Огненный дождь - Денис Субботин

Ивещею никогда не приходилось повторять. Уже первых его слов было достаточно, чтобы сотники развернули коней и поспешили прочь. Им было стыдно. Очень стыдно. И весело одновременно…

4.Князь Лютень. Тот же день.

За весь длинный и полный событий день по большому счёту немногое случилось. После того, как номады, атаковавшие заступ были опрокинуты, сражение, естественно, продолжалось – вяло. Самой острой схваткой была стычка где-то на берегу Тивраны, где два небольших, по сотне всадников отряда истребили друг друга в короткой, но яростной схватке. К наступлению темноты сражение уже прекратилось, а когда сумерки окончательно завладели полями под Великим Городом, в строю остались только лёгкие стрельцы. Их десятки частым бреднем перегородили поле. Вряд ли базиликанцы сунутся по темноте вперёд, но всякое бывает. Бережёного, как известно, Боги берегут.

«Стена», простоявшая целый день, была распущена и воины в большинстве своём остались тут же, на полях, вынудив кашеваров тащить еду к ним. Их можно было понять – даже просто простоять день на ногах нелегко. Когда же стоишь в броне, держа на одной руке щит, в другой – копьё или секиру… Это вам не на пиру! Не то что к вечеру – спустя час отваливаются руки, ломит плечи и спину. «Стена» – шестнадцать тысяч пешцев – отстояла нерушимо десять часов. И снова будет стоять – завтра. А как и где – решать князьям. Они и решают – аж стены шатра Буйславова колыхаются от ора…

Собрались ещё час назад, поснидали слегка, не перегружаясь. Не пили – только вода и молодой, не забродивший квас. Головы надо держать свежими. Посидели, тупо глядя друг на друга – отходили от горячего денёчка.

-Ну что, говори ты, князь Яровит! – предложил тогда Буйслав и тот встал. Тяжело встал – Яровит был немолод и день, полный для его полка событий, нелегко ему дался. Да и ранен был, пусть и легко, покропил землю кровушкой…

-Ну, что… - пробурчал Яровит, разглаживая огромные вислые усы, - Выстояли мы первый день, это вы и без меня знаете. Потери? Велики. Три сотни убитыми потеряли, ещё вдвое – раненными.

Буйслав крякнул досадливо. Тысяча выбыла из строя в первый день – многовато.

-Вои как, – спросил Лютень, – Готовы сражаться?

-Вои-то готовы… - пробурчал Яровит, но договорить не успел. Его решительно перебил Буйслав.

-Вои-то наши готовы! – он суровым взглядом обвёл собравшихся князей и ещё больше нахмурился, увидев откровенную ухмылку на роже Волода Ярославского. – Готовы ли мы к длинному сражению?! Есть ли необходимость разменивать наших хлопцев на всякую базиликанскую шваль, которой Филипп набрал вдоволь? И, главное, не стыдно ль нам, браты, стоять в обороне?

-Если мы одолеем, мне лично стыдно не будет! – немедленно возразил Рудевой Дебрянский, славный своей осторожностью, нередко переходящей в трусость.

-И мне! – поддержал тестя Первосвет Плескинский. – Вернуть домой живых воев – важнее!

-Так живых и вернём! – внезапно поддержал Буйслава Лютень. – Зрите, что случилось, когда мы выбрали оборону! Базиликанцы тоже не стронулись с места, ни одна арифма не пошевелилась! В дело пошли номады и наёмники из-за моря! Яровит, не считал, сколько их там полегло?

-Никак не меньше, чем наших! – с угрюмой гордостью отозвался князь-лось.

-Но и не намного больше! – горько возразил Рудевой.

-Вот то-то и оно! – яростно грохнул кулаком по столу Лютень. – Мы разменяли их один на один, когда такая цена – чрезмерна!

-И что ты предлагаешь? – пожалуй впервые князь Рудевой смотрел на своего молодого приятеля с явно проступавшей во взгляде враждой.

-Двинуть «стену» вперёд! – вновь заговорил Буйслав. – Поставить её там, где стоял заступ, прижать базиликанцев к стенам. Пусть или атакуют всерьёз, или стоят под нашими стрелами!

-Эй, эй! – встрепенулся Яровит. – Ты что ж это предлагаешь?! Если так поставить стену, мой заступ мордами упрётся во вражеские щиты!

-А заступа – не будет! – ухмыльнулся довольный собой Буйслав. – Цепью застрельщиков обойдёмся. Каково?

Князь Волод – единственный, выпивший хмельного мёда, немедленно заорал здравницу Буйславу. Большинство князей не торопилось так быстро поддерживать идею Буйслава. Пусть даже вместе с ним за неё ратовал осторожный разумник Лютень. Слишком рискован был план. Хотя… почему рискован?

-Я согласен! – первым сказал Яровит. – Только в заступ мои не пойдут! Это ж верная смерть!

-Да не нужен нам заступ, не нужен! – сердито фыркнул Буйслав. – Что ты, Рудевой?

-Я – против! – сухо сказал Дебряский князь. – Нет, я конечно понимаю, всем хочется домой… Мне тоже хочется! Живым! Вперёд, говорите? К стенам прижать, говорите? Мы тоже станем к ним ближе! К камнемётам, на них стоящим! К магам!

-Да с чего ты взял, что маги – там?! – осерчал Буйслав. – Пока что хвалёные базиликанские маги…

-Хвалёные?! – Рудевой взвился на ноги, правда, тут же сел обратно. – Хвалёные… Ну-ка, спроси у Лютеня – какие они хвалёные! Под Сальмом – забыл?!

-Но сейчас-то они носа не кажут! – рявкнул Буйслав, ища поддержки у помрачневшего Лютеня.

-Не кажут! – подтвердил Рудевой, недобро оскалившись. – То-то и оно – не кажут! Ждут чего-то. Или ты, князь Буйслав, впрямь поверил, что они испугались одного твоего грозного вида, начищенного до блеска панциря, да в штаны напустили? Так это – вряд ли! Они не трусы.

-Я и не говорю, что они трусы. Я говорю, их нет здесь, иначе давно бы показались! – огрызнулся Буйслав. – Но с чего ты взял, что они не сунутся в атаку?

-А пусть суются! – пожал плечами Рудевой. – Ну-ка, скажи мне, что станется с любым полком, который сунется на нас как сегодня! Что сталось с номадами? Они даже заступ одолеть не сумели, хоть их было втрое больше! Вы говорите, у нас тысяча выбыла… Триста убитых – много! Но если мы пойдём на приступ, под удар вражьих магов, погибнет не триста – три тысячи! И нам всё равно придётся возвращаться на старые позиции. Ты же не собираешься бросать нас на стены, имея за спиной всё базиликанское войско? Да и штурмовых лестниц у нас нет… Я уж не говорю о пороках!

-Первосвет, что ты скажешь? – князь Буйслав не стал отвечать на речь Рудевоя. Бесполезно, после такого красноречия если кто усомнился, его уже не переубедить.

Первосвет довольно долго молчал, искусал все губы и так и не оторвал взор от пола. Его с трудом удалось расслышать, когда Первосвет тихим-тихим голосом сказал:

-Я за штурм! Прости, Рудевой!

Вот чего Рудевой не ожидал, так подобной измены. Пожалуй, если б его взгляд способен был прожигать дыры в булате, на роскошном чернёном доспехе князя плескинского образовалось бы две огромные дыры. Но сделанного не воротишь.