Творения. Том первый. ТВОРЕНИЯ АПОЛОГЕТИЧЕСКИЕ. ДОГМАТИКО-ПОЛЕМИЧЕСКИЕ. ИСТОРИКО-ПОЛЕМИЧЕСКИЕ - Емец

прежних злодеяния, легкомысленно возводят на него обвинение и не боятся написанного в Священном Писании: свидетель лживый без муки не будет (Притч. 19:9) и: уста лжущих убивают душу (Прем. 1:11). По сему самому мы не в силах уже молчать, дивимся же их лукавству и ненасытному соревнованию в составлении заговоров. [Col. 253]

Вот они снова не перестают тревожить царских слуг доносами на нас, не перестают писать губительные письма для истребления епископа, врага их нечестия. Снова писали на него царям, опять хотят составить против него заговор, обвиняя его в небывалых кровопролитиях; опять намереваются нанести ему смерть, обвиняя его в мнимых убийствах.[907] Ибо и тогда довели бы его до смерти оговорами своими, если бы не было у нас человеколюбивого царя.[908] Скажем короче: опять стараются изгнать его в заточение, притворно оплакивая бедствия изгнанных, как будто им сосланы они в заточение. Оплакивают они то, чего мы вовсе не делали; но не довольствуются тем, что сами против него сделали, хотят же присовокупить вновь худшее прежнего. Столько-то они кротки, человеколюбивы и благонравны, лучше же сказать (и это будет сказано верно), лукавы и жестоки и внушают к себе уважение страхом и угрозами, а не благочестием и скромностью, приличными епископам! Каких выражений не употребил бы ни один из светских деловых людей, такие осмелились они расточать, когда писали к царям и обвиняли Афанасия в стольких убийствах и кровопролитиях не перед градоначальником и не перед кем-либо высшим, но перед тремя Августами. Не остановила их отдаленность, только чтобы наполнить доносом своим все высшие судебные места; ибо действительно, возлюбленные, написанное ими есть донос, и донос самый тяжкий, потому что представлен в самое высшее у людей судилище. И что иное будет концом этих исследований, как не смерть по мановению царской воли?

4. Итак, не Афанасиевы, но их дела достойны слез и сетования, о них справедливее плакать, потому что о них-то и печалиться надобно, как написано: не плачите мертваго, ниже рыдайте о нем: плачите плачем о исходящем, яко не возвратится ктому (Иер. 22:10). Все их послание не что иное имеет целью, как смерть; если им позволить, то готовы они и умерщвлять и посылать в изгнание. Ибо имели уже дозволение боголюбивейшего родителя царей наших, который и уступил их ярости, вместо смерти назначив изгнание.[909]

А что такие дела несвойственны простым христианам, редко можно увидеть их даже у язычников и еще менее приличны епископам, обязанным других учить справедливости, – это, думаем, видит ваша о Христе святость. Ибо как запрещающие другим делать доносы сами стали доносчиками, и притом царям? Как наставляющие миловать несчастных не успокаиваются и после изгнания нашего? По признанию всех, это было общее изгнание нас – епископов, и все мы себя признавали изгнанниками, как теперь признаем, что вместе с Афанасием возвращены мы отечеству [Col. 256] и вместо прежних о нем сетований и слез получаем великую радость и милость, которую да сохранит Господь и да не попустит Евсевиевым приверженцам похитить у нас! Если бы и справедливый делали на него донос, то и это было бы предосудительно, потому что противоречит правилам христианства: после испытательного изгнания, снова восстав на него, обвиняют его в убийствах, кровопролитиях и других преступлениях и такие вещи о епископах доводят до царского слуха. Когда же во всем этом они лгут, во всем клевещут и ни в устах, ни в посланиях нет у них правды, [то помыслите,] сколько от них зла или какими людьми признаете их?

Итак, приступим уже к делу и рассмотрим сделанные ими ныне доносы. Ибо через это откроется, что нехорошо они поступали, лучше же сказать, неправду говорили, когда и прежнее разглашали на соборе [910] и в суде, да и теперь подвергнутся опять осуждению за то же самое.

5. Стыдно нам оправдываться в подобных вещах, но, поскольку дерзкие доносчики готовы на все и выдвигают обвинение, что по возвращении Афанасия были убийства и кровопролития, то просим терпеливо выслушать наше оправдание, хотя будет оно и длинно, потому что требует того самое дело.

Ни Афанасием, ни ради Афанасия не было совершенно никакого убийства (поскольку доносчики доводят нас, как сказали мы выше, до такого постыдного оправдания), ибо кровопролития и заключения в узы чужды нашей Церкви. Афанасий никого не предавал в руки исполнителю казни, и темница, сколько от него это зависело, никогда не была им потревожена. Наши святилища как всегда, так и ныне чисты, украшены одной Христовою Кровью и благочестивым служением Христу. Ни пресвитер, ни диакон не был умерщвлен Афанасием; он не был виновником ни убийства, ни изгнания. И о, если бы и с ним не делали этого, заставляя изведать именно это на действительном опыте! Никто из-за него не был послан отсюда в заточение, кроме самого Афанасия, епископа Александрийского, который изгнан был ими и которого после освобождения из изгнания снова стараются они оклеветать в том же или еще и в худшем, поощряя язык свой на всякие лживые и смертоносные речи. Ибо вот, наконец, ему приписывают действие судей; и хотя в послании ясно признаются, что приговоры некоторым сделаны египетским епархом, однако же не стыдятся приговоры эти опять ставить в вину Афанасию, который тогда не был еще в Александрии, [Col. 257] но находился на обратном пути из изгнания и был в Сирии. Только должно ли оправдывать его пребыванием в дальней стране, когда никто не несет ответственности за то, что сделал градоначальник или епарх Египта [кроме него самого]? Ибо если Афанасий и был бы в Александрии, то какое отношение имели бы к нему действия епарха? Впрочем, Афанасия и на месте не было, и то, что сделано епархом египетским, делалось не по церковным, а по другим основаниям, как увидите из записки, которую, узнав написанное ими, полюбопытствовали мы видеть и послали вам.

Посему когда и теперь оглашают сделанным [Афанасием то], что не им и не ради него сделано, и свидетельствуют об этом, будто бы удостоверившись в столь многих худых поступках, то пусть скажут: от какого собора узнали это? Из каких обнародованных доказательств? Из какого судебного решения? Если же, не имея ничего подобного, утверждают это просто, то вам предлагаем понять, как делалось и прежнее или на каком основании утверждают они это? Ибо все это не более, чем клевета, вражеский навет, неукротимая ярость, злочестие в пользу ариоманитов, с яростью устремляющееся на благочестие, чтобы православные были истреблены, а защитники нечестия могли бы уже безбоязненно