Прах и пепел - Татьяна Николаевна Зубачева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А куда же мне ещё идти? – притворно удивился Эркин, гася лампу и бесшумно пробираясь к окну, чтобы чуть сдвинуть штору, на ходу сбрасывая рубашку и штаны.
– Ни в какую кладовку я тебя больше не отпущу, – строго сказала Женя, нашаривая под подушкой ночную рубашку и тут же засовывая её обратно.
Эркин промолчал, но она не обратила на это внимания, потому что не услышала, а ощутила его уже рядом и, протянув руку, наткнулась на его плечо. Женя потянула его к себе, и Эркин легко поддался, мягким плавным движением лёг рядом с ней. Женя набросила на него одеяло.
– Вот так. Тебе удобно?
– Ага, – Эркин осторожно касался губами её уха. – Так как это у мужа и жены?
– Вот так! – Женя обняла его, прижалась всем телом.
– Ага, понял, – засмеялся Эркин, гладя Женю по спине и медленно напрягая мышцы живота и бёдер.
Женя вздохнула, встречая его. Эркин мягко толкал её, прихватывая губами за мочку уха, сдерживал себя, растягивая… ох, опять подступает волна.
– Эркин…
Руки Жени всё плотнее прижимают его, его толчки становятся сильнее, резче, размах больше…
Когда Женя заснула, Эркин осторожно вылез из-под одеяла, подобрал с пола свою одежду и ушёл в кладовку. Быстро постелил и лёг. Нет, Женя может говорить всё, что ей угодно, но он её не подставит. С каким трудом он каждый раз отрывает себя от неё. Но пока есть свора, он будет так делать. Иначе пока нельзя.
Тетрадь тридцать шестая
Алабама
Графство Эйр
Округ Гатрингс
Джексонвилл
Роберт Кропстон достал из ящика пасьянсную колоду, перетасовал и стал раскладывать карты. Ну, что ж, на сегодня дела закончены, можно расслабиться и отдохнуть. Тишина, спокойствие, уют… Сколько ему осталось наслаждаться этими маленькими радостями жизни? Немного. Намного меньше, чем хотелось бы. И меньше, чем многие думают. Значит, это не блеф, а действительно решили не ждать до Рождества, начать прямо сейчас и рывком. Идиоты. Надо было бы дождаться ухода русских, и уже тогда… И не рывком, а постепенно, потихоньку. Хочешь сварить лягушку, так не кидай её в кипяток, выпрыгнет, а поставь котёл на слабый огонь и спокойно наблюдай, как дура плавает и варится. А когда припечёт по-настоящему, ей уже не выпрыгнуть, лапки сварились. Как сделали когда-то, в тот самый первый раз. И во второй. А сейчас… Да, если с умом и очень постепенно, то были бы шансы, небольшие, но хоть какие-то. А рывком… лишний шум и лишняя кровь. Хотя… кровь лишней не бывает. Если она не твоя собственная.
– Гэб.
Высокий широкоплечий негр бесшумным призраком возник в углу кабинета, молча слегка склонил голову.
– Проверь двери и окна.
– Слушаюсь, сэр.
Ещё один кивок и столь же бесшумное исчезновение.
Итак, как сделать, чтобы в этой неизбежной крови не оказалось твоей собственной? Проблема сложная, но разрешимая. Чем он располагает? И что ему грозит? На каждый яд есть противоядие, и главное – не перепутать. Итак, по порядку Ошалевшие от крови и безнаказанности юнцы. Остановиться они не смогут и, начав по приказу, быстро забудут все инструкции и приказы, пойдут крушить и ломать всё подряд, ни о чём не думая. Эти опасны только при адресном науськивании. И не бросят они лёгкую добычу в городе ради… хе-хе… гипотетической возможности пощипать заодно и начальство. Нет, когда закончат в городе, а буйства ещё много, то… то к тому времени обстановка, надо думать, уже изменится. Да и сколько этих юных идиотов уцелеет? И цветные будут сопротивляться, и споры из-за добычи начнутся. Нет, это не очень опасно. Теперь другой слой. Которые в Системе. Пит и Найф будут в городе, остальная мелочь либо с ними, либо вместе с юнцами. Там, скорее всего, и останутся. А кто рискнёт сунуться, чтобы под шумок… для таких есть Гэб. И ещё кое-что и кое-кто.
Кропстон с удовольствием оглядел сошедшийся пасьянс и собрал карты. Конечно, то, что Система не желает активно поддерживать поворот, неприятно. И вот здесь бы очень пригодился Счастливчик-Джонни со своим Фредди. У Джонни голова, у Фредди кольт. Имея их за спиной, можно договориться и с Колченогим, да и с остальными из Ансамбля. Не так уж много и осталось после заварухи. К тому же многие вываливаются, полный разброд, в Атланте даже не бардак, ещё хуже, только и осталось от столицы, что название. Так что момент… подходящий. А с Джонни и Фредди можно будет расплатиться мелочёвкой. Джонни работяг для имения получше и подешевле, а Фредди… ну, ему, пожалуй, деньгами и пусть стреляет в кого хочет, личные счёты сводит хоть с тем же Найфом. В общей суматохе всё сойдёт. Война, как говорят воевавшие, всё спишет.
Вошёл Гэб и остановился у двери, ожидая приказаний. Кропстон улыбнулся ему.
– Если всё в порядке, можешь идти отдыхать.
И обычный равнодушный ответ:
– Слушаюсь, сэр.
Кропстон задумчиво посмотрел на бесшумно закрывшуюся дверь. Интересно, какие-то чувства у этой скотины остались, или дрессировка выбила последние? Остальные негры ненавидят и боятся его… до смешного. Хотя… такого стоит бояться. Ну, ладно. Это не проблема.
Кропстон достал другую колоду и стал раскладывать другой пасьянс. Теперь самое-самое. Старый Говард и русские. Выгорит дело – уберут как свидетеля, достаточно вспомнить Нэтти и других многих и многих. Не выгорит – будешь иметь дело с русскими. Выстрел в затылок или расстрел по приговору. Богатый выбор, что и говорить. Что есть? От русских… информация. Информации много, и если её подавать небольшими порциями, то хватит надолго. На… неважно, сколько ни будет, всё его. Значит, в случае провала надо попасть к русским живым. С этим ясно. А что есть от Говарда? Паук безжалостен. Исполнителей сбрасывает пачками. Достаточно вспомнить судьбу… да того же императора, как его там звали? А, всё равно неважно. Ширма она ширма и есть. А уж про остальных… взводами, ротами и чуть ли не полками… Но… но, и ещё раз, но… Что сейчас есть у Говарда, и что сейчас можно выставить против? Сам старик Говард впрямую нигде не засветился. Службой Безопасности командовал его сын, Служба Охраны… в той же колоде. Так что за все расстрелы, лагеря, погромы, прочее и прочее, и прочее отвечает Джонатан Говард, бригадный генерал. Очень вовремя убитый неизвестными грабителями. Всей служебной мелочи, непосредственным исполнителям приказы отдавал он, и эту мелочь, что тоже могла многое знать и рассказать, весьма умело
