Император Пограничья 2 - Евгений И. Астахов

class="p1">Мою речь прервал сельский мальчонка, вывернувший из-за угла.

— Прохор Игнатьич! — закричал он, подбегая. — Тут это, в деревню путник одинокий пожаловал. Просит с вами покалякать.

Любопытно, кого это принесло в нашу глухомань в такую пору?

Глава 5

— Ну-ка, проводи его сюда! — велел я, махнув рукой мальцу.

Тот унёсся к воротам деревни и вскоре пришёл вместе с закутанной в белоснежный дорожный плащ фигурой. В таком будет гораздо проще прятаться в снежном лесу. Лица было не разглядеть, но вот стать и выправка выдавали в незнакомце человека не робкого десятка.

Вблизи стало ясно, что гость наш — мужчина лет тридцати пяти, крепко сбитый, с обветренным лицом и цепким взглядом. Сразу видно — бывалый мужик.

— Кто таков будешь? — спросил я, окидывая незнакомца оценивающим взором. — И что привело тебя в нашу глушь?

Тот поклонился и бойко ответил:

— Евсеем кличут. Из Дербышей я, охотник тамошний.

Название этой деревеньки мне было известно, потому как и на карте в магофоне она отображалась, и Силантий про неё рассказывал по пути на торги. Вот только между нами пролегало чуть больше десяти километров заснеженного леса, в котором водились охочие до человеческих душ твари.

— И как же ты сюда добрался в одиночку, а, Евсей? — скрестив руки, спросил я. — Летать умеешь или Бздыхи тобой брезгуют?

— Дык следопыт я знатный, — с достоинством ответил собеседник. — Умею тихо да незаметно меж Трухляков прошмыгнуть. А Стриги, слава Богу, у нас почти не водятся.

Я хмыкнул. Да, не ближний свет. Если этот Евсей и впрямь проделал такой путь в одиночку — охотник он и вправду со стажем.

— И зачем же тебя сюда принесло? — продолжил я расспросы.

Евсей вновь поклонился и принялся обстоятельно излагать:

— Так староста наш послал. Узнать, значит, что в Угрюмихе делается и как вы тут при новом воеводе живёте. Мы ж тоже с Гривиным торговали, трофеи свои сбывали, что с Бздыхов добывали. А он возьми да пропади. На связь не выходит, к нам не заезжает. Вот и отправили меня к Савелию Рындину потолковать, он же ближе всех с купцом знался.

Я помрачнел, вспоминая казнённого старосту, покачал головой и отрезал:

— Нет боле ни Рындина, ни Гривина. Оба на виселице свой путь окончили за мошенничество и покушение на мою жизнь.

Евсей вытаращил глаза, явно не ожидая такого поворота.

— Как же так⁈ — выпалил он, и на лице его промелькнуло нечто, весьма похожее на враждебность. — Это ж получается, скупщик исправный пропал? Нам теперь кому Реликты сдавать прикажете? В землю закапывать⁈

Понять его было можно, со смертью Гривина ручеёк доходов Дербышей иссяк, а потому я не воспринял слова следопыта как нападку на себя. Лишь усмехнулся и покровительственно бросил:

— Ты, братец, дальше носа своего не видишь. Лавочка твоего Гривина накрылась, факт. Однако, нам он со своей обдираловкой, например, и не нужен был, потому что у меня, как у воеводы и боярина, и так есть законное право сбывать Реликты да Эссенцию в города, — многозначительно закончил я.

В глазах Евсея отразилось понимание, шестерёнки завертелись, но он лишь недоверчиво хмыкнул, явно не проникшись открывшимися перспективами. Я махнул Борису и скомандовал:

— Проведи-ка гостя по деревне, покажи, как мы тут устроились, а я пока ребят гонять продолжу. Нет у меня времени языком чесать. Нехорошо тренировку прерывать.

Борис кивнул и повёл визитёра прочь. Я же вернулся к муштре охотников, вполглаза присматривая за парочкой через зоркие очи Скальда.

Ворон парил над Угрюмихой, внимательно следя за передвижениями гостя. Вот Евсей, обернувшись на нас, прищёлкивает языком при виде тренировки ополченцев, вооружённых отличной сталью. Вот с явной завистью разглядывает новенький частокол да расширившуюся территорию. Вот прикидывает объём закромов, куда мельник не успел ссыпать часть припасов.

Краем уха слышу через птицу их разговор.

— Скажи-ка, друг, что за человек ваш новый воевода? — Евсей подался вперёд, не сводя пытливого взгляда с проводника. — То что барин и так сразу видно. Колдун?

— Маг, — самодовольно хмыкнув, поправил его Борис, довольный вниманием. — И настоящий удалец! Ты б видел, как он в одиночку четверых наших бойцов уложил в рукопашной, даже не запыхавшись.

— Да ну? — гость недоверчиво присвистнул. — Четверых разом?

— Клянусь! — Борис стукнул кулаком по груди. — Я одним из той четвёрки был. Воеводу проверял на прочность!

А, теперь это так называется!

— И это ещё не всё. Он о деревне нашей радеет, как отец родной. Припасы закупил, оружие справное раздобыл. А как засаду Гривина разгромил — песня!

— Засаду? — Евсей вскинул брови.

— Десяток убийц положил и самого Гривина повязал! — Борис довольно погладил бороду.

Видимо, с каждым последующим рассказом этой истории количество поверженных убийц будет увеличиваться, и вскоре дойдёт до полусотни.

— А потом староста наш предателем оказался. Воевода и его к ответу призвал. Теперь у нас порядок.

Собеседник задумчиво почесал затылок, что-то явно прикидывая в уме.

— И что, правда, что вы теперь Реликты напрямую сдаёте? Без перекупщиков? — спросил он, понизив голос.

— Истинно так, — кивнул Борис. — Воевода лично в Сергиев Посад ездил, всё по-честному устроил. Теперь нам за Реликты втрое больше платят.

Замечаю, как внимательно Евсей ловит каждое слово, а в глазах его загорается то ли зависть, то ли надежда.

Через часок, обойдя всю Угрюмиху и потолковав с местными, визитёр сам подошёл ко мне. Потоптался, помялся и наконец выдал:

— Слышь, воевода… А что, ежели мы в Дербышах тоже порешим трофеи свои тебе сбывать? По честному уговору.

Я задумчиво потёр щетину, не торопясь с ответом.

Предложение заманчивое, что и говорить. Расширение зоны влияния и увеличение объёмов торговли сулит выгоду обеим сторонам. Но опыт правления научил меня осторожности — никогда не соглашайся на сделку, не просчитав все риски. Этот Евсей, кем бы он ни был, явно не имеет полномочий для серьёзных переговоров. А забирать чужие ресурсы без должного оформления — прямой путь к конфликту с княжеской властью.

Вот тут меня легко могут записать в перекупщики и привлечь к ответу по закону. И не важно, что тут в Пограничье такие нарушения цветут пышным цветом. Мою личность разве что под микроскопом не рассматривают, а так я дам в руки Владимирскому князю весомый козырь.

С другой