Тайное тайных - Всеволод Иванов

Общность проблематики и образной системы книг ТТ и ДП отмечали и другие критики: «О человеческой жизни, о сокровенных ее тайнах рассказывают две последние книги Вс. Иванова. <…> они, эти две рецензируемые книги, являются прежде всего книгами противоречий» (Смирнов Ник. Книжное обозрение // Н. мир. 1927. № 20. С. 27); «Сборник Вс. Иванова „Дыхание пустыни“ состоит из рассказов неравной ценности. В нем нет такого тематического единства, каким отличается „Тайное тайных“, скорее остается впечатление случайных вещей. Наиболее сильно написан рассказ „На покой“. Сжато и сурово Вс. Иванов развертывает в нем любимую им теперь мысль о непонятности человеческих страстей и инстинктов. Та же самая мысль более или менее отчетливо выражена во всей 2-й части сборника. Ее следовало бы выделить в книгу такого же типа, как „Тайное тайных“» (Локс К. О прошлом и современном // Комсомольская правда. 1927. 24 июня. С. 3). С поэзией С. Есенина и «есенинщиной» как вредным идеологическим явлением сближал рассказы ДП критик Юл. Берзин. Противопоставляя ироничные рассказы «о пустыне» и «эльбрусские рассказы» из 1-й и 3-й частей книги, которые «все же носят печать „небольшой, но ухватистой силы“ (небольшой, конечно, не в смысле мастерского оформления), здоровой жизнерадостности» рассказам «о деревне» из 2-й части, критик отмечал: «.. в рассказах о деревне чувствуется уже некоторая усталость, некоторый надрыв, – то, что носит ходовое сейчас название „упадочности“ и ставит эти рассказы близко к другой книге автора „Тайное тайных“» (Берзин Юл. Среди книг и журналов // Красная газета. 1927. 28 апр. Утр. вып. С. 5).

Как «группа „Тайного“» – «серия рассказов и повестей, сгруппированных в сборник „Тайное тайных“ и вокруг него», – представлены те же рассказы и повести, с добавлением пьесы «Блокада» (1928), в «Литературной энциклопедии» 1930 г. Основным социальным фоном этих произведений Иванова названы «будни мещанской провинциальной России, с их ужасающей грязью, тоской, беспросветностью… Обстановка эта выглядит у Иванова почти апокалиптично, для писателя это нерушимая данность, в которой нельзя ничего ни понять, ни объяснить, непобедимый рок, перед которым бессильна сама революция» (Литературная энциклопедия. М., 1930. Т. 4. С. 403). Жанром, типичным для этого периода творчества писателя, яляется «короткая новелла, обычно воспроизводящая одну и ту же примитивную сюжетную схему торжества асоциального начала», которую отличает «решающая тенденция стиля» (Там же).

Сам Вс. Иванов рассматривал рассказы из двух книг, ТТ и ДП, а также произведения этого времени, опубликованные в периодической печати и не вошедшие в две указанные книги, как нечто единое. Подтверждением этому служит 3-й том СС-7, куда писатель включил следующие рассказы. Из ТТ: «Жизнь Смокотинина», «Полынья», «Поле», «Плодородие», «Ночь», «Пустыня Тууб-Коя»; из 2-го раздела книги ДП: «Крысы», «Зверье», «Старик», «Петел», «На покой», а также отдельные рассказы из периодики: «Счастье епископа Валентина», «Бог Матвей», «Блаженный Ананий», «Комендант» и некоторые другие.

В раздел Дополнения настоящего издания включены рассказы из книги ДП: «Крысы», «Зверье», «На покой», – а также опубликованные в периодике 19261927 гг. рассказы и повести: «Счастье епископа Валентина», «Бог Матвей», «Комендант», «Блаженный Ананий», «Гибель Железной». Все они вошли в подготовленные самим писателем 3-й и 5-й тома СС-7 и печатаются по этому изданию. Рассказы «Особняк» и «Подвиг Алексея Чемоданова», опубликованные единственный раз в журналах 1928 г. (см. примечания) и не вошедшие в СС-7, в настоящем издании печатаются по первым публикациям.

Крысы*

Впервые: Известия. 1927. 1 янв. С. 5, с подзаголовком: «Рассказ (Из недавнего прошлого)».

При включении в состав ДП Вс. Иванов изменил финал рассказа. В первой публикации было: «Убежденно помаргивая лоснящимся глазом, он сказал: „Ни кляпа: мы и на кошках проживем“. Демин со страхом взглянул на его бессмысленно-счастливое лицо и (так же бессмысленно-счастливо думая: „конец!“) громко и внятно ответил: „Есть!“». В ДП стало: «Убежденно помаргивая лоснящимся глазом, он сказал: „Факт: ни на небе, ни на земле – мы и на кочках проживем“. Уверенность, которой недавно владел Демин, – видимо, – до безумнейшего предела наполняла матроса. Демин понял: не найти теперь ему ни работы ни хлеба. А матрос все найдет, даже ангорскую кошку… Демин со страхом взглянул на его бессмысленно-счастливое лицо и (так же бессмысленно-счастливо думая: „Конец!“) громко и поспешно ответил: „Есть!“». Фраза матроса, которая в газетном варианте была связана с описанной в рассказе ситуацией, в результате авторской правки приобрела обобщенный, почти философский характер.

