Короли рая - Ричард Нелл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дала кивнула, утратив дар речи. Она смотрела, как одна из Верховных Жриц Ордена спасается бегством, пока долина закона пылает.
Ей наплевать на закон, поняла Дала, и совсем наплевать на меня, и так было всегда.
Она стояла рядом с конюшим и смотрела на желтое солнце высоко над горизонтом, заливающее ей лицо теплым светом. Два года прошли, осознала она. Теперь восстание и хаос, и они не в моей власти. Не меньше продажности в Ордене. Я подвела тебя, Богиня. Я слишком медлила. Я проиграла.
Громкий свист пронзил спокойствие травяного поля, и жеребец Кунлы замедлился до рыси. Гальдрийская сестра кричала, била и пинала, как видно, без толку, а затем конь и вовсе остановился.
Одновременно с ней Дала обратила взор к источнику звука. Мир был на удивление спокойным и ясным – позднее солнечное утро с редкими облаками. Можно было вообразить, что смерть и хаос – просто звуки рыночного круга, занимающегося своими повседневными делами. Хотя они были так близко, отсюда их все-таки можно было не замечать и притвориться, что ничего не происходит.
По выгонному полю, раскинув руки в шелестящей высокой траве, спокойно шагал Букаяг. Его кожа влажно блестела от крови, что смешивалась с сажей на его лысой голове и синими символами на теле. Это чернила, поняла Дала, он просто писал на своей коже, а не на козлиной. Он ходячий велень.
Она поглядела в его золотистые глаза и ощутила, как снова лежит в темном убежище, которое не было ее настоящим домом, а у нее на коленях плачет маленький мальчик, пока приближается беспощадный волк, и ее дыхание стало таким же прерывистым, как и тогда. Казалось, она не в силах это остановить.
– У тебя хороший вкус на лошадей, Кунла, но верхом ты ездишь кошмарно. – Теперь голос демона казался другим. Таким же громким и уверенным, как раньше, но не столь пафосным.
Ноги Далы сами собой придвинули ее ближе, несмотря на ее страх. Я должна увидеть.
Ее сердце неукротимо неслось вскачь, перед глазами кружились черные мушки. Но я должна наблюдать.
– Я Верховная Жрица Гальдры.
Кунла широко и безумно раскрыла глаза. Она лупила коня ногами, но ее голос был на изумление спокойный:
– Я знаю, что ты такое.
Широкими шагами Букаяг приближался, и выглядел он безоружным. Его руки сжимались в кулаки, снова и снова, и Дале показалось, они трясутся.
– Чего ты хочешь? – Тон Кунлы звучал почти так же, как в беседах с сотней племенных глав Юга, но от Далы не укрылся ее страх. Великан дернулся. Он часто моргал и смотрел на горизонт, будто у него что-то вроде приступа.
– Чего… я хочу? – Он поднес ладони к своему жуткому лицу и закрыл свои золотые глаза, содрогаясь от того, что могло быть смехом или рыданием. – Я хочу мир, где любовь не преступление, Жрица. Мир, в котором детей не обрекают на страдание потому, что они другие. Я хочу только законов, исполненных пощады, справедливости и мудрости. Вот чего я хочу.
Кунла не сводила глаз, и Дала тоже – с окровавленного душегуба, еретика и бандита, гротескного демона и волка Носса. И все же он говорил как будто моими словами.
– Впрочем, пока что, Жрица, – верхняя губа мужчины приподнялась, обнажив острые, угловатые зубы, – я удовольствуюсь твоими розовыми потрохами в моей ладони и твоими мозгами на камне.
34
Рока столько лет ждал этого момента. Он хотел насладиться страхом Кунлы, но убить ее должен был аккуратно. Он погладил дыбу в своей Роще, зная: что бы еще ни случилось, всю оставшуюся жизнь он сможет пытать эту женщину в своей стране мертвых. Возможно, этого достаточно.
Она неуклюже слезла со спины Сулы в попытке удрать, отчего и так уже разозленный боевой конь едва не сокрушил ее копытами, если бы не свист Роки. Проходя мимо, он похлопал жеребца по носу и позволил Кунле отойти на расстояние. Лучше пусть она сопротивляется, подумал он, лучше растянуть этот момент.
Но нетерпение заставило его прибавить шагу – потребность закончить начатое, и он быстрыми шагами пересек пространство между ними. Он схватил Жрицу сзади за платье, игнорируя ее руки, тщетно ударявшие по его груди и щеке, затем швырнул ее на землю.
И навалился на нее всем своим весом, оседлав ее живот, когда она попыталась встать.
– Я могу помочь тебе, – выдавила она, хотя и задыхалась. – Я могу… сотрудничать с тобой… изнутри Ордена! Моя жизнь для меня дороже, чем… моя верность, я обещаю тебе.
Он едва мог поверить, до чего спокойно она говорит – как будто это переговоры, а не убийство. Он собирался игнорировать ее, закрывать рукой ее нос и рот, пока она не умрет. Но вместо этого он наклонился так, что его лицо почти касалось ее, совсем как в бытность маленьким напуганным мальчиком.
– Скажи, что моя мать не шлюха, – прошептал он, – скажи, что она не ведьма.
Глаза Кунлы бегали туда-сюда по его лицу. Ее рот открылся и закрылся. Он знал, что она готовилась это сказать – готовила себя к тому, что это будет всерьез, – и сказать или сделать все, что придется. Но Рока не хотел слышать. Больше он не услышит ни слова из уст этой женщины. Он приготовился задушить ее, однако его рука… потянулась к ее волосам. Пальцы дернули и оторвали клок вместе с лоскутом скальпа. Она заорала.
Рока посмотрел на свои руки, но они не слушались.
– Нет, нет, нет, она нужна нам целой! – закричал он от ужаса в своей Роще, когда его тело протянуло руку, схватило жрицу за ухо и оторвало его.
– Ешь это, – произнес его рот, стиснув зубы и с шипением выдыхая воздух, так что голос был совсем не похож на его. Женщина хныкала, брыкалась и пыталась вывернуться. Его рука пыталась раздвинуть ей губы. – Ешь это! – закричал его рот, а пальцы вцепились так крепко, что челюсть Кунлы съехала с места. – Ешь это! – снова закричал он, сунув большой палец между ее зубов и раздирая ей рот, челюстная кость распадалась в его ладони. Глаза жрицы вылезли из орбит от шока и ужаса, и он был не в силах смотреть на нее. Его кулак обрушился ей в лицо, раздробив щеку и глаз, потом еще раз, и еще, и еще. – Нет, прекрати! Прекрати! – кричал он в своей Роще. – Ты все портишь!
Конечности женщины дергались и тряслись, а тело
