Тчаи: Сага странствий (переработанный перевод) - Джон Вэнс

— Зачем ты посылал сигналы гжиндрам?

Толстяк в ответ лишь вздернул безволосые брови.

— Коммерция. Иногда я веду дела с подземными жителями.

— Какие?

— Разные, друзья мои, разные. Сегодня я извинялся за нарушение определенных обязательств. Хотите испортить мою безупречную репутацию?

— Какие договоренности ты не смог выполнить?

— Нет уж, — огрызнулся Вудивер. — Позволь мне держать свои маленькие секреты при себе.

— Я ничего тебе не позволю, — отрезал Адам. — Мы видим, что ты замышляешь какую-то новую пакость.

— Ба! Что за несуразица! Как можно что-то планировать в таком состоянии, сидя на цепи? Уверяю вас, мое нынешнее положение никак нельзя назвать достойным, я считаю, что заслуживаю лучшего.

— Если что-то произойдет, тебя повесят на той же цепи метрах в двух над землей. Тогда уж от твоего достоинства ничего не останется.

Вудивер с брезгливой гримасой махнул рукой и перевел взгляд на корабль.

— Похоже, вы добились прекрасных результатов.

— Тебя за это благодарить не приходится.

— Ах! Ты недооцениваешь мою помощь! Кто, приложив столько усилий, за ничтожную прибыль достал тебе корпус? Кто все устроил и организовал? Кто подарил свой бесценный опыт?

— Тот же человек, который заграбастал наши деньги и бросил партнеров в Стеклянный Короб, — ответил Рейш.

Он пересек ангар и опустился на стул. Траз и Анахо присоединились к нему. Друзья не отрывали глаз от Вудивера. Оставшись без ужина, толстяк, надувшись, молчал.

— Нам надо убить его, — бесстрастно сказал юноша. — Он строит какие-то козни.

— Сомневаюсь, — отозвался Адам. — Но что за дела у него с пнумами? Казалось бы, интерес к нам должны в первую очередь проявлять дирдиры. Им известно, что я землянин; возможно, они осведомлены и о космическом корабле.

— Даже если так, им это безразлично, — предположил Анахо. — Их не волнуют другие расы. Пнумы — другое дело. Им хотелось бы знать все, особенно о дирдирах. А те, в свою очередь, разыскивают туннели и травят их газом.

Вудивер окликнул их:

— Вы забыли о моем ужине.

— Нет, не забыл, — отозвался Рейш.

— Ну, тогда побыстрее принесите мне еду! Сегодня вечером я хочу салат из белых корешков, жаркое из дичи и чечевицы, тарелку доброго черного сыра и мое любимое вино.

Траз хохотнул.

— Чего ради мы станем ублажать твое брюхо, если ты плетешь против нас интриги? Заказывай яства у своих приятелей-гжиндр, — отозвался Адам.

Лицо Вудивера сморщилось, он стукнул ладонями по коленям.

— Значит, теперь вы мучаете бедного Айлу лишь за то, что он тверд в вере! Какая жалкая участь — жить и страдать на нашей ужасной планете!

Рейш с отвращением отвернулся. Наполовину субдирдир, толстяк отстаивал доктрину Двойного генезиса, согласно которой «высшая раса» и их эпигоны-люди вылупились на Сиболе. Он относился к Рейшу как к бунтарю-еретику, которого следовало остановить любой ценой.

С другой стороны, далеко не все преступления Вудивера можно отнести на счет религиозного рвения и попыток подражать Лучезарным. Адам припомнил его дикие выходки, и шевельнувшаяся в душе жалость сразу исчезла.

Вудивер стонал и жаловался не меньше пяти минут, а потом вдруг утих. Какое-то время толстяк молча наблюдал за друзьями, а когда снова заговорил, Адаму послышались торжествующие нотки в его голосе.

— Ваш проект приближается к завершению. И все благодаря Айле Вудиверу, его искусству и небольшому запасу так беспардонно истраченных цехинов!

— Согласен, работа почти закончена, — отозвался Рейш.

— Когда собираетесь покинуть Тчаи?

— Как можно скорее.

— Замечательно! — провозгласил Вудивер с жаром и скорчил умильную физиономию.

Рейшу привиделось, что в глазах у него мелькнули злорадные искорки.

— Выходит, ты настоящий уникум! — Казалось, Айла больше не в силах скрыть ликование. — Однако порой гораздо лучше оставаться ординарным и незаметным! Тебе так не кажется?

— Не понимаю, о чем ты.

— Правильно, — кивнул Вудивер. — Ты и не должен ничего понимать...

— Раз уж решил со мной пообщаться, может, поговорим о гжиндрах?

— Что тут скажешь? Это вечно грустные, несчастные создания, обреченные странствовать по поверхности, несмотря на свой страх открытых пространств. Ты никогда не задумывался, почему фунги, пнумы, выкормыши и их отщепенцы носят шляпы с широкими полями?

— Видимо, так у них принято одеваться.

— Верно. Но причина иная: желание заслониться от неба.

— Что же вынуждает приходящих к нам гжиндр стоять на солнце, сам вид которого их угнетает?

— Как остальные люди, — напыщенно провозгласил Вудивер, — они надеются, ждут, томятся...

— В каком смысле?

— В любом, прямом и переносном, — ответил толстяк. — Конечно, все мне понять не дано; человек — непостижимая загадка. Даже ты сбиваешь меня с толку, Адам Рейш! Мучаешь бедного Айлу с какой-то вздорной жестокостью; вложил мои деньги в сумасшедший проект и упрямо отметал любые жалобы, протесты, мольбы о пощаде! Почему? Я вновь и вновь спрашиваю себя: почему? Не будь подобные идеи полной нелепицей, я даже мог бы поверить, что ты действительно пришелец с другой планеты…

— Ты так и не сказал, чего хотят гжиндры, — прервал его Рейш.

Вудивер важно поднялся на ноги; свисающая с железного ошейника цепь качнулась и звякнула.

— С этим вопросом тебе лучше обратиться к ним самим.

Он подошел к столу и, бросив напоследок загадочный взгляд на Адама, занялся своими кружевами.

Глава 2

Рейша мучил страшный сон. Ему казалось, что он лежит на своей кушетке в старой конторе Вудивера. Комнату заливало странное желто-зеленое сияние. Толстяк стоял в другом конце помещения, оживленно беседуя с двумя застывшими словно статуи незнакомцами в черных плащах и широкополых шляпах. Адам попытался шевельнуться, но мускулы не повиновались. Свет стал ярче, потом потускнул; Вудивера окружал фантастический серебристо-голубой ареол. «Типичный ночной кошмар, когда чувствуешь полную беспомощность и безнадежность», — подумал Рейш. Он отчаянно старался проснуться, но лишь покрылся холодным потом от напрасных усилий.

Вудивер и гжиндры смотрели на него. На Айле по-прежнему виднелся стальной ошейник, но цепь разорвали или расплавили в футе от шеи. Он снова, как в недавнем прошлом, выглядел самодовольным и беспечным. Гжиндры не демонстрировали никаких эмоций, только напряженное внимание. У них были узкие, длинные физиономии, правильные черты лица; кожа цвета слоновой кости сияла, словно шелк. Один держал сложенный кусок ткани, другой прятал руки за спиной.