Мифология греков и римлян - Лосев Алексей Федорович

Наименования Аполлона этой последней группы коренятся, конечно, еще в архаике.

Наконец, места культа Аполлона и праздники, связанные с Аполлоном, указываются в источниках тоже нередко. Это — Дельфы, Фивы, Парнас, Марафон, Амик–лы, Фессалия, Делос, Тенедос, Фера, Троада, Милет, Кларос, Ликия, Кария (с играми в честь Аполлона Три–опского), Борсиппа, Финикия и Навкрат в Египте.

Если подвести итог историческим фрагментам об Аполлоне, то можно сказать, что в них выдвигаются главным образом классические черты Аполлона (патриархат, основание городов, покровительство мантике и искусству, убиение чудовищ), но в то же время встречается несколько драгоценных мотивов из периода архаики: Мнасей Патрский повествует об убиении Аполлона Зевсом и о его погребении (см. стр. 423); Сосибий Лаконский — о четвероруком и четвероухом Аполлоне; Пале–мон Илионский — об Аполлоне — Обжоре с разинутым ртом, он же — о принесении жертв Аполлону ахарнски^ ми параситами; Ферекид — о порождении Аполлоном девяти Корибантов; Филарх — о порождении им демона Аристея; Николай Дамасский — об атмосферической эпи–фании Аполлона (см. стр. 338).

в) У ораторов периода классики находим лишь незначительные материалы по Аполлону. Самый их литературный жанр мало способствовал разработке мифологических материалов. Из всех ораторов этого периода для рассмотрения основных мифов об Аполлоне можно использовать только Гиперида (frg. 71) о блужданиях беременной Лето, о ее поясе в Зостере, о преследовании ее Герой и о рождении Аполлона и Артемиды на Делосе. Остальные ораторы упоминают либо мифы об Аполлоне второстепенного значения, либо некоторые его эпитеты и места культа.

Из второстепенных мифов Эсхин (Epist. 12) приводит предание о гневе Аполлона против делосцев и о насла–нии на них болезни из–за похорон на Делосе вопреки обычаю одного известного человека; а также (Lycurg. Frg. 86, 87) — об Абарисе, служителе Аполлона; о луке как символе Аполлона и об установлении по указанию Аполлона жертв за всю Грецию под названием Proerosia (т. е. жертвы в связи с пахотой). Из эпитетов Аполлона встречаются «соседский» у Гиперида (frg. 163) и «Отчий» у Динарха (frg. 151).

Места культа Аполлона, указываемые ораторами, следующие: Афины, вместе с важным объяснением (Schol. Dem. 736, 6) наименования Аполлона — «волкоубийца», Делос, Кирра. По Динарху (frg. 82), гражданином является тот, кто приносит жертвы Зевсу–Оградителю и Аполлону Отчему. У Лисия (X 17) — ссылка на закон Солона о клятве Аполлоном при поручительствах. О празднике Таргелий упоминают Антифонт и Лисий, о месяце того же названия — Гиперид, о допущении во фратрию на Таргелиях — Иссей (VII 15), о празднике Аполлона Пи–фийского — Гиперид.

Таким образом, у ораторов превалируют мотивы гражданского значения Аполлона.

г) К приведенным выше материалам из досократов–ских философов Гераклита, Платона и Аристотеля добавим еще некоторые тексты.

У Платона Аполлон рисуется преимущественно в полноте своих героическо–социальных функций, олицетворяя собой бога — законодателя, мудреца и покровителя страны. Так, в «Законах» (I 624а, XII 632с) Аполлон прямо назван законодателем, он особо покровительствует законам дорян (III 686а), на суде клянутся Зевсом, Аполлоном и Фемидой (IX 936е), для судопроизводства (XII 945е — 946с) в храм Аполлона и Гелиоса выбирают трех достойных мужей; к Зевсу Олимпийскому и Аполлону Пифийскому отправляют посольства (XII 950е), Аполлон Дельфийский (R. P. IV 427b) — законодатель. Он является также помощником и покровителем греков. Аполлон изобрел для людей стрельбу из лука, врачевание, просвещение (Conv. 197а); он помог Тезею с товарищами, и благодарные афиняне посылают на Делос корабль (Phaed. 58b); Аполлон именуется Отчим (R. P. IV 427с). Являясь отцом Иона, он особенно покровительствует ионянам (Euthyd. 302d), и он также (R. P. III 408b) — отец Асклепия.

Аполлон — провещатель, представляющий собой одну сторону исступленного божества (Phaedr. 265b), в то время как Дионис, Музы и Афродита с Эротом отражают другие стороны — поэтическую и эротическую. Он отвечал через Пифию, что мудрее Сократа нет никого (Apolog. 21ab); лебеди, птицы Аполлона, обладают, как и сам он, даром предчувствия, и их предсмертное пение выражает не тоску, как это обычно думают, но радость ввиду приближения к Аиду (Phaed. 85ab).

