Три недели в Париже - Барбара Брэдфорд

— О, он мертв! — воскликнула она в тишине комнаты.

Прекрати об этом думать, приказала себе Джессика. Нельзя жить прошлым… Ее мысли прервал пронзительный телефонный звонок. Вздрогнув, она взяла трубку:

— Алло?

— Привет, Джесс, это я, Марк Силвестер.

— Марк, привет! Как ты?

— Отлично. Как ты себя чувствуешь?

— Не слишком бодро из-за разницы во времени, а в остальном все в порядке. Ты звонишь из Лос-Анджелеса?

Он засмеялся:

— Я в Париже.

Для Джессики это было неожиданностью.

— Где ты остановился?

— Рядом с тобой. Ну, не то чтобы в соседнем номере, но на том же этаже. Я в «Плаза Атене». Что ты скажешь на предложение поужинать в «Тур д’Аржан»? Ты свободна вечером?

— Да, конечно.

— Тогда встретимся в восемь, хорошо?

— Давай. Мне хочется поскорее тебя увидеть.

Они сидели в саду под старой вишней, прославленная учительница и ее любимая ученица.

Аня и Александра.

Ники смотрел на них из окна Аниного дома. Они пили кофе за кованым столиком и, как всегда, оживленно болтали. Кажется, им очень хорошо друг с другом, подумал он.

Александра, его бывшая помощница, выглядела, как всегда, великолепно — в сером в узкую полоску пиджаке мужского покроя и короткой юбке. Не скрывающей ее великолепных ног, подумал он.

Сидевшая рядом с ней Аня, с ее королевской осанкой, казалась настоящей гранд-дамой. На ней были серые фланелевые брюки, белая шелковая блузка и темно-синий блейзер. В этом наряде она очень похожа на англичанку, решил Ники.

Выйдя в сад, он крикнул:

— Добрый день, дамы!

Обе, умолкнув, посмотрели на него. Потом Александра вскочила, подбежала к Ники и обняла его.

— Мне очень жаль, что я приехал пораньше и помешал вашей беседе, — сказал Ники.

— Все в порядке. Николас, дорогой, присаживайся. Я не могу смотреть, как ты ходишь вокруг, словно алчный официант в полупустом бистро.

Ники расхохотался, подошел к столу и опустился на один из кованых стульев. Аня повернулась к Александре и, ласково тронув ее за руку, сказала:

— На прошлой неделе я попросила Ники об одном одолжении, которое касается тебя, Алекса. По-моему, он явился сюда, чтобы дать мне отчет.

Александра озадаченно посмотрела на Аню с Ники.

— Несколько недель назад Ане показалось, что ты можешь не приехать к ней на день рождения из-за Тома Коннерса, — начал Ники. — И она попросила меня кое-что о нем разузнать.

— Понятно, — пробормотала Александра. — Насколько мне известно, он по-прежнему в Париже. Получив приглашение, я позвонила ему в офис. Когда он ответил, я повесила трубку. Наверное, струсила.

— Значит, ты его не забыла, — сказала Аня.

— Я хочу внести ясность в эту историю. А потом решать, как мне жить дальше.

— Умница! — воскликнула Аня. — Что ж, мы, вероятно, облегчили тебе задачу. Хотя в основном это заслуга Ники.

Александре не терпелось услышать, что он скажет.

— Я сделал несколько звонков, — начал Ники. — Том не женат, и у него нет постоянной возлюбленной. Он получил наследство от какого-то родственника, купил дом в Провансе и, по словам моей приятельницы Анжелики, так же неотразим, как и был.

Александра рассмеялась:

— Спасибо за хлопоты. Я у тебя в долгу. Кстати, когда мы встретимся, чтобы поговорить о фильме? Сегодня вечером?

— Боюсь, я не смогу, — сказал Ники, посмотрев на часы. — Извини, Алекса, но мне нужно пойти домой переодеться. У меня сегодня важный ужин. — Он встал из-за стола, подошел к Ане и поцеловал ее в щеку. — Тебе приятно будет узнать, что я ужинаю с Марией.

— Мне в самом деле очень приятно. Она прелестна.

Обойдя вокруг стола, Ники подошел к Александре и поцеловал ее.

— Можем встретиться завтра за ленчем, если ты свободна.

— Я свободна. Это было бы чудесно. Где мы встретимся?

— В «Реле», рядом с «Плаза Атене». Ровно в час. Договорились?

— Хорошо.

Аня встала, взяла Ники под руку и зашла с ним в дом.

— Большое спасибо, Ники, за сведения о Томе. Я тебе крайне признательна.

— По-моему, Алекса тоже, — проговорил он. — Тебе не показалось, что она выглядела необычайно довольной? Видимо, ей было приятно узнать, что Том по-прежнему не женат.

— Возможно, — ответила Аня не совсем уверенно.

— Я очень рада, что ты не считаешь меня старухой, сующей нос не в свои дела, — сказала Аня, проводив Ники и вернувшись к столу под вишней. — Некоторые именно так и подумали бы.

— Во-первых, я никогда не думаю о вас как о старухе, — заверила Александра, — а во-вторых, предупрежден — значит вооружен.

— Абсолютно верно.

— Удивительно, что Ники не стал читать мне нотаций, — внезапно вырвалось у Александры. — Он столько раз предостерегал меня от отношений с Томом, говорил, что они принесут мне только горе.

— Я знаю, Ники порой бывает несносен, но он добрый малый, и признайся, Алекса, он был не так уж далек от истины.

— Вы, как всегда, правы.

Испытующе поглядев на Аню, Александра спросила:

— Несколько минут назад Ники говорил о какой-то Марии? Он имел в виду Франкони?

— Конечно.

— Просто ушам своим не верю! И ничего не понимаю. Ведь он женат. — Александра покачала головой.

— Уже не женат. Ники давно живет один и, вероятно, полагает себя вправе встречаться с другими женщинами.

— Ах, Аня, они же совсем не подходят друг к другу!

— Не думаю. Ники очень ею увлечен.

— В самом деле? Как интересно. И как она?

— По-моему, очень хороша. Очень довольна, что сумела сбросить двадцать пять килограммов.

— Мария растолстела? О боже мой, боже мой! Похоже, во всем виноваты спагетти.

— Судя по твоему тону, — сказала Аня, — тебя все еще волнует Мария и ее предательство. Кажется, так ты однажды назвала ее поступок.

— Но она на самом деле предала меня, — мрачно произнесла Александра.

— Ты по-прежнему не хочешь об этом говорить?

— Это было ужасно, отвратительно. Она была ко мне очень несправедлива.

Аня решила сменить тему:

— Джессика тоже здесь, а вчера мне позвонила Кей Ленокс. Она вот-вот приедет, если еще не приехала. Я искренне надеюсь, что вы сумеете уладить ваши разногласия.

Александра уловила в Анином голосе едва заметные умоляющие нотки.

— Конечно, уладим. Я всех их в бараний рог согну!

Аня расхохоталась:

— Ах, Алекса, ты, как никто, умеешь меня рассмешить, особенно когда стараешься продемонстрировать свою жесткость.

— Я жесткая.

— Нет, моя дорогая девочка. — Слегка поежившись, Аня встала. — Становится холодно. Пойдем в дом.