Новая судьба - Лилия Лукина

– Ты бы, Вадим, еще предположил, что это эдакое своеобразное официальное объявление войны, – не удержавшись, съязвила я, возвращаясь в свое кресло. – А, что? Как там какой-то древний князь писал? «Иду на вы!»? Так, может, ты думаешь, что и наш «Кузнецов» решил, что, наконец-то, нашел для себя достойного противника и хочет сразиться с ним по всем правилам рыцарского боя? Ты на это намекаешь? – Вадим только пожал плечами, а я категорично заявила: – Ерунда! – а потом объяснила: – Как мне кажется… Да нет! Я точно знаю, почему он не обратился к нам как-то иначе. А потому, что тогда его предупреждение мы могли бы просто проигнорировать! Мало ли, что какой-нибудь псих мог написать или наговорить! А тут он, повозив нас мордой по столу и наглядно продемонстрировав нашу уязвимость, так нас взбодрил, что мы теперь будем носиться, как посоленые! Так что своей цели – предупредить нас об опасности, он добился! Можешь мне на это что-то возразить? – Возражений не последовало, а я, скривившись, почти простонала: – Ох, «Кузнецов-Кузнецов»! Что ж ты за человек такой невероятный? И где мне тебя искать, чтобы выяснить, что ты затеял? – я поднялась и снова стала разгуливать по кабинету, напряженно размышляя, а потом остановилась и решительно заявила: – Вот что, Вадим! Сейчас обо всем этом, – я кивнула на компьютер, – знают только Павел с Остериным, которые естественно будет молчать, и, может быть, Орлов, но из него и клещами слова не выжмешь. Вот и нам с тобой следует помалкивать.

– Это само собой разумеется, Елена, – согласился Вадим, а я, подумав, предложила:

– А пригласи-ка ты сюда господина Орлова! И пусть он нам подробненько расскажет, как именно погиб отряд.

Вадим с готовностью схватился за трубку и позвонил в гостевой домик Владу, после чего сказал мне:

– Сейчас придет!

Я подошла к окну и, глядя на Волгу, стала морально готовиться к встрече с Орловым – перед глазами тут же встало его потерянное лицо и больные глаза, какими он смотрел на меня на свадьбе Матвея. «Господи! – мысленно взмолилась я. – Подскажи, как мне себя с ним вести!». И тут я услышала сзади обеспокоенный голос пришедшего Влада, который спросил:

– Вадим! Что-то еще случилось?

Я собралась с силами, медленно повернулась к нему и, встретившись с ним взглядом, на мгновенье растерялась: Влад смотрел на меня спокойно, доброжелательно, но так, как смотрят на совершенно чужого человека, а не на пусть и бывшую, но жену, которая к тому же родила от него сына. «Что за черт? – удивилась я. – Что с ним такое могло произойти? Откуда такое безразличие? Ладно бы злился на меня или чувствовал себя виноватым, но смотреть на меня вот так? – а потом решила: – Потом разберусь! Не до этого сейчас!».

– Извините меня, Владислав Николаевич, – ровным голосом сказала я, – но ситуация такова, что без вашей помощи нам не обойтись. Я знаю, что вы дали слово офицера никогда больше ко мне не подходить, но в случае необходимости Вадим Родионович сможет подтвердить, что наша встреча – это исключительно моя инициатива и вашей вины в этом нет.

– Я слушаю вас, Елена Васильевна, – с готовностью ответил он.

– Владислав Николаевич! Я понимаю, что вы офицер и такое понятие, как присяга, для вас не пустой звук, но сейчас речь идет о благополучии всей Семьи, и поэтому я прошу вас очень подробно рассказать нам, как именно погиб отряд «Оса».

– Извините, Елена Васильевна, – развел он руками. – Я понимаю, что ситуация сложная и готов помочь, чем только смогу, но без разрешения Георгий Дмитриевича я могу только повторить вам то, что уже говорил раньше. Отряд «Оса», все шесть чело…

– Стоп! – невольно вырвалось у меня. – Сколько их было?

– Их было шесть человек, – ответил Орлов, недоуменно взглянув на меня.

– Как шесть? Их же было восемь! Это совершенно точно! – воскликнула я.

– При мне их было шесть, – твердо сказал Влад.

– Очень интересно, – задумчиво сказала я и попросила: – Перечислите мне, пожалуйста, их имена. Поскольку отряд погиб, им это уже не повредит. Предвидя вопрос: «Зачем?», объясняю – надо! Так как же их звали?

Немного поколебавшись, Орлов все-таки перечислил:

– Бан, Бакс, Лапша, Тиль, Грач и Ханум.

– Спасибо, Владислав Николаевич, – сказала я и спросила: – А как вы думаете, куда делись еще два человека?

– Не знаю, – пожал он плечами.

– Значит, несмотря на его болезнь, придется обратиться к Георгию Дмитриевичу, – решила я и, повернувшись к Вадиму, спросила: – Где он? В гостевом?

