Живой Журнал. Публикации 2009 - Владимир Сергеевич Березин

захотелось поискать секцию радости. Но нашла она другое, а именно — книгу".

"Всадник в черном плаще скакал по разъеденной многочисленными дождями проселочной дороге. Полотнище плаща стремительно развевалось на холодном ветру, придавая облику всадника нечеловеческие, но божественные черты. …Дорога плавно вильнула вправо, огибая заболоченный буерак, что так часто встречаются в этих глубинных, окраинных местах. Мутное солнце пошло на убыль".

"Одинокий, замерзший и забытый Богом земляной червь, почуяв знакомый до содрогания пустого нутра запах, поспешил навстречу его источнику. Он криво ухмыльнулся, осознав роковую ошибку кого-то очередного более совершенного создания. В предвкушении сладострастных мгновений предстоящего пиршества он полз вперед, не взирая на твердые камни, полусгнившую щепу и корни кустарника, столь далеко проникнувшего и раскинувшего свои многочисленные извилистые отростки. Червь знал, полагаясь на свой скудный ум, что остывающая плоть невероятно возрадуется появлению нового, хотя и менее достойного, хозяина. Мерзкий, осклизлый червь злорадно улыбаясь полз, пробирался и стремился к своей заветной цели. «Я мал, всеми презираем, но упорен и трудолюбив, — самовлюбленно думал жалкий червь. Все сойдет на нет. Дикие войны опустошат многолюдные города, лихие неизлечимые болезни успешно продолжат начатое, а что не сделают они, всегда сотворят сами люди». «Мудрейшие создания, венец природы», — думало извивающееся, не достойное жизни существо, пропуская через длинное тело комочки холодной слизи. «Все уйдет, все минует, а я будувечен. Потому как прост в своем строении и однороден впомыслах; не ропща на судьбу, довольствуюсь чрезвычайно малым, жду и предвкушаю. Предвкушаю и жду. Перемежая голод, холодом и болью, ради тех редких, но от того безумно сладких мгновений скудной жизни. Сегодня — мой день! Пусть слышат все: сегодня — мой день!» Мысли, наполнившие разум всадника, оттенили переживаниями главную цель его пути, оттеснив ее из распаленного схваткой разума на задворки сознания".

"тут, наклонившись к нему, как-то невзначай, каким-то боковым зрением я увидела, нет, скорей почувствовала чей-то пристальный взгляд: наискосок, возле соседнего дома, прямо под деревом ясно вырисовывался чёрный силуэт, необычно тёмный в свете уличного фонаря. Достаточно было одного взгляда, как он притягивал к себе. В одно мгновение я поняла, что это был ОН. Но нет, не может быть, ведь мы давно расстались и город твой за сотни километров".

"К утру вся природа, белая и пушистая, как будто обновилась".

"Так как я не знал дороги, пришлось идти посередине. Как заключенный. Состояние «не по себе» взрастило мышцы".

"Лицо расплылось в полной улыбке".

"По середине стоял дорогой заблеванный бильярдный стол, обтянутый ядовито-зелёным сукном".

"Он ждал её неделю, но безрезультатно. Через месяц он женился вновь и был счастлив со своей новой женщиной. Когда нашли тело, он уже ничего не чувствовал: ни боли, ни жалости, ни грусти. Воспоминания о страшных бессонных днях и обо всём, что было с ними связано, он смял и отложил в дальний ящик своей памяти. Так же, как и прощальное письмо от женщины, которая вернула ему жизнь.

Так в чём мораль? Надо тщательнее выбирать, кого любить. Не правда ли?"…

"Всё это сообщение, вместе с отчаянной жестикуляцией, Вера выдала со скоростью равной выстрелу из излучателя, так что всё сказанное, вместе с эмоциями по этому поводу, до меня доходило с задержкой".

"Я прокусил губу, и по моему подбородку медленно потекла кровь. Это послужило своеобразным выключателем сознания и логики, всё это время управляющими мной в отчаянных ситуациях. Я напряг мышцы, выпрямил спину, стиснул зубы и положил палец на спусковой крючок излучателя, наверное, так выглядят герои в свой последний час, хотя я и не был из их числа".

"Все, хватит" — думал Паша, — "уроды, идиоты, тупые мудаки. Ненавижу". В таких мыслях он проводил большую часть суток".

"При установке программы Паша испытывал прямо таки священный трепет, временами переходящий в оргазм".

"Посвященный Оберканцельмейстер г-н Шлам неспешно открыл портфель".

Извините, если кого обидел.

04 июня 2009

История про одну девушку

У меня была как-то хорошая подруга. В какой-то момент мы разъехались по разным странам, и отношения, перейдя в эпистолярную фазу, понемногу затухали. Была она из страны мельниц и дамб, где коровы, посажены на полях как кусты.

В одном её письме была чудесная дата внизу: "April 23 — Schakespeare's birthday too".

Извините, если кого обидел.

04 июня 2009

История про разговор в немецком маркетинговом центре

— А почему у вас покупатель изображён в виде молотка? Это намек на то, что он тупой?

— Нет, молоток просто очень распространённый символ. Вот, например, самый общий цвет — красный. 90 % опрошенных называют красный цвет как первый, пришедший на ум. Так и молоток — он тоже один из самых распространённых символов.

— Да, уж это это знаем как никто.

Извините, если кого обидел.

04 июня 2009

История про то, кто кого сборет — духовность или красота

НИНА-ПЕТРОВНА КРАСИВЕЕ ДАЖЕ СВОЕЙ ДУХОВНОСТИ!

Извините, если кого обидел.

04 июня 2009

История про кольцо

Разбирая драгоценности своих родственников, я обнаружил обручальное кольцо с надписью внутри ободка — "И сие пройдёт".

Извините, если кого обидел.

04 июня 2009

История про фильм "Строгий юноша"

Из записной книжки 1990 года: "Смотрел впервые в жизни фильм "Строгий юноша" тридцать пятого года.

В этом фильме интонация разговоров из самоучителя иностранного языка, и, действительно, язык персонажей кажется иностранным. Они не говорят, а изрекают сентенции, особенно, когда убеждают друг друга: "Неужели ты не понимаешь?". Хотя, может, на странности речи героев повлияло несовершенство техники звукового кино в середине тридцатых. По сути, это немое кино, только некоторые эпизоды озвучены репликами.

У юноши, придумавшего "Третий комплекс ГТО", значок Ворошиловского стрелка. Строгий юноша с буквой "Д" на груди, эмблемой спортивного общества, которое в пику "ЦСКА", патронировало НКВД-МВД. Впрочем, это не юноша, это молодой человек. Юноша-то всегда некрасив: прыщав, у него ломается голос: "Гуманность нужна: чтобы не только любить, но и ненавидеть". Рефреном девушка произносит всё то же вечное: "Ну, неужели ты не понимаешь?".

Юношу зовут Гриша, он совершенно еврейского вида. Только примерно на двадцатой минуте фильма он оказывается "Ивановичем". Неведомая "некрасивая Катя", почему-то появляющаяся дома у Гриши.

При этом, герои между делом мчатся, стоя на колесницах, будто римляне. Это тяготение к империи, к Риму, ко всему тому "у-топос", где экономика подменена волей. Утеряны кадры, наука отменена.