Счастливая Жизнь Филиппа Сэндмена - Микаэл Геворгович Абазян

— …не рискнул бы он, — с ехидной улыбкой начал было встревать в диалог Маленький Риск.

— Во! Опять зашевелился, негодник! — заметила Здоровая Дерзость без капли недовольства. — Рискуют, подумав, прикинув, взвесив все за и против. Лишь сознательно признав возможность неудачи и оценив ее вероятность, человек идет на риск, и чем больше эта вероятность, тем риск ощутимее. А здесь, малыш, на подумать времени уже не было. Здесь был проход сквозь ту самую неделимую и несуществующую точку, которую время от времени обнаруживает Здесь и Сейчас и которую мы никогда не сможем найти. Ведь мы — всегда. А он — здесь и сейчас. Однако мне все же кажется, что муха эта ничего страшного не устроила.

— Но невовремя же было… А, да ладно, проехали, — Большой Страх решил закрыть тему мухи. — Посмотрим как он с Отцом будет разруливать.

— Имя-то он ему хоть подобрал? — заискивающе спросил Маленький Риск.

— Подобрал.

Глава 12. Стать великим

— Итак, кроме пола, обложенного целлофаном, и этого бодрящего запаха сырости, который свидетельствует о неизбежности скорого завершения ремонта, вот что мы имеем на сегодняшний день.

Филипп подводил итоги первой рабочей недели и давал старт новой. Его актеры уже предложили немало хороших находок, которые надо было опробовать, а по их горящим глазам было видно, что они готовы были добавить еще несколько. Все это нужно было успевать выслушивать и проигрывать, анализировать и либо уверенно отклонять, либо аккуратно добавлять к общей истории. Иногда он ощущал себя неким витражистом, которому подавали стеклышки разных цветов и размеров и из которых он должен был создать цельную работу. Но у него не было контурной рамы, и он не знал, стекло какой формы и какого цвета нужно использовать в том или ином случае. Поэтому нужно было пробовать все, что ему подавали. Если бы Филипп создавал этот витраж в одиночку, он бы уже давно успел завалить этот проект, оказавшись погребенным под всеми этими разрозненными стеклышками, но ему помогали друзья, все больше ощущавшие вкус к этой работе.

Сегодня Филипп выглядел немного уставшим: сказывались напряженные рабочие дни и бессонные ночи, посвященные переслушиванию записей репетиций и созданию набросков пьесы. Помимо этого он проводил свободное время за компьютером в поисках ответов на вопросы, так или иначе связанные с постановкой, так что даже прием пищи по своей значимости и уделяемому ему времени отошел на какое-то N-ное место. Вчерашняя «несостоявшаяся встреча» также повлияла на него, хотя внешне он этого не показывал. На это попросту не оставалось времени: работы было много и ее нужно было кому-то делать.

— Я бы не сказал, что ремонт завершится настолько скоро, что его можно уже сегодня почувствовать, — раздался из глубины зала голос Ленни, что было крайне редким событием: Ленни безукоризненно делал свою работу и считал правилом никому не мешать выполнять свою. — Да, в срок я уложусь, но это порядка трех недель.

— Да, дорогой, я, наверное, выдал желаемое за действительное, но три недели — это ведь совсем немного, когда ты прорабатываешь каждую минуту.

Диалог этот Ленни решил не продолжать, а Филипп немного задумался, частично выдав какое-то внутреннее волнение, происходившее в его душе. Саад же не позволил сбавить темп репетиции.

— Кстати, о минутах. Сначала я думал, что иду к Аарону с Жасмин сразу после разговора с ней, но после решил, что стоит еще подумать.

— К Аарону? — Филипп вернулся в активное состояние. — Может стоит уже ему имя дать?

— Ну ладно, скажем… Хаким. И не спрашивай сейчас о значении этого имени, потому что это не так важно. Это просто имя, — предвосхитил события Саад, заметив знакомый любопытствующий взгляд Филиппа.

— Ладно, — согласился тот. — Продолжай.

Саад сосредоточился еще не несколько секунд, собирая разбежавшиеся мысли, а после продолжил, сцепив пальцы рук и неторопливо потирая подушечками больших пальцев друг о друга.

— Омид не из тех, кто на волне эмоций или там по зову сердца бросается выполнять чьи-то решения. Он должен все взвесить, все проверить. Он еще в первый раз попробовал прощупать почву, когда Хаким предложил ему это дело, но не нашел ничего подозрительного. Сейчас же ему нужно было проверить все досконально, и он обещает Жасмин, что договорится о встрече через несколько дней. «Через несколько дней?», возмутится Жасмин, — сказал Саад и посмотрел на Агнессу.

— Сейчас попробую, — Агнесса решила ощутить только что открытую черту характера своей героини. — Только этот разговор сам по себе уже через несколько дней должен произойти, ведь если бы ты мне сразу сказал, что позвонишь через несколько дней, я бы тебя тогда так спокойно не отпустила. В день, когда ты мне рассказал об этом варианте, я обрадовалась и показала тебе свою радость. А через несколько дней я вдруг узнаю о том, что ты еще не договаривался с Хакимом, а лишь зондировал почву. И я говорю: «Через несколько дней?! Через несколько дней будет встреча или через несколько дней ты только договоришься о встрече? Омид, прости пожалуйста, но я начинаю беспокоиться. Не упустить бы этот вариант…». Я показываю тебе свое, ну, разочарование, что ли. Я ожидала, что ты будешь более активным.

— Хорошо. «Не волнуйся, не упустим».

— «Так ты уже договорился о встрече через несколько дней?»

— «Если честно, я пока еще не звонил. Да не беспокойся ты, не пропадет этот вариант».

— «Беспокоюсь. Все когда-нибудь пропадает, просто обидно бывает, когда сам становишься этому виной».

— «Ну почему же сразу виной? Причиной».

Было неясно, говорит ли это Саад Агнессе или Омид — Жасмин, но повисшая пауза сама разрешила этот внезапно возникший внутренний вопрос.

— «Ладно, я сейчас же ему позвоню. Пусть он сам назначает время и место встречи».

— А если я назначу вам встречу на вечер? — вдруг спросил Аарон. — В крайнем случае — на завтра?

Агнесса, воспользовавшись характером своей героини, посмотрела на Саада, ехидно улыбнувшись, и тот согласился на