Дневники св. Николая Японского. Том ΙV - Николай Японский

Акилу Нагано обещал я о. Павлу Морита заместо Сакума, а он ушел со службы — не хочет идти к о. Павлу. Впрочем, не жаль — такого лентяя поискать; ни на йоту не сделал что–либо для Церкви в продолжение двух лет; только продолжал учиться по–русски, чая уйти куда–нибудь в учителя русского языка, но и этого едва ли достигнет, так как, будучи от природы лентяем, за семь лет учебы в Семинарии и до сих пор русского языка не изучил настолько, чтобы простую книгу понимать. Тем не менее низость бросания церковной службы, для которой был воспитан, возмутительна и в нем, как во всяком другом. А сколько таких — о, Господи! И какое это адское мучение — видеть сплошь и рядом Церковь обманутою на сотни и тысячи рублей! Церковь–то безлична, виновен собственно я — в недосмотре, в непрозрении, в допущении обманывать себя. А как прозришь? Однако не было бы мучения, если бы не был виновен… Пощади, Господи, и помоги!

19 января/1 февраля 1901. Пятница.

Помеха занятиям выходит иногда, когда стоят на рейде в Иокохаме русские военные суда. Приходят знакомиться, большею частию просить переводчиков и провожатых для осмотра города. Очень рад приходящим, коли после полудня; до полудня же я точно часовой на своем пост) — от занятия оторваться крайне не желательно, почему иногда приходится казаться невежливым. Переводчиков же где тут взять? Ученики по- русски говорить не могут. Так и сегодня утром — являются два офицера с «Петропавловска», один из них с женой; просят совета, что посмотреть в Токио; я надписал им на бумажке все замечательное, рассказал их «дзинрикися», куда вести их, сходил с ними на колокольню, чтобы показать общий вид города, — и затем поспешил оставить их, чтобы вернуться к переводу. В визите сегодняшних посетителей, впрочем, виноваты их «дзинрикися»; сами посетители не имели ни малейшего понятия о Миссии; некоторые вопросы их были до того смешны, что я долго не мог успокоиться от смеха, вернувшись к Накаю. — Странно в самом деле — иностранцы больше знают о нашей здесь Миссии, чем русские, поражающие иногда удивительным невежеством и безучастностью ко всему религиозному. Матросики наши поражают, напротив, своею религиозностью; в то время, как интеллигентные посетители смешили своими вопросами, здесь же случившиеся пришедшими на вид купола и креста над ним матросы с «России», шесть человек, подали записку родных помянуть за упокой и 5 ен 50 сен при ней; сумма это очень большая для них! Я сказал им, что завтра их родные будут помянуты на проскомидии и на панихиде, в воскресенье на проскомидии, а пред Великим Выходом и я выну частицы за них; благословил их также серебряными крестиками здешней поделки.

20 января/2 февраля 1901. Суббота.

В двадцать минут одиннадцатого часа — на поминальную службу (Memorial service) по Королеве Виктории, на Цукидзи, в Американский Епископальный Троицкий Собор, где была служба по тесноте помещения Английской Епископальной Церкви в «Сиба, Сакайчёо». Входящим в Собор раздавались отлично отпечатанные брошюры «А form of service to be used at Holy Trinity Cathedral, Tokio, on the Feast of the Purification of S. Mary the Virgin, February 2, 1901, being the day of the Funeral of Victoria, Gueen of the United Kingdom of Great Britain and Ireland, and Empress of India. Born May 24, 1819, acceded to the Throne, June 20, 1837, died, January 22, 1901».

Любезно провели на место, где помещался дипломатический корпус и где на начальном месте одной из скамеек приколот был билетик с надписью «Monseigneur Nicolas». Прибыли трое японских Великих Князей с их супругами; при входе их все поднимались и стояли, пока они проходили к своим местам впереди всех. Вслед за тем все поднялись при входе священнослужащих, в предшествии высоководруженного креста, и пред епископом Awdry — его посоха, и при пении гимна, напечатанного первым в брошюре. Затем продолжалось пение дальнейшего. Пение большею частию — речитативное. Псалом 90–й (по нашему 89–й) пропет был особенно трогательно. Затем епископ, став у аналоя, прочитал 15–ю главу Первого Послания к Коринфянам с 20–го стиха до конца, причем все сидели. Гимн. Молитвы: «Lord, have mercy upon us…» и прочее, «Отче наш». Чтение составленных к случаю молитв — одной священником, другой епископом, и после чего было благословение епископа; опять пение гимна — бессловный «Dead March» на органе, который послушавши стоя, стали расходиться, чему начало положил министр MacDonald, уведший японских Великих Князей.

Собор был переполнен блестящим обществом. Пение было трогательное. Грустно одно: ни слова не было молитвы за умершую. Мы молились за себя, поучали себя, старались растрогать себя, а до умершей нам не было никакого дела. Правда, упомянули ее дважды в чтимых молитвах, но только для того, чтобы поблагодарить за нее Бога, а не затем, чтобы вознести молитву об упокоении ее души. — Каким холодом дышит протестантская поминальная служба! Недаром одно только это отвращает столь многих людей от протестантства.

Катихизатор Илья Яци, из Исиномаки, пишет, что жена никак не хочет к нему вернуться — все требует развода; спрашивает Яци: «Что делать?» Написано: развода ей не давать, чтобы не быть виновным против заповеди Спасителя, а если она самовольно выйдет за другого, как пишет ему, то ее вина будет; Илья же может тогда жениться на другой.

Христиане города Бато до того были довольны своим катихизатором Павлом Сайто, что на прошлом Соборе просили, в награду за его труды но постройке Церкви у них, возвести его в диакона. Просьба их не была исполнена потому, что диаконство — не для награды, но вместо того, прибавлено было содержание Павлу Сайто. Ныне же поступило от одного христианина из Бато, Илии Ооуци, прошение взять Сайто из Бато, ибо он–де самый негодный человек: 1) ленив по службе до причинения большого ущерба Церкви; 2) недобросовестен: собирал деньги на общественную нужду и истратил их на себя; 3) сам подстроил прошение Собору о возведении его в диакона; 4) преступник против гражданского закона: помог одному христианину, Исайе Ооуци, скрыть его имущество, чтобы не обложено было повинностью. — Донос этот послан мною сейчас же о. Титу Комацу с наказом исследовать, правда ли все это; но исследовать негласно, чтобы не производить смуты в Церкви.

21 января/3 февраля 1901. Воскресенье.

В Церкви было гораздо больше русских матросов, чем японских христиан. И свечей же наставили! Всех и расставить не могли, места не хватило — оставшиеся будут поставлены при дальнейших богослужениях — так и матросикам объяснено. После Литургии многие из них пожелали отслужить молебен Спасителю. Я спросил:

— Есть ли между вами могущие петь молебен?

— Нет, — ответили.

— В таком случае и священник, и пение будут японские.

— Для нас это все равно, Господь Бог не положил различие в языке для молитвы.