Творения. Том первый. ТВОРЕНИЯ АПОЛОГЕТИЧЕСКИЕ. ДОГМАТИКО-ПОЛЕМИЧЕСКИЕ. ИСТОРИКО-ПОЛЕМИЧЕСКИЕ - Емец

доказано, что епископ Дионисий в написанном им благочестив, что делать после этого арианам? На кого еще лгать, когда они обличены в этом? Ибо им, когда ниспали с основания апостолов (Еф. 2:20) и имеют удобоколеблемый (εὐσάλευτον) разум, необходимо искать опоры, а так как не находят, лгать уже на отцов. Но никто более им не поверит, хотя и будут они усиливаться клеветать, потому что ересь их осуждена всеми. Разве что станут уже говорить о диаволе, потому что он один с ними в согласии, вернее же сказать, внушает им ересь. Но кто уже наименует христианами, а не скорее диавольскими тех, у кого вождем – диавол, чтобы называться им не только христоборцами, но даже диавольскими? Разве только переменятся и отрекутся от измышленного ими нечестия, познают же истину, ибо и им принесет это пользу, и нам прилично желать этого всем заблуждающимся.

ТВОРЕНИЯ ИСТОРИКО-ПОЛЕМИЧЕСКИЕ СВЯТИТЕЛЯ АФАНАСИЯ ВЕЛИКОГО

Апология против ариан [898] [COL. 248]

1. Думал я, что после многих доказательств, представленных в нашу пользу, враги наконец со стыдом скроются и даже будут винить самих себя в том, за что клеветали на других. Поскольку же, подвергшись такому осуждению, не обнаруживают они стыда, но по бесчувственности своей изощряются в злоречии и требуют нового суда, не для того, чтобы им самим держать ответ на суде (этого избегают они), но чтобы потревожить нас и души людей простосердечных, то признал я необходимым оправдаться перед вами, чтобы вы не обращали больше внимания на их ропот, но осудили их лукавство и клевету. И оправдываюсь я перед вами, людьми искренними; а перед любителями споров осмелюсь и на обличение.

Дело наше не требует суда. Оно было уже судимо не раз и не два, но многократно: в первый раз – в собрании почти ста епископов нашей области;[899] во второй – в Риме, куда по Евсевиеву письму призывали и их, и нас и где собрались более пятидесяти епископов;[900] в третий – на большом Соборе в Сардике, созванном по повелению боголюбивейших царей Констанция [Col. 249] и Константа. На этом Соборе противники наши были низложены, как клеветники, определение же в нашу пользу подтвердили своими голосами более чем триста епископов из епархий Египта, Ливии, Пентаполя, Палестины, Аравии, Исаврии, Кипра, Памфилии, Ликии, Галатии, Дакии, Мисии, Фракии, Дардании, Македонии, Эпира, Фессалии, Ахаии, Крита, Далмации, Сискии, Паннонии, Норика, Италии, Пицена, Тусции, Кампании, Калабрии, Апулии, Бруттия, Сицилии, всей Африки, Сардинии, Испании, Галлии, Британии. С ними подписались свидетелями Урзакий и Валент,[901] прежде клеветавшие на нас, а впоследствии раскаявшиеся;[902] они не только одобрили сделанное в нашу пользу определение, но и себя, и других противников наших признали клеветниками. Ибо те, которые принесли такое раскаяние и подтвердили это письменно, явным образом изобличают Евсевиевых сообщников, потому что составляли против нас заговор вместе с ними. Итак, то, что разбирали и решили и ясно доказали столь многие достойные доверия епископы, напрасно, как признает всякий, подвергать снова суду, чтобы вновь не пересуживать и снова не исследовать то, что уже исследовано, и таким образом не трудиться до бесконечности.

2. И голоса стольких епископов достаточно для того, чтобы постыдить намеревающихся еще хотя бы чем-нибудь отомстить нам. Когда же и враги свидетельствуют в нашу пользу и против себя, говоря, что это был заговор против нас, то кому уже не будет стыдно все еще колебаться сомнением? Закон повелевает состояться судам при устех двою и триех свидетелей (Втор. 19:15; ср. Втор. 17:6), а тут такое множество свидетелей за нас, а к ним вдобавок и показания самих врагов. Почему и оставшиеся нашими врагами не обращают внимания на тех, кого судили, как хотели,[903] но вынуждены уже вопреки благовидности нападать на своих обличителей. И для них это всего прискорбнее, потому что делали они скрытно и собирались между собою тайно,[904] а Валент и Урзакий вывели то наружу и открыли. И в точности знают они, что раскаяние этих людей сколько осуждает их, столько оправдывает терпевших от них обиду. Посему-то на Сардикском Соборе были они низложены, как сказал я выше, и низложены справедливо. Так и тогдашние фарисеи, заступаясь за Павла (см. Деян. 23:9), обличили составленный против него ими самими и иудеями заговор. Так оказалось, что блаженный Давид [Col. 252] гоним был напрасно, когда гонитель признался, сказав: погреших, чадо Давиде (1 Цар. 26:21). Так и эти, будучи побеждены истиной, признали ее и, написав это, передали Юлию, епископу Римскому.[905] Писали и ко мне, желая иметь мир со мной, те самые, которые столько разглашали о мне дурного и которым, может быть, и теперь стыдно, потому что тот, кого старались погубить, как видят, по Господней благодати жив. Ария же и ересь предали они анафеме, что и следовало им сделать. Ибо узнав, что Евсевиевы приверженцы злоумышляли против меня не по какой-то иной причине, а только по собственному своему злочестию и однажды решившись сознаться в клевете на нас, тотчас отреклись от христоборной ереси, ради которой и против меня действовали.

А что на различных Соборах было написано в нашу защиту епископами, и прежде всего епископами Египетскими, это предлагаем здесь: «Святой Собор, собравшийся в Александрии [906] из Египта, Фиваиды, Ливии и Пентаполя, повсюду находящимся епископам Кафолической Церкви, возлюбленным и вожделенным братиям, желает о Господе радоваться.

3. В самом начале составления заговора против сослужителя нашего Афанасия и по вступлении его в Александрию могли мы, возлюбленные братья, оправдать его в том, что злоумышляли против него Евсевиевы приверженцы, а их подвергнуть ответственности за все, что претерпел он от них, и показать все возведенные на него клеветы. Но поскольку тогда, как и сами вы знаете, не дозволили [сделать] это обстоятельства, теперь же, по возвращении епископа Афанасия, думали было мы, будут они посрамлены и постыжены своими столь явными неправдами, и потому рассудили молчать. А между тем и после того, как Афанасий столько претерпел, после переселения его в Галлию, после пребывания его вместо своего дома в стране чужой и далекой, после того, как он, если бы не встретил человеколюбивого царя, почти уже умирал от их лжи, хотя всем этим удовольствовался бы всякий самый раздраженный и лютый враг, они не чувствуют стыда, напротив же того, снова восстают на Церковь и на Афанасия и, негодуя на возвращение его, отваживаются на новые, более