Невидимый заговор против человечества - Н. Сенченко

1 ноября 1983 г. высокопоставленный сотрудник госдепартамента США Джонатан Т. Хау сообщил госсекретарю Джорджу Шульцу, что, согласно разведданным, иракские войска “почти ежедневно применяют химическое оружие” против иранцев. Можно навести множество фактов, свидетельствующих о двуличности американской администрации, о том, какие американские компании поставляли химическое оружие Ираку, о финансовой помощи Саддаму Хусейну. Все это свидетельствует о неприкрытом цинизме американской администрации, управляемой истеблишментом…

К 1990 г. Ирак Саддама Хусейна стал представлять угрозу равновесию сил между Израилем и его арабскими соседями. Кроме того, из‑за войны с Ираном у Хусейна не было наличных денег для оплаты долгов. Под давлением международных банкиров, требовавших возврата займов и замораживания цен на нефть и из‑за противодействия стран–экспортеров нефти (ОПЕК) Саддам обратил свой взор на Кувейт как на источник дохода. В то время Кувейт был третьей по величине страной–производителем нефти после Ирака и Саудовской Аравии. Следует отметить, что еще в 1899 г. Кувейт был отделен от Ирака Великобританией, установившей контроль над кувейтской внешней политикой.

В Пентагоне знали, что иракские войска начали сосредотачиваться вдоль кувейтской границы с середины июля 1990 г. Учитывая тесные связи с американцами, Саддам решил посоветоваться с Америкой относительно своих намерений потребовать Кувейт. При встрече с ним 25 июля американский посол Эйприл Глэспи сказала: “У меня есть прямое указание президента Буша улучшать наши отношения с Ираком. Мы с пониманием относимся к стремлению повысить цены на нефть, это непосредственная причина вашей конфронтации с Кувейтом. <…>

Я получила указание спросить вас в духе дружбы, а не конфронтации, с какой целью ваши войска сосредоточены так близко к границам Кувейта?”

Согласно расшифровкам стенограммы, сделанным намного позже войны, Хусейн объяснил, что хотя он готов урегулировать пограничный спор с Кувейтом, его главным стремлением является “установление таких границ Ирака, каких он желает”. Эти границы, конечно, включали Кувейт, который Саддам всегда считал частью Ирака. Он спросил посла: “А что по этому поводу думают в США?”

“Мы не придерживаемся никакого мнения относительно ваших внутренних арабских конфликтов, в частности вашего спора с Кувейтом, — ответила Глэспи. — Секретарь Бейкер предписал мне акцентировать ваше внимание на нашем мнении, впервые высказанное Ираку в 1960–х годах: кувейтский вопрос не следует связывать с Америкой” [868].

“Вскоре после этого Эйприл Глэспи покинула Кувейт, уехав в свой летний отпуск, что являлось еще одним признаком того, что США не интересуются кувейтско–иракским кризисом”[869], — отметили Терпли и Чайкин в книге “Джордж Буш: неофициальная биография”. 31 июля Буш встречался с лидерами Республиканской партии в Конгрессе, но ничего не сказал им о ситуации в Персидском заливе.

Кризис обострился 2 августа, когда иракские войска вошли в Кувейт. Буш тут же заморозил все иракские активы в США, создав дополнительные финансовые проблемы Саддаму, которые обострились в 1990 г. после отказа международных банкиров предоставить ему займы. Послу Глэспи запретили выступать от имени Государственного департамента, поэтому американская общественность так ничего и не узнала о двуличности Буша.

Позднее, отчитываясь перед Сенатской комиссией по иностранным делам, Глэспи указала, что 25 июля она первый и единственный раз встретилась с Саддамом, который вообще не встречался ни с какими зарубежными послами с 1984 г., в разгар его войны с Ираном.

Но если Хусейн и не встречался с американскими дипломатами, то этого нельзя сказать об американских бизнесменах. Экономист Поль Адлер отмечал: “Было известно, что Дэвид Рокфеллер встречался с иракским лидером по крайней мере три раза после того, как консорциум “Чейз Манхэттен” стал ведущим финансовым источником многих иракских кредитов”[870]. Сообщалось также, что Алан Стога, вице–президент банка “Киссинджер Ассошейтс” встречался с иракскими лидерами за два года до возникновения конфликта в Заливе.

