Серые кардиналы советской эпохи - Валерий Владимирович Пирогов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В фильмах, поставленных по его сценариям, главного героя Цвигуна всегда играл Вячеслав Тихонов, а сам Семен Кузьмич под псевдонимом «генерал-полковник С.К. Мишин» был главным военным консультантом фильма «Семнадцать мгновений весны» и серьезно помогал съемочной группе.
Семен Кузьмич был на 11 лет моложе Брежнева. В 1937 году он окончил истфак Одесского пединститута, работал учителем и директором школы в городе Кодыма Одесской области.
В ноябре 1939 года его взяли в НКВД и направили в Молдавию. В начале войны он был сотрудником особого отдела на Южном фронте, в январе 1942 года его перевели в смоленское управление НКВД. Затем полгода он был заместителем начальника особого отдела стрелковой дивизии на Сталинградском фронте. В 1943 году он занимался розыском в управлении контрразведки СМЕРШ Южно-Уральского военного округа.
В 1946 году Цвигуна направили в Кишинев заместителем начальника 2‐го отдела МГБ Молдавии, где он познакомился с первым секретарем ЦК Брежневым и породнился с ним, женившись на сестре жены Леонида Ильича. Поэтому он, как и многие соратники Брежнева по Днепропетровску и Молдавии, всегда активно отстаивал его интересы, понимая, что без него их карьере придет конец.
Цвигун не был серым кардиналом при Брежневе, да он и не стремился к этому. Ему по должности было переназначено быть ангелом-охранителем Леонида Ильича и его семьи. Он старался им быть, и отчасти это ему удавалось, но в последние годы жизни Брежнева он не смог уберечь его от коварных козней Андропова и по странному стечению обстоятельств погиб.
Чебриков
Перестраховываясь, Брежнев назначил в КГБ для контроля за Андроповым еще одного земляка из Днепропетровска — Виктора Чебрикова — начальником управления кадров. Через год он стал заместителем Андропова.
В 1967 году второго секретаря Днепропетровского обкома партии Чебрикова неожиданно вызвали в Москву, ничего не объяснив. Только в девять вечера его принял секретарь ЦК по кадрам Капитонов, проверил, всё ли в анкете указано правильно, и велел ждать в приемной. В одиннадцатом часу вечера Капитонов привел его к Брежневу.
Леонид Ильич тоже прочитал анкету Чебрикова, и она ему понравилась: фронтовик, выходец из Днепропетровска, на партийную работу пришел с производства. Брежнев задал ему несколько вопросов о делах в области и потом доверительно сказал:
— Юрия мы направили в КГБ. Нужно несколько человек, чтобы помочь ему и укрепить органы.
— Леонид Ильич, я же никогда в КГБ не работал, — попытался возразить Чебриков.
Но Брежнев отмел этот довод:
— Освоишь это дело. У тебя опыт есть, воевал.
Так еще один член днепропетровского клана был утвержден в коллегию КГБ и начальником управления кадров. Дело было в сложных взаимоотношениях Брежнева с некоторыми членами Политбюро, которые не во всем его поддерживали, и балансе сил пятьдесят на пятьдесят. При этом его не всегда поддерживали даже те, с кем он долгое время работал вместе на Украине.
Поэтому Леонид Ильич решил увеличить состав Политбюро и ввести в него преданных людей, в том числе начальника 7‐го управления КГБ генерала Алидина. Сделано это было безапелляционно. В день 50‐летия органов госбезопасности Брежнев во время приема членов коллегии КГБ демонстративно обнял Алидина и сказал Андропову:
— Виктор Иванович — мой давний партийный друг.
Андропов понял, что вопрос обсуждению не полежит, и Алидин стал членом коллегии КГБ, получил звание генерал-лейтенанта и орден Ленина. В эти годы субординация на верхних этажах власти была суровой и личное общение между членами Политбюро, кандидатами в члены и секретарями ЦК исключалось. Они завидовали, недолюбливали друг друга и никому не доверяли. Брежнев, как в свое время и Сталин, не любил, когда члены Политбюро собирались за его спиной.
Автор пять лет курировал объект, на который в субботу и воскресение регулярно приезжали от двух до восьми членов и кандидатов в члены Политбюро. Это было не Завидово, которое могли более или менее регулярно посещать по приглашению Брежнева только Громыко и Гречко, а остальные только по большим праздникам.
На этом объекте посещение было более либеральным, но все нижестоящие по рангу члены Политбюро обязательно спрашивали согласие на свой приезд у старших — у Косыгина, Подгорного или Кириленко, а кандидаты в члены Политбюро — тем более…
Приезжали они сюда не столько на охоту или отдых, сколько для того, чтобы обменяться мнениями без лишних глаз или ушей. Члены Политбюро не были уверены, что их не подслушивают. Поэтому даже на этом объекте на деликатные темы говорили только на природе, и то вполголоса, а в Москве и на дачах друг к другу в гости не ходили.
Даже Горбачев, став членом Политбюро, проживал на даче рядом с Андроповым. Однажды он пригласил Юрия Владимировича с женой в воскресенье пообедать. Но Андропов отказался и объяснил:
— Если я к тебе пойду, завтра же начнутся пересуды: кто, где, зачем, что обсуждали? Мы с Татьяной Филипповной еще будем идти к тебе, а Леониду Ильичу уже побегут докладывать.
Брежнев действительно требовал:
— Товарищи, нам надо навести порядок. Надо, чтобы Политбюро знало, кто куда едет, чтобы было решение Политбюро о поездке и чтобы знали, что он там будет делать.
Особенно высшим руководителям партии и государства Брежнев не позволял заводить друзей в КГБ. Поэтому даже председателю КГБ Андропову работать было нелегко. Его заместителями — Цвигун и Цинев — за его спиной докладывали Брежневу о каждом его шаге, а министр внутренних дел Щелоков официально являлся силовым противовесом влиянию Андропова.
При этом, несмотря на боязнь ряда руководителей партии обращаться к врачам, соратники и друзья Брежнева — Цвигун и Цинев — сохранили жизнь благодаря искусству кремлевских врачей. Цвигун был удачно оперирован по поводу рака легких хирургом Перельманом, а Цинева врачи ЦКБ несколько раз спасали после инфарктов. Брежнев тяжело переживал болезнь друга Цинева и просил сделать все возможное для его спасения.
СВОЙ ВЗГЛЯД
В бытность Чебрикова автор опосредованно пересекался с председателем КГБ. Частично участвуя в подготовке к выпуску его книги, материалы к которой сверялись его помощниками с архивами ГУК МО. Когда в архивах была обнаружена затерявшаяся его боевая награда за период участия в Великой Отечественной войне, у автора потребовали немедленно забрать её, и он по накладной получил эту награду и удостоверение и привез их на
