Тшай планета приключений. - Джек Вэнс

Траз неохотно взял сумку: «Даже если все получится, как задумано, тебя и Аначо непременно убьют».

Рейт притворился рассерженным, чтобы подбодрить и Траза, и себя: «Установи баттараш — тебе придется торопиться. Не забудь, точно с противоположной стороны! Времени мало. Встретимся у строительных складов».

Траз отвернулся, скрывая лицо в тени капюшона: «Пусть будет так, Адам Рейт».

«На всякий случай — если план провалится, забирай деньги и немедленно уезжай из города».

«Прощай».

«Торопись!»

Провожая глазами серую фигуру, постепенно удалявшуюся вдоль основания Стеклянной клетки, Рейт глубоко вздохнул. Времени действительно не оставалось. Начинать нужно было сейчас — если темнота наступит прежде, чем он найдет Аначо, все усилия и риск окажутся напрасными.

Он вернулся наверх по серому пандусу и вынырнул из полутьмы перехода на балкон над ослепительным пейзажем Сибола.

Рейт осмотрел поле, напряженно запоминая характерные приметы ландшафта и направления, перешел по огибавшему Клетку ярусу поближе к южному холму. Здесь было гораздо меньше зрителей: большинство скопилось там, где можно было хорошо разглядеть финиш — среднюю часть поля и северный холм.

Рейт выбрал место рядом с колонной-опорой, посмотрел направо, налево. Вокруг никого не было на расстоянии как минимум пятидесяти метров. Балконы прямо над ним тоже были пусты. Рейт вынул бухту прочной тонкой веревки, разделил ее на части, пару раз обмотал конец вокруг опоры и поочередно сбросил части бухты вниз. Еще раз взглянув по сторонам, он перемахнул через перила и быстро спустился на землю внутри охотничьего парка.

Его видели. Сверху с изумлением нагнулись бледные лица, но Рейт их не замечал. Он попрощался с их миром, стал дичью в Клетке. С силой натянув веревку, Рейт заставил ее упасть и поспешил к южному холму, на ходу сматывая бухту. Он бежал, продираясь через кусты-щетки, по выступающим горбам известняка, по крошащемуся кремнистому сланцу кофейного цвета.

Приближаясь к подножию южного холма, Рейт не мог обнаружить ни охотников, ни преследуемых. Охотники должны были занимать тактически выгодные позиции. Дичь, наверное, пряталась где-то рядом, по склонам, лихорадочно выдумывая способы добраться заживо до северного убежища. Рейт неожиданно натолкнулся на молодого серокожего человека, пригнувшегося на корточках в тени белой, напоминающей бамбук трубчатой поросли. На нем были сандалии и набедренная повязка, он держал дубину и кинжал, изготовленный из большого кактусового шипа. Рейт спросил: «Где дирдирмен, недавно выпущенный на поле?»

Серокожий безразлично мотнул головой в направлении холма: «Какой-то дирдирмен прячется с восточной стороны. Уходи — твой плащ создает заметное темное пятно. Сбрось его, кожа — самый лучший камуфляж. Дирдиры следят за каждым движением — ты что, не знаешь?»

Рейт побежал дальше. Он заметил двух стариков, совершенно голых, седых и жилистых, замерших навытяжку подобно призракам. Рейт окликнул их: «Вы видели поблизости дирдирмена?»

«Дальше, выше — кто его знает? Убирайся! Твой плащ слепой увидит!»

Рейт взобрался на уступ песчаника, позвал: «Аначо!»

Ответа не было. Рейт посмотрел на часы — до выключения солнц оставалось десять минут. Он рыскал глазами по южному холму. Неподалеку возникло движение: люди убегали через заросли. Очевидно, его плащ вызывал страх и враждебность. Рейт снял его, перекинул через руку.

В ложбине Рейт нашел четырех мужчин и женщину. Эти повернули к нему лица загнанных зверей и не реагировали на расспросы. Тяжело дыша, Рейт взобрался на холм, чтобы возвышенность не заслоняла поле зрения. «Аначо!» — снова позвал он. К нему резко обернулась стоявшая поодаль фигура в белой блузе. Рейта захлестнула волна облегчения, глаза оросились слезами: «Аначо!»

«Что... что ты здесь делаешь?!»

«Скорее, сюда! Мы сбежим».

Аначо тряс головой, как оглушенный: «Никто — никогда — не бежит из Клетки».

«Пойдем, пойдем! Увидишь!»

«Не туда! — хрипло кричал Аначо. — На север, надо бежать на север! Там убежище! Сейчас будет темно, начнется охота!»

«Знаю, знаю! У нас мало времени. Сюда — нужно спрятаться где-то у той стены, приготовиться».

Аначо вскинул руки: «Ты что-то придумал и не объясняешь!»

Они бежали туда, откуда появился Рейт — к западному склону южного холма. По пути Рейт, задыхаясь, отрывками излагал сущность плана.

Аначо спросил упавшим голосом: «Ты все это сделал... для меня? Ты спустился в Клетку?»

«Неважно. Слушай — надо подобраться как можно ближе к тем зарослям. Видишь? Высокие белые кусты-щетки».

«В зарослях... а впрочем, какая разница! Охотники везде, они уже приготовились. Правила запрещают им заходить в километровую полосу вокруг убежища, пока не станет темно. Мы на границе полосы. Смотри, обернулись четверо дирдиров!»

«Сейчас выключат свет. План такой: мы бежим на запад к возвышенности. Оттуда перебираемся к роще бурых кактусов и огибаем ее с южной стороны. Самое важное не расходиться!»

Аначо развел руками: «Как же мы не разойдемся? Мы не можем перекликаться, охотники услышат».

Рейт подал ему конец веревки: «Держись за веревку. Если потеряем друг друга, втретимся с западной стороны того ярко-желтого пригорка».

Они ждали темноты. Поодаль, по всему парку, молодые дирдиры занимали позиции. Кое-где можно было заметить более опытных охотников. Рейт взглянул на восток — какое-то сочетание освещения и потоков воздуха создавало иллюзию бесконечной протяженности ландшафта. Только сосредоточившись с большим усилием, Рейт мог различить восточную стену.

Стало темно. Несколько секунд искусственные солнца тлели темно-рубиновыми кольцами, но скоро полностью погасли. Далеко на севере мерцал единственный тускло-фиолетовый огонь, указывавший направление. Он ничего не освещал. Их окружал полный мрак — охота началась. С севера послышались пересвисты и подвывающее гиканье дирдиров.

Рейт и Аначо двигались на запад. Иногда они останавливались, прислушиваясь к темноте. Справа подкрадывались зловеще позвякивающие шаги. Друзья вросли в землю. Шаги удалились на восток.

Им удалось дойти до намеченных заранее зарослей — оттуда они стали пробираться к роще кактусов. Неподалеку кто-то был. Аначо и Рейт стояли и слушали. Перенапряженные нервы подводили их — каждый раз, когда они замирали, казалось, что кто-то другой тоже остановился рядом и прислушивается.

Сверху, далеко в небе, взорвался многоголосый клич, завывающий от басовых до визгливо-свистящих тонов, за ним другой, третий. «Клич болельщиков. Перекликаются все кланы, таков традиционный ритуал, — прошептал Аначо. — Теперь должны отозваться охотники из прокричавших кланов». Какофония сверху прекратилась. Со всех сторон парка в непроглядной тьме стали раздаваться ответные завывания, наводящие ужас какой-то гадкой наглостью. Аначо подтолкнул Рейта: «Пока дирдиры орут, можно двигаться без опасений. Пойдем».