– Нет, Лена! Он в доме, но поговорить с ним, к сожалению, невозможно, – отводя взгляд, сказал Вадим. – К нему нельзя.

– Почему? – насторожилась я. – Что происходит?

– Я не стал тебе говорить, чтобы еще больше не волновать, – смущенно сказал Вадим. – Дело в том, что у Георгия Дмитриевича был очень сильный сердечный приступ.

– А почему он не в больнице? А Ирочке вы сообщили? – всполошилась я.

– Нет, – покачал головой Вадим. – Он категорически запретил беспокоить Ирину Георгиевну. Сказал, что свадебное путешествие только раз в жизни бывает. А от больницы он наотрез отказался, заявив, что здесь, рядом с близкими людьми он скорее поправится.

– Не ври, Вадим! – отрывисто бросил Орлов и, повернувшись ко мне, дрожащими губами произнес: – Дядя Гера умирает!

– Как умирает?! – воскликнула я, на мгновенье растерявшись от этой новости, но тут же взяла себя руки и спросила Орлова: – И, что, никакой надежды нет? – В ответ тот только грустно покачал головой. – Ну, уж нет! – мгновенно взъярилась я. – Еще чего! Нашел мне время умирать! Да кто бы ему дал?! Он мне живой нужен, значит, таким и будет!

И я бросилась бегом вниз к комнате, где находилась оборудованная по последнему слову медицинской техники своеобразная мини-больничка для обитателей усадьбы, здраво рассудив, что Остерин мог быть только там. Вадим немного задержался, чтобы запереть кабинет, а Орлов побежал вслед за мной. Подбежав к двери, я чуть приоткрыла ее и увидела лежащего с закрытыми глазами на кровати Георгия Дмитриевича, которого держала за руку сидевшая в стоявшем рядом с кроватью кресле Нина Максимовна. На каком-то приборе, от которого к Георгию Дмитриевичу вели разноцветные проводки, на фоне черного экрана нервно пульсировала кривая зеленая линия, и со стороны казалось, что это старый, больной и бесконечно уставший тигр, напрягая остатки последних сил, пытался убежать от своего самого страшного врага – смерти. Кроме Остерина в палате находились еще два человека в белых халатах, и я недовольно буркнула Вадиму, который тоже уже успел спуститься и теперь тяжело дышал у меня за спиной:

– Я же тебя спрашивала, кто из новых людей есть сейчас в усадьбе! Что же ты мне о врачах ничего не сказал?

– Так они же из нашей больницы! – удивился он. – Ну, из той, что Павел Андреевич на свои деньги для бедных построил. А там все сто раз проверенные – они же Семью тоже обслуживают.

– Да хоть сто сорок! – буркнула я. – А сказать о них ты должен был!

Между тем, почувствовал мой взгляд, совсем не дружелюбный, между прочим, или просто услышав мой гневный шепот, к двери повернулся старший из мужчин, и я поманила его в коридор.

– Я Орлова, – представилась я, когда он вышел.

– Знаю, наслышан, – устало отозвался он.

– Скажите, положение у Георгия Дмитриевича очень серьезное? Есть хоть какая-нибудь надежда на то, что он поправится?

– Сударыня! – криво усмехнулся он. – О чем вы говорите? Какая надежда? Я, голубушка, чудеса творить не умею. Уж извините! – зло оскалившись, развел руками он. – Не обучен! Я вам не какая-нибудь добрая старушка фея из сказки для младшего детсадовского возраста! Это она…

– Стоп! – резко прервала я его. – Лишнее говорите! – Он оскорблено замолк и собрался, было, вернуться в палату, но тут я опять очень жестко остановила его: – Я вас не отпускала! – а сама вслух невольно повторила: – Добрая старушка фея, говорите… А есть такая! – и повернувшись к Вадиму посмотрела на него чуть ли не с ненавистью: – Ты, что же, насчет Евдокии Андреевны сам додуматься не мог! – и сцепила зубы, чтобы не выругаться грязно, матерно и уж совсем не по-женски, чтобы выплеснуть бушевавшие во мне эмоции.

– А ведь действительно о ней никто не подумал! – обалдело воскликнул обрадованный Вадим.

– Так! – сказала я, обращаясь уже к врачу. – Вы, как я поняла, здесь за главного, а вон тот, – я кивнула на второго мужчину, – что-то вроде вашего ассистента?

– Да! – растерянно подтвердил он, глядя на меня уже совершенно другими глазами.

– Он сможет внятно объяснить не врачу, что происходит с Георгием Дмитриевичем?

– Конечно, сможет! – уверенно заявил он и поманил из комнаты второго мужчину, помоложе.

– Уважаемый! – сказала я тому и одновременно начала писать записку. – Немедленно собирайтесь! Вы сейчас полетите на вертолете в деревню Слободка. Там живет известная травница Евдокия Андреевна. Вы самым подробным образом объясните ей, что происходит с Георгием Дмитриевичем, и она или даст вам травы и объяснит, как их принимать, или, что предпочтительнее, отправит с вами сюда свою ученицу Ксану. Ясно?