Царства смерти - Кристофер Руоккио

залили воду и посадили субстрат под овощи. Вскоре воздух стал заметно свежее и чище. Валка делала всю работу усердно, без суеты. За столько времени немудрено было забыть, что когда-то она командовала космическим кораблем. Забыть, что она не единожды, а дважды сбежала с родной Эдды: один раз, когда ее пытались «вылечить» от вируса Урбейна, и другой, давным-давно, когда ей пришлось потратить все заработанные на службе деньги, чтобы уехать из Демархии ради изучения галактики и любимых руин.

Привычка, очевидно, вторая натура.

– Оба мы в фугу лечь не можем, – сказала Валка, сразу беря быка за рога. – Сам корабль не полетит, а если бы и мог, гидропоника опять придет в плачевное состояние, а то и хуже.

Я промолчал. Этот разговор назревал уже несколько дней или даже недель. Но мне не хотелось это обсуждать. Выход здесь был один, а я не был готов снова остаться в одиночестве.

Мое молчание завело Валку.

– Можем сделать остановку где-нибудь поближе, – более резким тоном предложила она. – Запастись провизией. Сразу за Поясом Расана должны быть посты…

– Нет! – перебил я, отворачиваясь от тыквенной рассады под лампами, и сам удивился своей запальчивости. – Валка, стоит нам появиться на имперских радарах, как нас задержат. Мы не можем ни дозаправиться, ни нанять команду – к тому же нам все равно нечем платить. Так мы на Колхиду не попадем.

Валка отвлеклась от приборов для анализа минерального состава воды и субстрата и хмуро посмотрела на меня. Она как будто забыла, что держит двумя пальцами измеритель.

– Чего тебе так далась эта Колхида? – спросила она. – Адриан, Сиран умерла. Гибсон тоже. Сам понимаешь.

– Понимаю, – согласился я не без горечи. – Просто… – Во рту у меня пересохло, и я зажмурился, подыскивая нужные слова. – Рано или поздно нам нужно будет на Несс. Или на Форум. Но лететь прямо туда нельзя. Слишком далеко. Если все равно делать остановку, то почему бы не на Колхиде?

Я вытер руки серой тряпкой, повешенной на край кадки, оттолкнулся вместе с сиденьем и на минуту прислушался к шипению опрыскивателей.

– Кто знает, что нас ждет на ближайшем аванпосту. Хорошо, если нас встретят люди императора, но даже в таком случае допросов разведки не избежать. А можем и на инквизицию нарваться.

– Об этом я не подумала. – Валка опустила руку с измерителем.

– На Колхиде мы сами решим, как объявить о своем возвращении. Можем даже сделать официальное заявление через атенеум. Так Капелла не сможет подстроить наше… исчезновение. – Я улыбнулся, отгоняя воспоминания об убийце, подосланном на Фермоне. – К тому же «Ашкелону» по силам не попасться на глаза орбитальной обороне, и мы сможем найти… что осталось от Сиран.

– То есть ее могилу?

– Могилу, что же еще?! – воскликнул я. – Не заставляй меня произносить это вслух!

Я прикусил язык, чтобы не разозлиться. Более не повышая голоса, продолжил:

– Она единственная, у кого есть могила. Единственная, кого я могу навестить. Я должен сделать это перво-наперво. Затем можно отправляться в атенеум и сдаваться на милость Империи.

Я поник и замолчал. Может быть, Валка не зря беспокоилась. Может, я в самом деле сходил с ума, но в глубине души мне верилось, что я найду Сиран и Гибсона. С нашего судьбоносного путешествия на Анитью прошло почти пятьсот лет, но Колхида была особенным местом, и мне казалось, что ничто на ней не должно было измениться за время моего отсутствия. В конце концов, я ведь встретил там Гибсона, хотя тот давным-давно должен был умереть. За эту встречу мне стоит благодарить своего мстительного отца. Он послал Гибсона на Колхиду на самом медленном грузовом корабле. Такова природа вещей – даже злые и дурные поступки могут обратиться во благо. Гибсон прибыл на Колхиду всего лишь за несколько лет до меня, и мы смогли увидеться. Но встретиться вновь нам было не суждено.

Я это знал.

Когда мы проходили мимо Колхиды на пути к Падмураку, я отправил ему письмо. Ответа так и не получил – да и не должен был получить. Но я чувствовал, что мне пойдет на пользу еще одна прогулка по Великой библиотеке и ее подземным гротам. Побывав там, где последние годы жил Гибсон, отдохнув немного на песчаных пляжах Фессы, я мог как бы вернуться в прежние времена. Мне хотелось еще раз искупаться в тамошних водах, где я когда-то, пусть и недолго, был поистине счастлив и свободен. Но в глубине души я осознавал, что на самом деле мне хочется вновь услышать громкий смех товарищей, почувствовать тот семейный уют, что зовется домом.

Я знал, что больше никогда его не почувствую. Никогда.

– Спать нужно тебе, – заявила Валка, имея в виду фугу. – Восстановиться от ран.

– Заморозка тут не спасет, – резко помотал я головой, возмущенный жалостью в ее тоне. – Мне нужно время, чтобы… разобраться в себе.

Я дотронулся левой рукой до увечного плеча. Суставу не помогали никакие упражнения. Нужен был врач. Мы оба это понимали.

– Тебе надо отдохнуть. – Валка отложила приборы и посмотрела на меня поверх резервуара с водой. – На Колхиде тебе смогут вылечить руку и… все остальное.

Я вдруг смутился и отвернулся. Мое покрытое шрамами лицо было заклеено коррекционным пластырем. В ярко-белом свете гидропонических ламп я краем глаза видел пластыри: черные швы на бледной коже, похожие на припой, которым был соединен разбитый умывальник Джинан.

– Лучше тебе самой лечь в фугу, – предложил я. – Ничего с нами не случится. В варпе безопасно, за кораблем я присмотрю.

– А получится? – без ехидства, с одним лишь сомнением спросила Валка, но это уязвило меня даже сильнее.

В тот миг я проклял себя. Свою слабость. Из подземелий Дхаран-Туна вместо меня выползла лишь тень, ничтожный червяк, носящий мое имя. Первые недели нашего путешествия я был совершенно жалок и бесполезен. Можно ли было это простить? Наверное. Понять? Безусловно. Но для хандры было не время и не место. Я перевел дух, кивнул и почувствовал себя голографической записью падающей статуи, воспроизведенной в обратном направлении. Как будто отдельные кусочки меня с большим трудом собирались в единое целое.

– Не хочу оставлять тебя одну.

Мне потребовалась вся сила воли, чтобы не смотреть на ее левую руку и не вспоминать, как она душила себя под воздействием червя Урбейна. Нельзя было оставлять ее управлять кораблем… но не только по этой причине. Валка была с Тавроса. У нее не было лишних двадцати восьми лет.

А я был – и оставался – палатином.

Ради нее я легко мог пожертвовать двадцатью