“Саддам начал понимать, что не может получить то, что он хотел, от представителей властных структур. Поэтому он имел деловые контакты с людьми, которые больше ему подходили — с иностранными бизнесменами, военными подрядчиками, специалистами в области технологий и учеными, иногда даже встречаясь с корреспондентами”[871], — сообщалось в вашингтонской газете “Спотлайт”.

Проследив финансовые потоки, возникшие в результате этих недипломатических контактов, приведших к войне, конгрессмен Генри Гонзалез, председатель комитета Палаты представителей по банковскому делу, финансам и городским вопросам, пришел в ужас. Он обнаружил, что почти 5 млрд долларов займов в 1980–х годах поступили к Саддаму Хусейну через Атланту, штат Джорджия, из отделения “Банк Националь дель Лаворо”, принадлежащего итальянскому правительству. Директора филиала Кристофера Дрогула вызвали в Федеральный суд, где он признал себя виновным в том, что дал согласие на перевод такой огромной суммы наличными без одобрения центрального офиса банка в Италии. Большинство обозревателей не верили, что Дрогул мог провернуть такую крупную операцию без ведома своих покровителей. Бобби Ли Кук, один из нескольких адвокатов Дрогула, выдвинул версию, что его клиент стал жертвой “плана, разработанного на самом высшем уровне американского правительства”.

Высокопоставленный представитель итальянского банка Франц фон Ведель свидетельствовал в суде, что его босс Дрогул действовал по совету консультантов банка “Киссинджер Ассошейтс”.

В 1989- 1990 гг. министерство юстиции Буша сняло обвинительные акты против итальянского банка со стороны генеральной прокуратуры Атланты. Это произошло после визита представителей Федерального бюро расследований (ФБР) в банк 4 августа 1989 г. Процесс против менеджеров банка длился более года. Объявление о снятии обвинительных актов было произведено после того, как Буш сообщил о прекращении огня в Персидском заливе.

Этот скандал, получивший название второго “Иракгейта”, побудил конгрессмена Гонзалеза подготовить резолюцию Палаты представителей, призывающую к импичменту генерального прокурора Уильяма Барри за “препятствование правосудию в деле об итальянском банке”[872]. Председатель законодательного комитета Палаты представителей Джек Брукс попросил Барри назначить по этому делу специального обвинителя. Однако Уильям Барри отказался сделать это, сославшись на то, что он не осуществлял никаких неправильных действий. Это был единственный случай в истории США, когда генеральный прокурор не сумел назначить специального обвинителя по просьбе Конгресса.

Кто платит по счетам, а кто получает прибыль?

Вся нелепость этой мерзкой истории о финансовой схеме и способах реализации противоправных действий заключалась не только в том, что львиная доля полученных 5 млрд долларов была израсходована Саддамом для приобретения вооружения, использованного против американских военнослужащих. Нелепость этой истории состояла еще и в том, что это были деньги американских налогоплательщиков!

Конгрессмен Гонзалез говорил, что 500 млн долларов займов проникли к Саддаму через поддерживаемую правительством Кредитно–товарную корпорацию и предназначались для закупки зерна у американских фермеров. Однако зерно, отправленное из порта Хьюстон, ушло в СССР в обмен на оружие, а остаток средств от закупки зерна позволил Саддаму дополнительно закупить военную технику. Таким образом, администрация Буша за счет налогоплательщиков способствовала тому, чтобы Саддам Хусейн смог направить войска в Кувейт. Согласно некоторым источникам, более 360 млн долларов США из американских налогов ушло на оплату войны в Заливе через Международный банк в Бахрейне, принадлежавший семи странам Персидского залива, включая Ирак. Но это всего лишь часть общей суммы в 1 млрд долларов США, оплаченной десятью банками Кредитнотоварной корпорации и составляющей одну пятую часть займа С. Хусейна[873].

“Сумма в 1 млрд долларов обязательств в форме гарантий по займам для закупки американской сельскохозяйственной продукции позволила Саддаму приобрести в кредит необходимое продовольствие и расходовать твердую валюту, в которой он испытывал недостаток, на вооружения, что и привело к войне в Персидском заливе”[874], — писал исследователь Рассел С. Боуен.

Даже после начала иракского вторжения 2 августа Буш публично проявлял непонятную уклончивость. На вопрос репортеров намерен ли он вмешаться в кризис в Заливе, Буш сказал: “Я об этом не думал…”!