт на кухню, я за ним.

– Те инвесторы, что собирались нас купить, дали заднюю.

Я делаю заинтересованное лицо.

– Ты в туалет что ли хочешь?

Не вышло, сажусь напротив партнёра.

– Они узнали, что мы играем нечестно и ведём параллельно переговоры с другим холдингом. – снова отпивает из фляжки. – И это… у тебя есть односолодовый?

– Не знаю. А не рано ли для односолодового?

– Тебе, кажется, хорошо в голову прилетело. – встаёт и идёт к кухонному гарнитуру. – Нам хана, если ты ещё не понял.

Энтони принялся копаться в шкафчике. Звякнув бокалами, он разлил вискарь и, разместив под мышкой бутылку, вернулся к столу.

– Ну не купят и не купят, в чём проблема? – спросил я, подозрительно глядя на до краёв наполненный стакан.

Энтони одним залпом проглатывает половину стакана.

– Ааххх. Это не проблема, а, сука, трагедия. И трагедия в том, что, если нас не купят, у нас запаса кэша на месяц хватит, а дальше. – он снова приложился к стакану. – А дальше… – икнул. – Закроемся, объявив себя банкротами.

Мне отчего-то тоже захотелось выпить, и я почти взялся за стакан, но, на полпути остановившись, спросил:

– А как же другие переговоры?

Энтони грустно улыбается.

– А нету других переговоров.

Я поднёс к носу стакан… пахнет скверно.

– Банкроты так банкроты.

Смотрит на меня, не моргая.

– Ты, братан, точно ебанулся. Все цацы потеряешь, жильё продашь, и машинки твои в другие руки перейдут, а ты с голой жопой отправишься на поиск квартиры в аренду, желательно по линии метро.

Повисла пауза, давая возможность услышать, как бурлит живот у Энтони.

– Нам капитальный пиздец, и от него ни спрятаться, ни скрыться.

Я последовал примеру друга и сделал глоток. Пришлось приложить усилия, чтобы не сплюнуть обратно.

– Правда, есть у меня план, и, если всё получится, нас, возможно, пронесёт. – загадочно заключил друг, и я весь обратился в слух.

Глава 27

– План дерьмовый. – заключил я, дослушав предложение Энтони.

– Есть варианты получше?!

Глаза дикие, уставшие и колючие. Отворачиваюсь.

– Слушай, мы не в том положении, чтобы права качать. – выдохнул партнёр. – Момент упущен, так что либо так, либо банкротство.

– А если ещё покупателей поискать? – вбросил я.

– Ты видел, в каком состоянии страна? Ты не коллекцию наклеек Турбо пытаешься продать, а компанию за полтора ярда. Забудь…

Встаю из-за стола, подхожу к окну. Во мне что-то противилось, и это пугало… Казалось, что, если я соглашусь на эту сделку, то предам того парня, чью жизнь я украл. Рассматривая аккуратно постриженный сад, я думал, напрягал мозги, как мог, и отчётливо слышал внутренний сигнал тревоги.

– Нет. – говорю я.

– Нет? НЕТ?!! ТЫ, БЛЯ, НЕ ОДИН, ЧТОБЫ НЕТКАТЬ! МЫ ЭТУ КОМПАНИЮ ВМЕСТЕ СТРОИЛИ, И НЕ ОДНОМУ ТЕБЕ БОЛЬНО!

Затылком ощущая на себя острый, как шило, взгляд, я дёрнул плечами. Напряжение росло, как столбик градусника на солнцепёке.

– ХВАТИТ! ТЫ СДЕЛАЕШЬ, КАК Я СКАЗАЛ!

– Нет…

В стену летит стакан и вдребезги разбивается. Осколки градом осыпаются на пол.

На кухню вбегает горничная. Молча взяв совок, она принялась за уборку, елозя битым стеклом по полу.

– Послушай… – раздаётся скрип отодвигающихся ножек стула. – Просто подумай, не обязательно решать всё сейчас.

Горничная, убрав осколки, покидает комнату.

– Я не хотел поднимать этот разговор, особенно перед завтрашним днём.

Разворачиваюсь.

– А что будет завтра?

Энтони внимательно смотрит на меня. Уголки рта кривятся в ухмылке.

– Твой день рождения.

Опускаю взгляд на пол и вижу крупный кусок стекла. Подхожу и, сев на корточки, поднимаю его.

– К тому же я приготовил для тебя особенную программу.

Грани стекла на раскрытой ладони ловят лучики солнца.

Энтони подходит ближе. Встаю. Он опускает руки на мои плечи.

– Выспись, приведи себя в порядок. Завтра отдохнём, а уже после всё решим, лады?

Я еле заметно киваю, чувствуя тепло в зажатом кулаке.

– Поеду я. – его ладони скользят по предплечьям и скрываются в карманах. – Всё-таки не простую программу ты заказал на свой юбилей. – подмигивает.

На пол падает алая капелька крови. Мы замечаем это вместе.

– Отдохни. – повторят он и, поджав губы, уходит.

Выкинув осколок в мусорное ведро, я взял тряпку и вытер кровавый след, размазав по полу розоватый шлейф.

Сажусь на задницу. В груди, сгущается сомнение, нарастает тревога. Если я чего и умею делать хорошо, так