Тшай планета приключений. - Джек Вэнс

Рейт спросил Траза: «С тех пор ты не видел Вудивера?»

«Видел, сегодня утром. Я проведал ангар — думал, ты туда вернешься. Вудивер приехал и зашел к себе в контору».

«Посмотрим — может быть, он еще там».

«Что ты хочешь сделать?»

Рейт подавил истерический смешок: «Я мог бы прикончить его — но из этого ничего хорошего не выйдет. Нам нужна информация. Вудивер — единственный источник информации».

Траз, как обычно, ничего не сказал. Рейт не мог угадать его мысли.

Чтобы доехать до строительных складов, они сели в скрипучий шестиколесный пассажирский автофургон. Рейт ерзал на скамье — с каждым поворотом колес в нем нарастало напряжение. Когда они прибыли и Рейт увидел на дворе черную машину Вудивера, кровь бросилась ему в голову. Выходя из фургона, он не чувствовал под собой ног. Рейт остановился, сделал глубокий вдох, подождал: спокойствие вернулось.

Он сунул мешок с цехинами Тразу: «Возьми, спрячь в ангаре».

Траз с сомнением взял мешок: «Не ходи туда один. Подожди меня».

«Я не намерен драться. Мы не можем себе позволить такую роскошь — и Вудивер это прекрасно знает. Жди меня в ангаре».

Подойдя к нарочито невзрачной кирпично-каменной конторе, Рейт без колебаний зашел внутрь. Спиной к жаровне с углями, широко расставив ноги и заложив руки за спину, стоял Артило. Он смотрел на Рейта безразлично, но внимательно.

«Передайте Вудиверу, что я его хочу видеть», — сказал Рейт.

Артило сделал длинный шаг к двери внутреннего кабинета, засунул голову в полуоткрытую дверь, что-то сказал и попятился. Дверь распахнулась с такой силой, что чуть не соскочила с петель. В приемную вступил Вудивер — монументальный Вудивер с вызывающе выпученными глазами и плотно сжатым запавшим ртом. Он обвел помещение устремленным вдаль всевидящим взором разгневанного божества, потом, как бы случайно заметив Рейта, сосредоточил на нем всю желчь царственной иронии.

«Адам Рейт вернулся! — Вудивер звенел, как колокол. — Где мои цехины?»

«Забудьте о цехинах, — ответил Рейт. — Где дирдирмен?»

Вудивер угрожающе пригнулся вперед. На какой-то момент Рейту показалось, что тот собирается нанести удар. Если так, самообладание Рейта испарилось бы — к лучшему или к худшему.

Вудивер оглушал пульсирующим форте: «Вы намерены утомлять меня бесконечными пререканиями? Не выйдет! Отдавайте деньги и избавьте меня от своего присутствия».

«Вы получите деньги, — сказал Рейт, — только в том случае, если я снова увижу Анхе-ат-афрам-Аначо».

«Желаете видеть еретика и изменника? — ревел Вудивер. — Ступайте к Стеклянной клетке — его прекрасно видно с галереи!»

«Он в Стеклянной клетке?»

«Где еще?»

«Вы уверены?»

Вудивер прислонился спиной к стене: «Почему это вас так интересует?»

«Потому что он мой друг. Вы предали его дирдирам. Вы ответите за это передо мной».

Вудивер начал надуваться, но Рейт сказал усталым голосом: «Прекратите спектакль и перестаньте орать. Вы выдали Аначо дирдирам. Теперь я хочу, чтобы вы его спасли».

«Невозможно! — сказал Вудивер. — Даже если бы я хотел что-нибудь сделать, уже поздно. Он в Стеклянной клетке — вы что, не понимаете?»

«Почему вы так уверены?»

«Куда еще его могли посадить? Его арестовали за давно совершенные преступления. Если вас беспокоит судьба затеи с кораблем, дирдиры о ней ничего не узнают, — Вудивер расплылся в гигантской ухмылке. — Конечно, если дирдирмен сам не поведает о ваших секретах».

«Тогда и вам будут грозить большие неприятности», — напомнил Рейт.

Вудивер никак не прокомментировал это утверждение.

Рейт вкрадчиво спросил: «А деньги не могут купить Аначо свободу?»

«Нет, — отрезал Вудивер. — Он в Стеклянной клетке».

«Так вы говорите. Почему я должен вам верить?»

«Я уже объяснял — сходите, убедитесь своими глазами».

«Любой желающий может смотреть на заключенных?»

«Разумеется. Клетка выставлена на всеобщее обозрение».

«Что я должен сделать, чтобы увидеть Аначо?»

«Перейдите по мосту в Хейх, поднимитесь к Стеклянной клетке, заберитесь на верхнюю галерею — оттуда видно все охотничье поле... Хотите поразвлечься? Могу составить вам компанию».

«Допустим, я предложил бы вам миллион цехинов, — сказал Рейт. — Смогли бы вы организовать побег Аначо?»

Вудивер выставил вперед круглую голову, глядя исподлобья: «Миллион цехинов? И вы три месяца надоедали мне бесконечными сетованиями на нищету? Какой обман, какое коварство!»

«Могли бы вы организовать побег за миллион цехинов?»

Вудивер облизал губы розовым кончиком языка: «Нет, боюсь, что нет... миллион цехинов... боюсь, что нет. Ничего нельзя сделать. Ничего. Так у вас есть миллион?»

«Нет, — сказал Рейт. — Я хотел узнать, возможен ли побег в принципе».

«Невозможен, — раздраженно выпрямился Вудивер. — Где мои деньги?»

«Всему свое время, — ответил Рейт. — Вы предали моего друга, можете подождать».

Снова возникло впечатление, что Вудивер вот-вот размахнется огромной рукой. Но он сказал: «Вы злоупотребляете выражениями. Я никого не «предавал», я выдал блюстителям закона преступника, заслужившего наказание. Почему я должен нести нравственную ответственность перед вами или перед вашими сообщниками? Вы много раз давали мне понять, что ничего мне не должны, кроме денег, да и денег меня лишили бы при первой возможности. Не забывайте, Адам Рейт: дружба накладывает взаимные обязательства. Не ожидайте от других того, чем вы сами не желаете поступиться. Вполне допускаю, что вы испытываете ко мне личную неприязнь — но и вы меня раздражаете в той же мере. Кто из нас прав? Согласно системе ценностей, принятой в наше время и в этом городе, правда, несомненно, на моей стороне. Вы — безродный выскочка, проникший в чуждую цивилизованную среду. Ваши доводы и возражения абсурдны, ваши представления нереальны и непрактичны. Обсуждая денежные вопросы, вы постоянно обвиняете меня в невоздержанности. Вспомните, однако — вы, Адам Рейт, сами выбрали меня в качестве посредника, оказывающего незаконные услуги за деньги. Вы ожидали от меня пособничества в преступлении, но не хотите дать ни гроша за то, что я рискую головой и ставлю на карту все мои надежды. Вы рассчитывали воспользоваться моей потребностью в деньгах, побуждая меня к недозволенным действиям ничтожными подачками. Таким образом, мое отношение к вам всего лишь отражает ваше отношение ко мне. Вам не на что жаловаться».

Рейт не мог найти ответа. Он повернулся и вышел из конторы.

Сборка корабля шла своим чередом: после Карабаса и изнурительной головоломной перепалки с Вудивером ангар казался бастионом психической нормальности. Траз ждал внутри, у самой двери: «Что он сказал?»