Император Пограничья 2 - Евгений И. Астахов

места, преодолевая десяток метров за один удар сердца, отставив за спину глефу. Одновременно за счёт Медвежьей силы по телу прокатилась багровая волна жара, мышцы вздулись, наполняясь первобытной мощью. Каждая жила, каждое сухожилие пело от переполнявшей их силы.

Лезвие оружия описало широкую дугу, ловя отблески лунного света, и с хрустом вошло в переднюю лапу монстра, разрубая противоестественную плоть и мышцы. Нога подломилась, и туша Стриги потеряла равновесие, заваливаясь вперёд.

Не теряя ни секунды, я развернулся всем корпусом, вкладывая удвоенную магией силу в следующий удар. Глефа со свистом прочертила сияющую дугу в воздухе и обрушилась на хребет твари. Удар, способный развалить добрый дуб, с влажным хрустом прошёл сквозь плоть, позвоночник и внутренности, разнося тушу надвое.

Половины монстра ещё только начали расходиться в стороны, а я, сместившись, уже крутанул древко, превращая движение в завершающую атаку. Изогнутое лезвие взрезало воздух и врубилось в череп падающей твари меж рогов. Кость треснула, будто гнилой орех, и голова Бездушного развалилась до самой шеи, обнажая покрытую грязной плёнкой Эссенцию.

Вот так-то лучше. И даже помощь Ольховской не понадобилась.

Внезапно периферийным зрением я уловил какое-то движение. С ночного неба стремительно пикировали два силуэта. Летучие, Нагльфар им в дышло, Бздыхи в обличье сов!

Моего вмешательства не потребовалось. Василиса вскинула руки, торопливо бормоча активационный ключ и выводя над головой пальцами сложный узор. Воздух наполнился свистом — десятки острых каменных осколков, вырванных магией из промёрзшей земли, взмыли вверх. По её жесту град камней устремился к летящей твари. Большинство снарядов прошли мимо, но три или четыре впились в правое крыло совы, превращая его в решето. Потеряв равновесие, Бездушный беспомощно закувыркался и с глухим стуком рухнул на утоптанный снег, где его добил Федот.

Вторая тварь заложила крутой вираж, метя когтями в лицо Бориса, но тут с наблюдательной вышки грянул выстрел — Митяй, из отряда Силантия, оказался на редкость метким стрелком. Пуля вошла точно между лопаток совы, и Бздых, беззвучно кувыркнувшись через голову, рухнул в полушаге от меня. Подняв ногу, я с силой опустил её на птицу, круша череп.

Тяжело дыша, я огляделся по сторонам. Кажется, всё. Больше незваных гостей не наблюдалось. Угрюмиха вздохнула с облегчением.

Убедившись, что опасность миновала, я подошёл к Гавриле. Парень был бледен, но в сознании. Разве что дышал тяжело, но в остальном ран не наблюдалось.

— Я в порядке, — не очень связно пробубнил он.

— В порядке он! — в сердцах бросил я.

Нам нужен нормальный медик, и нужен срочно.

— Федот, оттащи его к Агафье, — приказал я. — Борис, проведи перекличку среди сражавшихся. Все целы? И зайди потом ко мне. Обсудим кое-что. Остальным — осмотреть периметр, убедиться, что твари не затерялись внутри села. Проверить, что все живы. Передвигаться только парами. После этого всем заняться чисткой оружия.

Охотники кивнули и, перехватив алебарды и ружья, ринулись к домам.

— Василиса, сколько энергии ещё осталось?

— Чуть больше шестидесяти капель.

— Отлично. Нужен Каменный заслон поперёк той бреши, — я махнул рукой в сторону частокола.

— Я не знаю такого заклинания, — растерянно отозвалась девушка.

— Я научу.

— А что сами не сделаете?

— От вас тоже должна быть польза, — просто отозвался я, и Ольховская вспыхнула.

— Я вообще-то ту тварь подстрелила!

— Я видел. Хорошая работа, — честно заметил я. — Будем препираться или работать?

Помедлив, она кивнула.

— Слушайте, — я шагнул к девушке и произнёс набор грубых, как ребристый известняк, звуков. — А теперь смотрите за руками, — медленно продемонстрировал нужные пассы. — Повторите, — велел я, наблюдая за её движениями. — Нет, правую руку ведите плавнее. Да, вот так.

Василиса сосредоточенно нахмурилась, изображая жесты. На третьей попытке её движения обрели нужную точность.

— А теперь вместе — слова и жесты.

Девушка глубоко вдохнула, расправив плечи, и…

Через пару секунд земля вздрогнула. Из промёрзлой почвы, повинуясь воле геомантки, поднялась стена серого гранита высотой чуть ниже человеческого роста. Камни плотно прилегали друг к другу, образуя надёжную преграду.

— Неплохо, — я придирчиво осмотрел результат. — Только в следующий раз делайте основание шире. Так барьер будет устойчивее.

Василиса, раскрасневшаяся от усилий и похвалы, кивнула, запоминая замечание.

— А чего ж вы сразу эту стенку не поставили? — вдруг подбоченилась девушка, будто поймала меня на горячем.

— Потому что у Ученика она простоит от силы пяток часов, — устало вздохнув, ответил я. — До утра этого хватит. А энергии сожжёт 63 капли. И если бы я так сделал, то в ночи заслон всё равно бы спал, но вот резерв мой оказался бы полон лишь на половину. И Бздыхи застали бы меня со спущенными портками.

По лицу Ольховской побежали пятна смущения. Она вообще слишком легко краснела, будто и не аристократка, привыкшая держать эмоции в узде.

Договорив с ней я принялся за неприятное, но прибыльное дело — начал вырезать Эссенцию. Первым делом осторожно извлёк из туши Стриги средний кристалл. Камень переливался мутно белым светом. Трофеи с остальных Бездушных оказались скромнее: пять малых кристаллов и шесть крошечных. Итого двенадцать штук.

Что ж, первое боевое крещение можно считать сданным. Конечно, не обошлось без накладок, но в целом ребята не подкачали.

Нужно будет с утра наведаться к плотнику Михею. Убедиться, что вопрос с дырой в ограждении закрыт. И впредь глаз не спускать со строительства — не ровен час, такие гости ещё пожалуют.

Утром я собрал всех участников ночной схватки. На построении стояли одиннадцать человек. Гаврила уже держался на ногах, хоть и испытывал остаточную слабость. Его менее везучий товарищ, получивший удар от лося пока оставался у бабки Агафьи, но, судя по всему, ничего серьёзнее сильного ушиба старуха не нашла.

Оглядев притихших селян, я достал из кармана увесистый кошель.

— Вот что. В городе за добытые кристаллы мы выручим около сорока шести рублей. Ваша доля — треть. Стало быть, каждому причитается по рублю и шесть алтынов.

Учитывая, что Стрига и несколько Бездушных пали исключительно от моей руки, треть добычи для бойцов — справедливое вознаграждение.

Под удивлённый и радостный гомон, чем-то напоминающий детские восторги, я принялся раздавать монеты.

— А я вам говорил! — просиял, как начищенный самовар Борис. — Говорил!

Признаться, не ожидал, что обычная справедливость вызовет такой эффект, но приятно, чего уж там.

Следом обсудили произошедшее и по горячим следам разобрали ключевые ошибки, а