Эридон. Игры судьбы - Савушка

невольно прикусила губу, раздумывая над ответом. Как сказать?

Но меня опередил Андрас. Он шагнул вперёд, положив ладонь на спинку кресла.

– На неё покушались.

– В Долине? – во взгляде Дара мелькнуло что-то опасное, мгновенно вытеснившее прежнее спокойствие.

– Да. Сначала мы думали, что это случайность. Но за первым покушением последовали другие… Потом Аббадон понял, что это связано с её магией. Те, кто охотится за Астартой, получают сигнал, когда она использует свою силу, – демон на мгновение перевёл взгляд на меня, потом снова на Элдариона. – Ты сам знаешь, что демоны – самые сильные стихийники огня.

– И осталось их всего двое, – закончил Дар.

– Вот почему Аббадон наложил морок, – продолжил Андрас. – Привязал его к демонической ипостаси и запечатал её силу.

Элдарион ненадолго замолчал. Он обхватил пальцами свой подбородок, задумчиво касаясь большим пальцем губ. Я видела, как в его взгляде зажглась та внимательная глубина, что всегда появлялась, когда он взвешивал последствия.

– Очень мудро, – наконец сказал он с уважением, опустив ладонь обратно на подлокотник. – Так морок имеет постоянную подпитку. Но, – он посмотрел на меня, – это не всё.

Я опустила глаза.

Да, не всё. Но стоило ли ему знать остальное?

Если узнает, он будет втянут. А у него слишком много обязанностей. Я не могла позволить себе добавить ему новых проблем.

Дар перевёл взгляд на Андраса, и тот, не испытывая ни малейших мук совести, сообщил:

– Она не может контролировать свою силу. Бывают выбросы. И её собственный огонь причиняет ей вред.

– Что? – в вопросе Дара прозвучала озадаченность.

– Это неважно, – попыталась я уйти от неприятной темы.

– Это очень важно, Астра, – убеждённо произнёс он, повернувшись ко мне. – Что провоцирует выброс?

Я провела ладонью по щеке, отгоняя жар, оставшийся от прежних эмоций, и только потом тихо ответила:

– Гнев.

Элдарион на мгновение прикрыл глаза, прислушиваясь к чему-то внутри себя, затем медленно выдохнул и откинулся на спинку. Его пальцы неспешно стучали по подлокотнику, ритмично, словно задавая такт рассуждениям. Внезапно он повернул голову к Андрасу.

– Над контролем и правда нужно поработать. Но если был выплеск силы… Они получили сигнал?

Андрас кивнул.

– Сколько покушений было вне Долины?

– Три, – ответил демон негромко. – Два с попыткой похищения. Одно с целью убийства.

В несколько шагов я снова оказалась рядом со столом.

– Дар, это не твоя война, – сказала я, стараясь вложить в голос всю решимость, на которую только способна.

Элдарион резко повернул голову в мою сторону. Взгляд похолодел, и мне показалось, что вся мягкость его прежних слов растворилась без следа.

– Ты серьёзно?

Я выдержала его взгляд и с нажимом отчеканила:

– Мы сами разберёмся.

Элдарион медленно кивнул, но в его глазах я увидела что-то опасное.

– Нет, – сказал он твёрдо. – Я слишком долго был в стороне. Больше не намерен.

– Дар! – позвала я, но он уже поднялся, направляясь к двери.

– Отложим этот разговор, сейчас мне нужно уйти. У меня важная встреча.

Он подошёл к двери, обхватил ладонью бронзовую ручку, но задержался.

– И ещё, – добавил он негромко, не оборачиваясь. – Это не отменяет нашей завтрашней поездки.

Меня снова обуял страх:

– Дар, не надо!

Но он лишь бросил на меня многозначительный взгляд и вышел.

Элдарион Таэринель

Я шел по коридорам дворца, направляясь в свой кабинет, мысли упорно крутились вокруг одного.

Астарта.

Ее имя звучало в голове, словно эхо прошлого, столь же болезненное, сколь и желанное. Я не сразу смог поверить в это. В тот первый момент, когда увидел её в оранжерее, мне показалось, что разум решил сыграть со мной злую шутку. Это казалось невозможным.

Она была невозможна.

Но когда она назвалась Астрид, я сразу ощутил ложь. С того момента я наблюдал за ней: иногда открыто, иногда украдкой, нарочно провоцируя её на действия и слова. Я изучал каждую её привычку, движения, повороты головы, едва уловимые жесты. Прислушивался к её голосу, стараясь уловить интонации, что хорошо помнил.

И чем больше смотрел, чем больше слышал, тем сильнее становилась моя надежда.

Я допускал: может быть, это всего лишь искусный обман, попытка подражать. За годы, проведенные в политике, я повидал многих, кто пытался стать кем-то другим ради выгоды, власти, обмана. Но запах… Её запах невозможно подделать.

Лёгкий аромат акации, смешанный с нотками апельсинов, был её частью, вплетённой в самую суть.

И после всего, что увидел, я знал точно: это – Астарта.

Решение поселить Астарту в её покои уже не было проверкой. Это было напоминанием, что здесь её всегда ждали. Когда я вошёл в её комнату и увидел, как она сжимает браслет, в груди впервые за долгие годы родилось тихое облегчение.

Она вернулась.

Было даже забавно наблюдать, как упрямо она отказывалась признать очевидное. А я просто радовался тому, что снова могу её видеть, могу говорить с ней, могу обнять её. Столько лет без единой весточки, а теперь она здесь.

Но этот наставник…

Зачем Аббадон отдал её именно ему? Разве он не видел, что происходит с его дочерью? Неужели не понимал, во что её превращают? Наставник сделал из неё ледяную статую, идеального бойца – но бойца, который не умеет управлять своими эмоциями. И это… странно.

Контроль эмоций лежит в основе любого искусства, будь то магия, меч или слово. Без контроля творчество превращается в хаос. Без осознания себя наступает разрушение. А у неё происходят выбросы силы. Это очень опасно.

Я остановился у окна, выходящего в сад, и задержал взгляд на серебристых кронах деревьев, блестевших в лунном свете, продолжая думать об Астарте.

Смерть Ареса сломила её.

Но вместо того, чтобы помочь ей собрать себя заново, её ломали вновь и вновь. Я даже не стал спрашивать у неё, как проходило обучение. Я вижу результат. Астру учили прятать эмоции, а не проживать их, отгораживаться, а не справляться. Но отрицание – это не контроль.

Я медленно двинулся дальше, ведя рукой по холодному камню стены, чувствуя под пальцами пульсирующие магические линии. Вопросы множились. Они тянули за собой новые догадки, новые ниточки. Что это за наставник, который не понимает элементарных основ?

Или… знал, но не хотел учить её этому? Почему? Какова цель?

Шаги в пустом коридоре звучали ритмично, помогая держать рабочее состояние. Я приблизился к дверям кабинета, но не спешил войти. Остановился, позволив себе короткий выдох, прежде чем пересечь порог.

Как же сильно мне хотелось защитить её тогда, пятнадцать лет назад. Я не смог. Но теперь, когда она вернулась, я не позволю ей исчезнуть снова.