Полная история регги: от истоков до наших дней - Дэвид Кац

«Мы создали целый альбом с этим ритмом под названием Showcase’88, и никто даже не пытался прикасаться к нему, – объясняет Гасси. – Наша технология и наш звук были полностью отличны от того, что происходило, поэтому его было трудно дублировать». Дублирование стало особой проблемой дэнсхолла, принявшего цифровую форму. Не только сами продюсеры постоянно возвращались к старым ритмам Studio One или Treasure Isle, которым придавалась новая причудливая звуковая обработка, но и любой продюсер, выпустивший хит, тут же обнаруживал десятки копий под копирку, которые всплывали немедленно. «Появились такие продюсеры, которые стали делать одно и то же снова и снова, – объясняет Робби Лин. – Если кто-то выходил с хитовой вещью, иногда мне приходилось делать этот ритм-трек для трех разных продюсеров, причем в один и тот же день. Это были легкие деньги, но, оглядываясь назад, мне тут нечем гордиться, потому что хочется, чтобы люди выходили со своими идеями, вместо того чтобы делать то, что кто-то другой уже сделал десять минут назад».

К счастью, команда Гасси убедилась, что их ритмы были последовательно оригинальными, и в течении нескольких лет Music Works считались подлинными царями горы, пока Карлтон Хайнс не эмигрировал в Нью-Йорк, а Майки Беннетт не объединил свои усилия с Патриком Линдси, создав новый производственный коллектив Two Friends, который вскоре тоже начал выдавать хиты.

Широкий спектр музыкального охвата Гасси отчасти был фактором его успеха. В то время как большинство продюсеров концентрировались на тостерах, Гасси делал свою работу с британскими певцами лаверс-рок Деборой Глазго и Питером Ханнингейлом, и никогда не пренебрегал талантливыми вокалистами. Он также совершил переворот, произведя первый хитовый альбом певца Шаббы Рэнкса Rappin’ With the Ladies, который содержал ряд выдающихся треков, в том числе его сигнальный трек Mister Loverman, озвученный под ритм песни Деборы Глазго.

Шабба (он же Рекстон Гордон) был, пожалуй, самым универсальным и харизматичным диджеем своего поколения. То, как он стелет свой гладкий рэп, по контрасту с хардкорной направленностью его текстов, придало ему особенность, и его популярная работа для различных производителей показала, что он может увлечь аудиторию любой темой, будь то народная мудрость Peanie Peanie, мачо-позерство Wicked In Bed и Trailorload Of Girls, жесткое порно Caan Done и Love Punani Bad или приветствие его знаковым предшественникам на Respect. Он также был главным адептом «комбинационного» стиля, о чем свидетельствует огромный успех Who She Love, который он озвучил для Гасси в сотрудничестве с Хоумом Ти и Коко Ти.

«Его стиль уникален, – говорит Бобби Диджитал, делавший серию хитов Шаббы Рэнкса в конце 1980-х, во время неустойчивой для него фазы, когда он оторвался от Джемми, чтобы стать независимым. – То, как Шабба выражался, его лирика вместе с присущей только ему подачей отличались от того, что предлагали другие. Он идеальный парень, командир, и вполне очевидно, что он заслуживает уважения со стороны общественности».

Такие хиты, как Peanie Peanie и Trailorload of Girls, помогли Бобби поставить на ноги лейбл Digital B, в то время как подъем Шаббы Рэнкса после подписания им контракта с менеджером Клифтоном Диллоном очень скоро принес им контракт с дочерней компанией Sony Epic, а это в свою очередь привело к совместной работе с такими звездами хип-хопа, как KRS-One, Queen Latifah и Chubb Rock, а также с ветераном рок-н-ролла Чаком Берри и соул-певцом Джонни Гиллом.

В то время как 1980-е уступали место 1990-м, громкий успех Шаббы свидетельствовал о том, что дэнсхолл стал жанром международного значения.

Стоит вспомнить, что, несмотря на всеобъемлющую популярность диджеев в этот период, ряд ветеранов-певцов в конце 1980-х также сделали серию впечатляющих цифровых хитов, в том числе Шугар Минотт, Фредди Макгрегор, Дэннис Браун, Лерой Смарт, Баррингтон Леви, Пол-Пинты и Джонни Осборн.

«Мы выросли на дэнсхолле, потому что у нас не было телевизора, – говорит Осборн, – а я люблю все творческое. Это была новая тенденция, и я просто объединяю старую школу с новой, свожу все вместе и делаю одну большую школу».

Возможно, самым популярным певцом, успешно пережившим цифровой сдвиг, оказался Берес Хаммонд, который продолжал выпускать хиты один за другим с середины 1980-х годов, после своего проблемного переходного периода. «Когда я ушел из Zap Pow, я пошел к Джо Гиббсу по совету Вилли Линдо, – объясняет он. – Мы записали альбом Just a Man, на котором были две песни номер один: I’m Gonna Burn In the Morning Sun и I’m In Love With You, и именно тогда компания A&M сделала ко мне подход, но были проблемы с Джо Гиббсом, потому что то, что он мне предлагал, было довольно неуважительно. Вилли Линдо и я решили пойти на Dynamic Sounds, чтобы сделать альбом под названием Coming At You, – это тоже хорошо получилось, но финансовая сторона все еще оставалась загадкой: почему я делаю все правильно, но со мной не происходит ничего правильного? Имя мое росло и стало громким, но в карман все текло медленно, поэтому я решил сделать что-то для себя: я записал некоторые гармонии с Пэм Холл, собрал денег немного, чтобы заплатить музыкантам, получил какое-то время на студии Aquariusu начал свой альбом – Let’s Make a Song. Я думал, что знаю что-то о музыке, но я ничего не знал о бизнесе, поэтому я привел друга, чтобы тот позаботился об этой части, но и это не сработало».

После стольких разочарований, большой прорыв наконец пришел к нему в 1985 году, когда он выпустил заразительную балладу Groovy Little Thing на своем собственном лейбле Harmony House, который стал продавать этот диск тоннами, в частности после того, как ветеран звуковой системы Граф Шелли взял с собой пластинку в Британию. «Я все еще делал маленькие треки для себя, – объясняет Берес, – и в этот момент решил выпустить сингл регги, потому что все это время я больше концентрировался на ритм-блюзовых балладах. Я смикшировал Groovy Little Thing, и она прекрасно сложилась. Граф Шелли, когда был в Нью-Йорке, купил несколько пластинок и сказал: “Ты играешь эту музыку? Хочешь, чтобы я с этим что-то сделал? Мы можем поехать в Англию, и я могу сделать там много чего, всякое бывает! Все, что от тебя требуется, – дать мне свою печать и обеспечить меня наклейками”. И я ему дал три тысячи лейблов, и где-то через неделю он мне позвонил и сказал: “Пластинок больше нет”. Он послал мне чек на четыре тысячи долларов – впервые в жизни я сорвал куш! И я послал ему еще пять тысяч лейблов. В следующий раз он прислал мне шесть