Сказка про наследство. Главы 1-9 - Озем

Посидит на диете – может, совесть проснется… Еще раз бульк! первые крупицы озарения потонули вслед за хомутом. Нормальность вернулась. Танка ГР (или БТ) не было. А была прежняя комната с деревянным полом, трещинами в беленом потолке, неказистой обстановкой, синим диваном. Сказка исчезла (сбулькала). Две женщины, молодая и старая, неотрывно смотрели на Максима. Он разозлился не на шутку.

– Ах, вы все время знали! Делали из меня кортубинского дурака! Веселились за моей спиной! израненной, между прочим… Я верил вам, Дюша. Но тут целый заговор! Все, все…

Мысли Максима неслись по подземной реке прямиком в озеро Виждай – даже не булькали. Сомнений не возникало. Кругом враги. Дюшу тоже можно добавить в коварный список. Что-то список растянулся. Кто в нем? Родной дед Гранит, родная тетка, вредный старикашка (не Мобутя, он еще молодцом – майор! броня! с ним Максим просто не столкнулся, а старикашку, с которым столкнулся, звали Порываевым), рыжие ворпани, белый кот и теперь Дюша. У Максима никогда не было столько недоброжелателей. Была нормальная жизнь, но за пределами Утылвы.

– В чем ты меня обвиняешь? Приютила, кормила, поила, заботилась… – это опять Дюша.

– А вы откуда знаете? Откуда вы все про меня знаете? Подозрительно. Может, у вас имелся план с самого начала. И ты, Ирэн. Неужели наша встреча в волчавнике была случайна? Немедленно признавайтесь обе! Кому из вас родственником приходится мерзкий старикашка Порываев? Никому? Так я и поверил!

– Порываев, Порываев… Слышала эту фамилию. Сноха Цыбиных тоже Порываева. Но у нее только мать жива, отец давно помер. Какой старикашка?

– Какой – какой… Гераклид. Мой Порываев – Андрей Гераклидович. Стало быть, его отец – именно Гераклид. А отец Гераклида – Макарий. Я все вспомнил. У ваших сыновей тоже греческие имена, Дюша! Никандр, Стефан и Константин… Как ваша девичья фамилия?

– Ой, напугал. Авдонина я. Сперва Авдонина, потом Имбрякина и снова Авдонина. Круговорот в природе… Она, сноха-то Цыбинская – Наталья Матвеевна. Не Гераклидовна… Про Макария Порываева – так он же служил в церкви Покрова Пресвятой Богородицы, начинал молодым священником еще до революции. В тридцатые годы его с семьей определили в лишенцы и сослали на комбинатовскую стройку – к вам в Кортубин, там концы ищи… Церковь деревянная была – в войну сгорела… Да, тот самый Макарий. А насчет Гераклида ничего не скажем – не знаем.

– Получается, Порываевы тоже из Утылвы! И это не заговор, нет?! И даже вы, Дюша, вы…

– Брось меня стыдить. Я уже лет сорок не краснею.

– Очень хотелось вам верить. А вы притворялись с первой минуты – когда знакомились, расспрашивали, поселили в квартире покойницы. Все продумано до мелочей… Это вы натравили на меня кота? Не удивлюсь!.. И еще, вы говорили, что у вас трое сыновей – а Панька кто? племянник? Яблоко от яблони недалеко падает. Вы очень хитрая, Дюша… Ирэн, ты никогда не была в Карловых Варах! Надела красную юбку и выскочила на дорогу перед моей машиной. Кругом обман, театр! Вы играли… Красавица Ирэн дальше продолжила план по моему охмурению… Даже сказку про ворпаней сочинили, чтобы я поверил, что это не вы, а ворпани.

– Максим, тормози, а то несет тебя. Сейчас закувыркаешься. И треснешь!

– Я не позволю себя оскорблять! Я не игрушка для ваших жестоких забав. Больше не поддамся. Разворошу ваш муравейник, который под Шайтанкой. Я вас разоблачу! И мне плевать! Да, мой дедушка Гранит Решов. Именно. Танк из гранита, и дым черный валит. Станешь насмехаться, Ирэн, я и в тебя плюну. Не посмотрю на красу твою. Да на всех тылков не посмотрю! Где тут городская площадь? Где Петька Глаз собирается? С кем он собирается? Ах, со мной… Он же через Машутку Кулыйкину передал. Я пойду!

– Но как же обед? Я старалась, котлет из ратана нажарила… Максим, не бери ты все близко к сердцу… Давай пообедаем. Тебя, Ирэн, к столу не зову. Извини.

– А чего? Я не прочь…

– Верю. Ты с утра уже поскандалила, подралась, пробежалась к нам. И дело, за которым пришла, сделала. Засиделась или залежалась. Пора и честь знать. Выметайся! Думать не моги, чтобы на ночь остаться. Здесь приличный дом. Если бы я предвидела – хотя почему не предвидела, дура старая! – ни за что не разрешила бы тебе, Максим, ночевать в бабушкиной квартире. Но ты же сам про себя рассказывал – племянник, сын профессора. Я уши развесила…

– Мой папа – профессор. Честно.

– Профессор или не профессор, а уважение надо проявлять. Так. Или вы уходите оба, или остаешься ты один. Без вариантов.

– Я один буду? Без белого кота? Я с ним не согласен!

– В таком случае располагайся во дворе. Ночи теплые. Вытащим матрас, и спи.

– Если ненормальный Панька опять с палкой появится? Кот предпочтительней. Его цоканье я хотя бы услышу и подготовлюсь.

– До ночи далеко. После обеда сходи. Прогуляйся. Пусть тебе голову ветерок обдует.

– Прощайте! Не скоро вы меня увидите!

Полностью одетая, принявшая гордый облик Ирэн громко хлопнула дверью, в подъезде под ее шагами жалобно заскрипели деревянные ступеньки. Максим укорил Дюшу.

– Вы с ней грубо.

– Мы всегда так. Ты уже понял. Про меж собой разберемся – свои люди… Сожалеешь, что она больше не придет? Этого даже она сама не знает. Пташку Ирэн никто не окольцевал. Летает, где хочет и с кем хочет. А ты своим кольцом вроде уже обменялся? И давненько. Женатый ведь?

– Биография моя известна? Анкетные данные, начиная с деда Гранита? Дюша, вы обладаете талантом шпиона. Хотя отдадим дань местной специфике. Ирэн говорила, что ворпани – отчасти родня зайцам. В природе есть семейства кошачьих, заячьих, мангустовых. Почему мангустовых? Потому, что у вас талант мангуста. По Киплингу девиз мангустов – пойди и узнай. Что вы узнали, Дюша? И каким способом? Куда сходили? Сюда, пока я спал?

– Я не рылась в твоих вещах. Кольцо ты не носишь.

– Это мое дело. Я жду объяснений.

– Да получишь ты их, получишь. Только будешь ли рад… Сегодня утром подхожу к окну – к своему окну – не к твоему, то есть не к бабушкиному. Слышу звон. Выглядываю. В том месте, где ты … ну, пятой точкой приземлился и кусты поломал, лежит штучка и звенит. Телефон сотовый. Экран светится. Вызывает тебя.

– Где мой телефон? Он мне нужен!

– В кустах лежал твой телефон. Ты его ночью обронил, когда отправился искать неприятностей себе на голову или на что другое. И нашел!..

– Вот, оказывается,