Летающие колдуны - Ларри Нивен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он зловеще замолчал. Я почувствовал, как начал леденеть позвоночник…
— Примитивные ублюдки… похотливые извращенцы… Эта проклятая серая краска… кастраты… сифилитики… голозадые недоноски… Я испепелю эту похотливую деревню…
Пурпурный мог быть непоследовательным, но, несомненно, говорил искренне. Я приготовился к бегству. Я видел, как он бушевал в гнезде, неистово колотя по шишкам и выпуклостям, которые мы закрасили. Пурпурный лихорадочно крутил одну шишку за другой, пытаясь нейтрализовать заклинания Шуги.
— А эту волосатую скотину, Шугу, я…
Тяжелая дверь, раскрывшись, не дала нам дослушать до конца истерическую угрозу Пурпурного.
16
Мягкий ветерок цеплялся за листья, кусты и наши накидки. Тени удлинялись, пока не потерялись в темноте.
Голубое солнце замерцало и исчезло, оставив одно распухшее красное солнце. Все погрузилось в мертвенное молчание.
Мы с Шугой осторожно выползли из своего укрытия. Черное гнездо спокойно лежало в углублении. Дверь была закрыта, только оранжевый контур отмечал ее место на гладкой невыразительной поверхности.
Мы осторожно, опасливо подобрались поближе.
— Уже началось? — прошептал я.
— Заткнись, глупец! Сейчас нас, вероятно, слушают все боги! Мы приблизились вплотную. Черное гнездо оставалось неподвижным, поджидая нас. Шуга приложил ухо к его поверхности.
Гнездо-яйцо неожиданно и бесшумно взмыло вверх, отшвырнув Шугу в сторону. Я плашмя упал на землю и начал вымаливать прощение:
— О, боги мира, я полагаюсь на вашу жалость, я прошу вас, пожалуйста, не позволяйте!..
— Заткнись, Лэнт! Хочешь испортить заклинание?!
Я осторожно поднял голову. Шуга стоял, упершись руками в бедра, и смотрел наверх, в красные сумерки. Черное яйцо неподвижно и терпеливо зависло в нескольких футах над его головой.
Я устало поднялся на ноги:
— Что там делается? Шуга не ответил.
Гнездо внезапно превратилось из черного в серебряное и начало опускаться обратно на землю — также плавно, как поднималось. Красный диск цвета крови сверкал на его поверхности.
Мы отступили назад, как только оно коснулось почвы — и начало погружаться в нее, не замедляя скорости. Теперь, во всяком случае, раздался звук: скрежещущее недовольство камней, раздвигаемых в сторону. Гнездо погружалось неотвратимо. Камни трещали под его напором.
Мгновение спустя оно исчезло.
Скрежет камней удалялся, уходя вглубь.
Ошеломленные, мы подошли к краю дыры.
— Великолепно, — произнес я. — Оно ушло, Шуга. Полностью, совершенно исчезло. Мир поглотил его, словно оно вообще не существовало. И… — я глубоко вздохнул, — … и не было никаких побочных эффектов.
Шуга скромно хмыкнул. Потом нагнулся, чтобы поднять стеклянное приспособление, свалившееся с носа Пурпурного, и безразлично сунул его в карман.
— Это пустяки, — сказал он.
— Но, Шуга! Никаких побочных эффектов! Я бы не поверил, что ты на это способен или вообще кто-либо! Почему ты нам не сказал, что ты планируешь? Нам бы не пришлось покидать деревню!
— Лишняя безопасность не мешает, — пробормотал Шуга. Он, вероятно, сам был ошеломлен своей победой. — Видишь ли, я не уверен… Почему действие заклинания приливов потянуло гнездо вниз, а не… Почему склонность Экке Человека к… Ладно, все это было очень необычно… Решение, можно сказать, получено опытным путем…
Вдруг весь горный массив затрясся. От толчка я приземлился на живот и посмотрел вниз. Двустами футами ниже из склона холма извергалось черное яйцо, вопя в агонии. Оно рванулось вверх безобразно вскрикивая, — звук этот причинял нам ужасную боль. Мучительное верещание яйца — поднимающаяся и падающая нота — оставалось пронзительно громким, даже когда оно ударилось о горы. Какой-то сверхъестественный побочный эффект обращал в порошок само вещество холма, измельчая его в мелкую каменную щебенку. Склон целиком стронулся с места, величественно заскользил вниз, увлекая нас с собой. Мы были бессильны что-либо предпринять, мы ехали верхом на грохочущей лавине, на камнепаде, вздымающем тучи пыли и песка. Черное гнездо бешено неслось к югу, превращаясь в ярко-красное, пронзительно вопящее пятнышко.
Скольжение горы понемногу прекратилось. Из каприза, или благодаря магии Шуги, она не погребла нас. Мы оказались счастливчиками — смогли удержаться на вершине затронутого участка и спуститься с ним вместе без ушибов. Я обнаружил, что лежу на животе, погрузившись в жидкую грязь. Шуга лежал неподалеку.
Я поднялся на колени. Черное гнездо стало точкой на горизонте — оно поднималось и опускалось, взлетало вверх и снижалось… Потом рвануло чуть ли не вертикально в небо — и я потерял его из виду.
Я спустился к Шуге, каждым шагом вызывая крохотные лавинки. Помог ему подняться на ноги и спросил:
— Теперь все?
Шуга пытался — и без результата — отряхнуть свою накидку.
— Думаю, нет, — ответил он, пристально глядя на юг. — Там слишком много богов, которые еще не сказали своего слова.
Мы стояли по щиколотку в измельченной грязи. Двигаться приходилось осторожно, чтобы не вызвать нового сползания склона.
— И долго нам ждать, пока проклятие завершит свою работу? — спросил я.
Шуга пожал плечами.
— Даже не хочу гадать. Слишком многих богов мы призвали. Лэнт, я предлагаю тебе вернуться в деревню. Дети и жены ждут.
— Я останусь с тобой, пока проклятие не завершится. Шуга, нахмурившись, задумался:
— Лэнт, черное гнездо, скорее всего, вернется, чтобы напасть на того, кто его проклял. Я не имею права возвращаться в деревню, пока опасность не исчезнет. Но я не хочу, чтобы ты был рядом, когда все это начнется.
Он положил руку мне на плечо.
— Спасибо, Лэнт. Я ценю все, что ты сделал. А теперь иди! Я кивнул. Мне не хотелось его покидать, но я знал, что так надо.
Шуга не говорил прощай, он говорил — до свидания! Пока он не был уверен, что черное гнездо уничтожено, он не имел права возвращаться.
Я отвернулся, не желая, чтобы он видел мои слезы.
17
Деревня была такой же опустевшей, молчаливой, какой я ее оставил.
Мне посчастливилось найти на полдороге один из своих велосипедов. Теперь я оставил его возле гнезда. Каким-то чудом домашнее дерево и оба велосипеда остались невредимыми…
Я поднялся в свое гнездо. Моя первая жена дремала на полу, свернувшись клубком.
— Где остальные? — спросил я. Жена покачала головой.
— Они убежали, когда этим утром в деревню пришел Пурпурный.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});