В Избранном редакторская правка коснулась одной фразы. Вместо: «Думая освободиться от почтенья, Демин часто ходил со старухой – и многое в ней не смог унизить» – напечатано: «Думая освободиться от почтенья к этой старухе, Демин часто ходил с ней».

В критике 1920-х годов рассказ как самостоятельное произведение анализировался В. Полонским в статье «Очерки современной литературы. О творчестве Всеволода Иванова». Герой рассказа, Демин, по мнению критика, отражает «духовную трансформацию писателя», переход от героев-«строителей» к героям-«жертвам». Комментируя финал рассказа, Полонский писал: «Ваську Запуса, человека, который что-то „делал“, сменил смутный, бестолковый Демин, с которым что-то „делается“. В рассказе „Крысы“ произошла встреча этих двух несходных людей» (Полонский, 232).

(1) …напугало не его предложение, а слово «эра». – Имеется в виду начавшееся после революции и постепенно ставшее одной из черт языковой картины Советской России частое использование в речи слов с эмоционально-экспрессивным значением, в частности, со значением величественности, колоссальности, для характеристики революционной эпохи. Словосочетания: «в мировом масштабе», «великая эпоха», «эра светлых годов» и др. – были призваны подчеркнуть глобальность задач революции (См.: Селищев A. M. Указ. соч. 1928. С. 121–133).

(2) …склады «Ара». – АРА («American Relies Administration») – «Американская администрация помощи» – американская благотворительная организация. В 19211922 гг. занималась оказанием помощи голодающим в России. Осенью 1921 г. Советская Россия заключила соглашение с АРА, по которому ей разрешался «беспошлинный ввоз продуктов питания, в виде почтовых посылок для всех нуждающихся» (Известия. 1921. 30 окт. С. 1). В 1922 г. в распоряжение АРА, возглавляемой будущим президентом США Г. Гувером, было передано правительством от частных лиц 45 миллионов долларов. Директором АРА в Советской России был полковнике Хаскель, его секретарем – бывший американский консул в Петрограде, разведчик Д. Лерс, а его помощником – разведчик М. Филипп. Наблюдением за деятельностью АРА и других организаций помощи голодающим, а также борьбой со шпионами со стороны стран Центральной и Западной Европы и Америки занималось 4-е отделение во главе с B.C. Кияновским, входившее в Контрразведывательный отдел (КРО) Секретно-оперативного управления ГПУ (см.: Совершенно секретно. М., 2001. Т. 1. Ч. 2. С. 992–993).

В центральных советских газетах в 1921 г. в рубрике «Борьба с голодом» регулярно печатались отчеты о деятельности АРА, сопровождаемые высокими оценками работы организации: «Знаменитый проф. США тов. Вертон Келлок, только что вернувшийся из поездки по Самарской и Казанской губернии, вынес впечатление, что русским властям, и в частности АРА, благодаря срочно принятым энергичным мерам, удается ослабить роковые последствия голода и поставить дело помощи и питания городского населения, и в особенности детей, на должную высоту» (Известия. 1921. 6 окт. С. 2). Выводы Вс. Иванова, судя по содержанию рассказа «Крысы», были не столь оптимистичны. Аналогичное ивановскому ироническое изображение сотрудников АРА можно встретить в рассказе Л. Гумилевского «Фанатики» (1923), герой которого, мистер Хауер, заведовавший 136 столовой АРА, своей «холодной брезгливостью» и «усовершенствованиями галантерейной техники» (Гумилев-скнй Л. Собр. соч.: В 6 т. М., 1928. Т. 1. С. 303) близок «важному иностранцу» из рассказа Иванова.

(3) …комиссар из губпробкома… – Губпродком – губернский продовольственный комитет. Продкомы занимались учетом, заготовкой и распределением продовольствия.

(4) Мы ведь, как плетень, три жены одним пояском связаны!.. – Перифраза некоторых русских загадок: «Тысяча братьев одним пояском перевязаны», «Сто братьев одной опояской перепоясаны», «Два брата одним пояском подпоясаны». Как и в ТТ, Иванов использует для характеристики персонажей фольклорную образность. См. далее в рассказе: «…ему и этой тоненькой женщине, суждено, словно полу и потолку, глядеться, но не сблизиться» (ср. народные загадки: «Всегда видятся, а вместе не сходятся», «Кум с кумой видятся, а вместе не сходятся»); «Чего ты, как осина, без ветру шумишь?» (ср.: «Одно проклятое дерево без ветру шумит»).