Тшай планета приключений. - Джек Вэнс

Они шли длинными шагами, полагаясь на чувствительность ступней, как на глаза. Далекие охотничьи кличи оборвались, снова наступила тишина. Рейт ударился пальцами ноги о камень — громкий щелчок согнувшихся суставов огорчил его больше боли. Друзья застыли, сжав зубы.

Не было никакой реакции. Они снова пошли, дальше и дальше, пытаясь нащупать ступнями, не начинается ли участок, где теснились кактусы — но встречали только воздух и каменистую почву. Рейт начал бояться, что они прошли мимо кактусовой рощи, что яркий свет застанет их на виду у охотников и зрителей.

По его оценке после наступления темноты прошло примерно семь минут. В течение следующей минуты — не позже — они должны были наткнуться на долгожданные шипы... Звук! Не дальше, чем в десяти метрах, пробежал человек. За ним. не сразу — мягкие глухие прыжки, чуть слышный пересвист. слабый звон охотничьего снаряжения. Звуки сместились в сторону, исчезли вдали. Вернулась тишина.

Скоро Рейт и Аначо наткнулись на кактус. «По краю рощи — на южную сторону, — прошептал Рейт. — Потом на четвереньках — глубже в заросли».

Друзья пробирались среди жестких стеблей, игнорируя глубокие уколы шипов.

«Свет! Уже зажгли!»

Темнота рассеивалась в стиле восхода на Сиболе — сначала брезжущим серым ореолом, потом мертвенно-белым сиянием. наконец, ослепительным пламенем.

Рейт и Аначо осмотрелись. Кактусы служили приемлемым }тфытием. Казалось, немедленная опасность им не грозила, хотя не более чем в тридцати метрах упругими прыжками направлялась на север троица недорослей-дирдиров — высоко поднимая головы, они озирались в поисках спасающейся дичи. Рейт взглянул на часы. Оставалось пятнадцать минут — если с Тразом ничего не случилось, если он установил взрывчатку у восточной стены.

До зарослей белых кустов-щеток нужно было пройти еще полкилометра по преимущественно открытой местности. Рейт подумал, что для него, наверное, это будут самые длинные полкилометра в жизни.

Извиваясь между стеблями, друзья проползли к северному краю кактусовой рощи. «По большинству охотники будут рыскать в средней части парка еще около часа, — сказал Аначо. — Они сначала ловят пытающихся быстро проникнуть на север, а потом прочесывают парк в южном направлении».

Рейт передал Аначо пистолет-лучемет, засунул другой себе за пояс и приподнялся на коленях. В полутора километрах он заметил движение — дирдиров или дичи? Он не мог сказать с уверенностью. Аначо внезапным рывком затащил его назад в укрытие. Сзади, за развесистыми кактусами, трусцой приближалась группа безупречных — руки в тугих перчатках с искусственными когтями, на висках блестящих лысых голов сверкающие веера, имитирующие антенны. У Рейта что-то сжалось внутри. Он подавил желание выйти навстречу и перестрелять извращенцев.

Дирдирмены размашисто трусили мимо, каким-то чудом не замечая беглецов среди шиповатых стеблей. Они неторопливо удалялись на северо-восток, после чего, видимо, вспугнули дичь и припустили со всех ног.

Минутная стрелка часов двигалась с удивительной быстротой, запас времени истощался. Снова приподнявшись на колени, Рейт огляделся: «Давай, быстро!»

Они вскочили на ноги и помчались к маячившему вдалеке белому пятну кустарника.

На полпути они задержались, прижавшись к земле в островке густой поросли. С южного холма доносился далекий возбужденный визг — две группы охотников, соревнуясь, гнались за жертвой, покинувшей укрытие на склоне и лихорадочно пытавшейся вырваться из окружения. Рейт проверил часы: девять минут. До белых зарослей можно было добежать за пару минут. Уже показался последний ориентир, одинокий игольчатый ствол в трехстах метрах к западу от кустарника.

Рейт и Аначо побежали дальше. На фоне белых щетинистых ветвей появились четыре белые фигуры — к ним навстречу выходили охотники, догадливо притаившиеся в зарослях. У Рейта душа ушла в пятки. Он обернулся к Аначо: «Вперед! Будем драться!»

Аначо с сомнением посмотрел на лучемет: «Схваченных с оружием перебрасывают живьем — часами... Но меня это ожидало в любом случае».

Дирдиры с живым интересом наблюдали за приближением людей. «Нужно заманить их в чащу, — бормотал Аначо. — Оружие увидят, судьи вмешаются».

«Тогда налево — за пригорок с желтой травой».

Дирдиры не спешили навстречу, но двинулись наперерез. В отчаянном броске Рейт и Аначо добрались до южного края щетинистых зарослей. Раздался воющий охотничий клич — дирдиры приближались прыжками. Друзья отступили в глубину чащи, дирдиры бросились за ними.

«Огонь!» — сказал Рейт. Заметив направленные на них лучеметы, дирдиры заквакали в смятении. Четыре выстрела — четыре мертвых дирдира. Сразу же с далекого верхнего яруса донесся яростный низкий рев — казалось, затряслась земля. «Судьи заметили! — с отчаянием выкрикнул Аначо. — Включили усилители звука. Будет облава, всем охотникам прикажут нас окружить. Мы погибли!»

«У нас есть шанс», — настаивал Рейт. Он вытер пот с лица, щурясь в ослепительных лучах солнц: «Взрыв через три минуты — если все идет по плану. Давай — к тому высокому стволу!»

Выбежав из зарослей на открытое пространство, они увидели множество охотничьих банд, выстроившихся в длинную дугу, отрезавшую весь юго-западный угол Клетки. Снова раздался воющий рев над головой. Охотники стали приближаться неторопливыми скачками.

Друзья достигли одинокого ствола. Гигантская стеклянная стена возвышалась в какой-то сотне метров. Наверху, в сияющей путанице бликов и потоков света, виднелись горизонтальные ряды ярусов с волнующейся массой едва различимых лиц.

Рейт взглянул на часы: настало время.

Как он и ожидал, прошло еще несколько секунд — восточная стена была в пяти километрах. Сначала дрогнула земля, потом послышался громкий хлопок, за ним — раскатистое многократное эхо. Искусственные солнца мигнули, два солнца на востоке погасли. Рейт всматривался вдаль, но не мог оценить последствия взрыва. Воздух огласился нарастающим на балконах и по всему парку оглушительным тявкающим воем, наполненным такой дикой злобой, что у Рейта задрожали колени.

На Аначо неистовство дирдиров производило меньшее впечатление: «Всем охотникам приказано устроить кордон у пролома, чтобы дичь не разбежалась».

Охотники, стягивавшие полукольцо облавы вокруг Рейта и Аначо, повернулись и поспешили на восток.

«Приготовься», — сказал Рейт. Он посмотрел на часы: «Ложись!»

Второй взрыв: торжествующий, чудовищный звон разрушения, наполнивший сердце Рейта молитвенным восторгом. Осколки и огромные куски серого стекла с шумом проносились в воздухе, ближайшие солнца потускнели и погасли. Впереди, как громадная остроконечная дверь в другое измерение, возник пролом тридцатиметровой ширины, в высоту почти достигавший нижнего яруса.