Мудрость, науки и музыка — также дар этого божества. Почитатели Аполлона видят в своих любимцах отражение Аполлоновой идеи (253b); боги дали Аполлона и Диониса в спутники людям (Legg. II 653d, 665а) на празднествах для их воспитания: «Не установили ли мы, что первоначальное воспитание совершается через Аполлона и Муз?» (654а). В другом месте (664с): «После первого хора Муз, образованного из мальчиков, должен выступать второй хор, аполлоновский, из юношей, не достигших тридцати лет, для призывания бога в целях воспитания юношества». Семеро мудрецов посвятили свои знания Аполлону Дельфийскому (Prot. 343b) и сделали на храме в Дельфах надпись: «Познай самого себя»; лира и кифара остаются за Аполлоном (R. P. III 399е).

Бог этот чужд у Платона своих древних стихийно–губительных функций. Платон устами Сократа осуждает Эсхила (frg. 350), у которого Фетида обвиняет Аполлона во лжи за то, что тот на ее свадьбе воспевал благоденствие ее сына, а потом сам же его убил (R. P. II 383а — с), и он не верит в то, что гомеровский Ахилл мог назвать Аполлона зловреднейшим среди богов (III 391а).

В «Кратиле» мы находим несколько значений имени Аполлона (405b). Платон дает нам синтетическое представление об Аполлоне как боге–врачевателе, истинном, метателе стрел, управляющем гармонией мира и вместе с тем губителе. Однако эту последнюю функцию Платон опять–таки тщательно пытается оправдать и истолковать не во вред божеству.

Помимо этих важных мест можно отметить простое упоминание имени Аполлона (Phaed. 60d, Legg. Ill 833b; R. P. Ill 394a; Epist. XIII 361a).

Платон ставил Аполлона во главе решительно всей общественной жизни человека, и в частности он являлся у него принципом обеих его утопий. Аполлон возглавлял у него и всю религию, и всю художественную деятельность, а эта последняя охватывала у него решительно всю общественность, всю общественно–педагогическую систему и даже все личное самочувствие и поведение человека. Универсальность аполлоновского принципа можно сравнить только с универсальным значением этого божества у Софокла.

Тексты из Аристотеля были использованы в различных главах нашей работы, поэтому остановимся на нем кратко.

Аристотель говорит о храме Аполлона в Сикионе (De mirab. auscult. I, VIII 7), о культе бога у тенеатов и тене–досцев (frg. 552), о храме Аполлона в Кротоне, где жители хранили Геракловы стрелы Филоктета, перенесенные из храма Аполлона Алейского в Сибарите (De mirab. auscult. CVII 11 и сл.), о святилище бога под названием Стильбон, т. е. сияющий (De mund. II 49 и сл.), об изображении Аполлона на одежде Алкмена Сибаритского (De mirab. auscult.). Указывается, что Аполлон именуется Отчим у ионян (frg. 343, 374) и Родителем на Делосе (447); в честь бога Эмпедокл сложил гимн (frg. 59); именем Аполлона Гиперборейского кротонцы звали Пифагора (frg. 186); известен и оракул Аполлона Пифийского (Polit. VII 11), ему Гегезипп задавал вопросы (Rhet. II 23). Ликург заимствовал законодательство у Аполлона (frg. 492).

Интересный текст, где говорится о разных Аполлонах, об Аполлоне Номии и о связи его с Дионисом, не включен во фрагменты Розе. Цицерон же, который трактует вопрос о разных Аполлонах, Аристотеля даже и не упоминает.

Подводя итог философским текстам периода классики, необходимо сказать, что, несмотря на их разрозненность и хаотическую случайность, все же имеется полная возможность составить представление о существе рассматриваемого в них Аполлона. Аполлон здесь впервые, как это и полагается для философии, достигает своего теоретического обобщения и впервые рассматривается в своем смысловом содержании. Именно здесь он фигурирует как принцип оформления и упорядочения, причем этот принцип мыслится решительно во всех областях жизни и бытия. Это есть прежде всего принцип оформления самой материи и всего живого в ней. Это есть принцип оформления, т. е. гармонического состояния, самого человека, включая его анатомию и физиологию и также включая весь его внутренний мир. Далее, это есть принцип оформления и упорядочения общества на основе гармонизации всех составляющих его элементов. И наконец, это есть принцип оформления всего космоса, когда этот последний оказывается универсальным музыкальным инструментом, издающим гармоническое звучание, в которое втягивается всякий мельчайший элемент жизни и бытия. Можно заключить, что этот универсальный аполлоновский принцип дается даже в виде единого, уже надындивидуального в отношении всех вообще оформляющих принципов. Но в более точном виде такой максимально обобщенный принцип Аполлона формулируется только в неоплатонизме. Подобная высокая степень абстрагирующего мышления уже разрывала традиционные приемы антропоморфизма, и разные философы как до Платона, так и сам Платон уже пытались вскрывать духовный логический или натурфилософский смысл образа Аполлона и критиковали мифологию за ее наивность и неблагочестие.