Прах и пепел - Татьяна Николаевна Зубачева

– У нас получается диалог глухих, не находите? – Рассел встал, взял газету, на которой сидел, аккуратно её сложил и сунул в карман плаща. – Но я готов выслушать вас.

Теперь они стояли лицом к лицу. Рассел мягко взял её под руку и вывел наружу.

– Миссис Стоун, ваше молчание неразумно. Вы предлагаете мне, – Рассел усмехнулся, – скажем так, сделку. Но чтобы согласиться, я должен убедиться в её выгодности. Для меня.

– Это не сделка, – разжала бледные губы миссис Стоун.

– А что? Шантаж? Тогда тем более интересно. Вам-то какое дело?

Она молчала. Застывшее отчуждённое лицо, плотно сжатые губы, бледно-голубые словно выцветшие глаза, устремлённые куда-то поверх его плеча. Рассел повернулся и посмотрел в этом направлении. Пруд? Что-то изменилось? Да. Три красные розы слегка покачивались на воде. Три розы… Зачем это ей? Неужели…

– Весьма трогательно, миссис Стоун, – Рассел очень серьёзно склонил голову. – Весьма и весьма.

– Вы не смеете… Не вам судить меня.

– Судить? – переспросил он с подчёркнутым удивлением. – И не собираюсь. Но идёмте, миссис Стоун. Это не совсем подходящее место, а разговор, как я думаю, будет долгим.

Она молчала, но не сопротивлялась, когда Рассел повёл её от пруда к воротам. Под ногами сухо шуршала осенняя трава. Особая, специально выведенная, не мнущаяся и растущая на строго определённую высоту. Никакие шины не проложат колеи. Ни тропинок, ни дорог, никаких следов. И стричь не надо.

– Вы часто приезжаете сюда, миссис Стоун?

– Как получится, – нехотя ответила она.

– Я тоже, – кивнул Рассел. – Всё-таки с этим местом связаны… незабываемые впечатления. И каждый раз три розы? Или сегодня дата? Я угадал, не так ли? И если продолжить рассуждения, то, – Рассел покосился на неё, – то и я смогу кое-чем вам пригрозить. Но не буду. Пока. И вы не ответили мне. Вы видели всё?

– То же, что и вы.

– И почему вы решили заставить меня молчать, миссис Стоун? Откуда такой интерес к делам Джен?

– Я… я хочу ей счастья.

– Вы считаете счастьем личное владение спальником? Что не надо ходить в Палас? И это говорите вы?

– Вы так не думаете, Рассел. Вы знаете, что это… совсем другое.

– Скажем, догадываюсь. Кто вам Джен, что вы так защищаете её? Или… вам понравился этот спальник?

– Не пытайтесь разозлить меня, Рассел, – миссис Стоун говорила уже совсем спокойно, обычным равнодушным тоном. – Я выразилась достаточно ясно, и вы меня поняли. На всякий случай повторяю. Заговорите вы, заговорю и я.

– Лучше бы вы повторили свой первый аргумент, – Рассел помог ей перешагнуть через поваленное дерево. – А это… У каждого свои скелеты в шкафах, и лучше без крайней нужды их не трогать. Так кого вы защищаете? Её или его?

– Ваше решение зависит от моего ответа?

– Браво, – рассмеялся Рассел. – Примем как версию, что обоих. Я не спрашиваю вас, откуда вы взяли ту информацию, которой мне угрожаете. Не спрашиваю, что это за информация. По очень простой причине, – он сделал паузу, ожидая её вопроса, но она молчала, и тогда он сказал сам: – Я не боюсь.

– Почему? – вопрос прозвучал с обычной равнодушной вежливостью, когда ответ не нужен и не интересен, но этикет требует поддерживать разговор.

– Потому что мне всё равно, миссис Стоун. Прошлого уже нет, будущего ещё нет, а настоящее мне неинтересно.

Она пожала плечами. Они уже подходили к кованым распахнутым воротам.

– Ну вот. Вы сейчас на вокзал, миссис Стоун? – она неопределённо повела плечом, и он усмехнулся. – Не смею навязывать своё общество, милая леди. Видите ли, миссис Стоун, я всегда поступаю так, как я сам считаю нужным. Я могу выслушать совет, но принять его или отвергнуть… решаю я сам. Чем бы мне ни угрожали, а угрожать вы, кстати, можете только русскими, что вы меня им сдадите, то для этого вам придётся пойти к ним и донести, а вы, как я понимаю, не сторонница доносов, так что ваша угроза… блеф.

Они уже вышли на тихую улицу, зажатую оградой парка и задними дворами домов. Слева издалека доносился гул человеческих голосов.

– Вы блефуете, миссис Стоун, – повторил Рассел. – Но, принимая решение, я, несомненно, обдумаю ваши… мм-м… пожелания. А сейчас… не смею задерживать.

Он слегка поклонился и преувеличенно театральным жестом поднёс к губам её руку, не коснувшись губами, а опять же театрально только изобразив поцелуй.

Миссис Стоун не отдёрнула руки, казалось, она не видела, не замечала его. И когда он разжал пальцы, повернулась и ушла, не оглядываясь.

Рассел проводил её взглядом до угла и не спеша пошёл по улице. Однако, кто бы мог подумать, что миссис Стоун как-то связана с Центром. Он совсем её не помнит. Хотя… хотя он и не знал в лицо всех сотрудников. Интересно, насколько она осведомлена о работах? Всего Центра и о его конкретных. Три розы в пруду. Три красные розы на могилу любимого. Но почему именно в пруд? Хотя… пруд как замена… неужели Оврагу?! Совсем интересно. Если принять эту гипотезу, то многое становится понятным. И почему она помнит его, а он её нет. «Материал» он никогда не рассматривал. Превращение объекта в субъект мешает исследованию. И как же она тогда выжила? «Материал» ликвидировали вместе с исследователями и обслуживающим персоналом. Но… но это проблемы миссис Стоун. Его они не касаются и не волнуют. А вот Джен…

Рассел невольно вздохнул. Нет, если Джен хочет использовать спальника и получать от этого удовольствие, то это святое право каждой белой леди. Для того спальников и делали. Но если из-за спальника она отказала Хьюго, то… то, значит, она считаете спальника способным на чувства. Женщины легко теряют голову и верят, вернее, не верят в то, что интимные ласки и самый великолепный секс не означают наличия каких-то человеческих чувств. Да и многие мужчины грешат этим же. Но вернёмся к Джен. Разумеется, он не будет ей мешать, но предостеречь от некоторых ошибок необходимо. Вряд ли ей понравится, если спальник растлит её дочку. И самое… обидное, что сделает это из привычки к работе. Начав сексуальные действия, вработанный спальник действует автоматически. А Джен доверяет ему девочку, разрешает её трогать. Джен надо предупредить, а дальше пусть решает сама: мала её дочка или нет. Но сделать это надо очень аккуратно. К тому же вряд ли она единственная постоянная клиентка у индейца. А вот хозяина, скорее всего, у него нет. Так что… ну, посмотрим по ситуации.

Рассел вышел к ярмарке, скользнул взглядом по скопищу палаток, торговцев и покупателей.