Настоящая фантастика – 2010 - Генри Лайон Олди

— Я, кажется, знаю, где находятся самые большие под светом Солнца кольца, — широкоскулое лицо Паразитински расплылось в радостной улыбке. — Самое большое кольцо в Солнечной системе есть у планеты Сатурн. Кольца поменьше есть у Нептуна и Урана. И совсем тоненькое кольцо есть у Юпитера! Значит, первая навка-космонавт на едином космическом корабле должна пролететь по орбите, проходящей через все четыре планетных кольца! Это значит…

Скотт замолчал.

— Это значит… — эхом повторили.

— Это значит, — сказала Дунь Ша с очаровательной улыбкой на устах, — что жители Земли только тогда станут человечеством, когда преодолеют все страхи и предрассудки, объединятся в единое целое и полетят к звездам.

11

Утром следующего дня я обнаружил, что полысел.

Проснувшись, я некоторое время лежал с открытыми глазами, созерцая деревянный потолок избушки и размышляя о всяческих мелочах. Потом вылез из спального мешка, сладко потянулся и отправился в санузел — удовлетворить всяческие естественные надобности, умыться и причесаться. Вот тут, взглянув в зеркало над умывальником, я и обнаружил, что количество растительности на моей голове существенно уменьшилось.

Еще вчера вечером из зеркала на меня смотрел обычный леший: заросшее коричневатыми волосами лицо, на котором выделялись только глаза, рот и курносый бугорок носа. А к сегодняшнему утру растительность на лице практически полностью исчезла. Остались только легкие волосяные островки над верхней губой, вокруг подбородка и две черные волосяные стрелки над глазницами.

— Странно. — Я принялся внимательно рассматривать свое облысевшее лицо. — Под сильное радиоактивное излучение я вроде бы не попадал… Гм, а если бы попал, то полысел бы весь целиком: и на темечке, и на висках, и на затылке…

Кожа на лице была нежно-розового цвета. В районе щек цвет несколько усиливался, а на лбу, напротив, слабел.

Было очень любопытно видеть себя облысевшим. Последний раз я видел свое лицо без волос лет в тринадцать, еще до генетической специализации.

На Земле меня, конечно, ждут неприятности. Минимум — углубленное медицинское обследование. И повышенное внимание общественности, особенно ее женской половины. Где это видано, чтобы лешие лысели лицом? Как бы не пришлось мне носить парик-маску, если растительность не отрастет снова.

Коммуникатор в нагрудном кармане комбинезона разразился звонкой трелью. Это звонила Дунь Ша:

— Леви, ты не мог бы зайти ко мне? Срочно.

В ее голосе звучали тревожные нотки.

— Сейчас буду. — Я быстренько закончил свои делишки в санузле и через печную трубу нырнул в «Чэнъи». Скотт Паразитински все еще похрапывал в своем спальном мешке, который он пристроил в проеме между стеной и печью.

Дунь Ша, естественно, встретила меня круглыми от удивления глазами. Остальную часть ее лица скрывала сделанная из цветастого платка повязка.

— Не обращай внимания, — успокоил я китаянцу. — Ничего страшного. Просто за ночь я облысел.

Я произнес эти слова таким будничным и спокойным тоном, как будто как минимум пару раз в месяц терял растительность на собственном лице.

— А я думала, что только у меня начались проблемы. — Дунь Ша сдернула повязку с лица. — Полюбуйся!

Я охнул. Длинный кикиморский нос китаянцы за ночь сам собой укоротился и теперь был точь-в-точь похож на маленькие симпатичные носики дотринадцатилетних девочек. Со своим новым носом Дунь Ша выглядела настоящей красавицей.

— Чудеса! — Я развел руками. — И давно ты это обнаружила?

— Утром. Посмотрела в зеркало и увидела. Аты?

— Только что. Как думаешь, что это может быть?

— На какую-то болезнь непохоже, — рассудительно сказала Дунь Ша. — Просто мы с тобой изменились. Приобрели облик гипотетического человека.

— Но мы же не летали с первой навкой на единороге через четыре космических кольца…

— Значит, не только в кольцах дело. Есть еще какой-то фактор. Скрытый от нашего понимания.

Некоторое время мы молча рассматривали новые лица друг друга.

— Ты стала еще красивее, — сказал я. — Идеальная форма носа.

— А тебе очень идет лысина на лице, — засмеялась Дунь Ша.

— Интересно, а как чувствует себя Скотт? — Я нажал кнопку вызова на коммуникаторе. — У него тоже есть какие-то изменения?

— Хэллоу, — раздался в наушнике недовольный хрип Паразитински.

— Доброе утро, Скотт, — сказал я. — Внимательно осмотри себя в зеркале и перебирайся к нам на «Чэнъи».

— Что за шутки, Леви? — рыкнул Паразитински. — Тебе не спится по утрам?

— Это не шутка. Посмотри на себя в зеркало и лети к нам.

Через пять минут в люке печной трубы показалось перекошенное от испуга лицо Паразитински. Увидев нас с Дунь Ша, он испуганно шарахнулся назад.

— Спокойно. — Я поймал его за локоть. — С лысым лицом — это я. С коротким носиком — это Дунь Ша.

Он ошалело смотрел на нас, а потом повращал головой вправо-влево:

— А у меня — уши!

Длинных и острых, почти ослиных гоблинских ушей больше не существовало. Органы слуха Скотта Паразитински стали круглыми, как у тринадцатилетнего мальчишки и отличались легкой лопоухостью.

— Ну, вот и третье доказательство, — произнесла Дунь Ша. — Мы с вами превратились в… Как это сказать? В человеков!

— В людей, — машинально поправил я. — Человек во множественном числе — это уже люди.

— Милая мама! — Скотт выпучил глаза и обхватил ладонями свои новые уши.

12

Земля все ближе и ближе.

Я