Установление и Империя - Айзек Азимов

дела. И все же ваши предосторожности чрезмерны. В вашем втором послании вы затребовали

подкрепления – при том, что ваш враг беден, незначителен, пребывает в состоянии варварства, и к

тому же в то время у вас с ним не состоялось ни единой стычки. Желание при подобных

обстоятельствах располагать крупными силами могло бы дать повод заподозрить вас в

некомпетентности или даже в худшем, не будь ваша прежняя карьера доказательством смелости и

силы ума.

– Благодарю, – холодно произнес генерал, – но я напомнил бы вам, что существует разница

между смелостью и слепотой. Для решающего риска есть место, если ты знаешь своего врага и

можешь рассчитать опасность хотя бы приблизительно, но выступить против неизвестного врага -

большая отвага уже сама по себе. С тем же успехом вы можете спросить, почему человек днем легко

перепрыгивает через препятствия, а ночью натыкается на мебель в своей комнате.

Бродриг отмел это возражение одним изящным взмахом пальцев.

– Драматично, но не удовлетворительно. Вы сами побывали на этой варварской планете. К

тому же у вас есть пленный, с которым вы носитесь, этот торговец. Согласитесь, между ним и вами не

стоит ночной туман.

– Так ли? Пожалуйста, вспомните, что мир, изолированно развивавшийся в течение двух веков,

нельзя постигнуть простым интеллектуальным натиском в течение месяца. Я солдат, а не герой

субэфирного объемного боевика с ямочкой на подбородке и грудью колесом. Точно так же и всего

один пленный, будучи к тому же незначительным членом экономического сообщества, не имеющего

прямой связи с вражеской планетой, не может посвятить меня во все глубинные секреты стратегии

противника.

– А вы допрашивали его?

– Да.

– Ну и?

– Это было полезно, но не жизненно важно. Его корабль совсем крошечный, серьезного

значения не имеет. Он продает игрушки, которые, во всяком случае, забавны. У меня есть несколько

наиболее оригинальных образцов, которые я намереваюсь отослать Императору в качестве

любопытных курьезов. Естественно, корабль содержит множество непонятных для меня устройств, но

я, в конце концов, не техник.

– Но в вашем распоряжении есть специалисты, – указал Бродриг.

– Естественно, – возразил генерал ехидно, – но этим дуракам надо долго учиться, прежде чем

они смогут справиться с моими запросами. Я уже посылал за каким-нибудь умным человеком,

который смог бы понять, как работают содержащиеся на корабле странные атомные устройства. Но

ответа я не получил.

– Такими людьми нельзя разбрасываться, генерал. Уж конечно в вашей обширной провинции

должен найтись человек, разбирающийся в атомной технике.

– Будь у меня хоть один, я заставил бы его починить хромающие, никуда не годные моторы

двух кораблей моего маленького флота. Целых два корабля из моей скудной десятки могут не

выдержать большого сражения из-за недостаточного запаса мощности. Пятая часть моих сил обречена

работать в качестве похоронной команды, укрепляя тыловые позиции.

Секретарь опять небрежно взмахнул пальцами.

– В этом отношении ваше положение не уникально, генерал. У Императора те же проблемы.

Генерал отшвырнул свою измятую, так и не зажженную сигарету, закурил другую и пожал

плечами.

– Что ж, без высококлассных техников я, пожалуй, и смог бы обойтись. Но я бы мог добиться

большего успеха с моим пленным, будь мой Психозонд в порядке.

Брови секретаря приподнялись.

– У вас есть Зонд?

– Старый. Эта рухлядь подвела меня как раз тогда, когда я в ней нуждался. Я подключил Зонд,

пока пленный спал, но толку не добился. Вот и все с Зондом. Я проверял его на своих людях и

получал совершенно правильную реакцию, но среди всего моего штата техников ни одна душа не

может объяснить мне, почему на пленном Зонд не срабатывает. Дуцем Барр, который в некотором

смысле теоретик, хотя и не механик, говорит, что Зонд может не влиять на психику пленного, потому

что тот с детства находился под воздействием чуждой среды и нейростимуляторов. Ничего не

понимаю. Но пленный все же может пригодиться. В этой надежде я пощадил его.

Бродриг оперся на свой жезл.

– Я постараюсь найти специалиста в столице. Между прочим, что насчет этого второго

человека, которого вы только что упомянули, этого сивеннца? Вашей благосклонностью пользуется

слишком много врагов.

– Он знает моих противников. Его я также держу в надежде на будущие советы и пользу,

которую он сможет принести.

– Но он же сивеннец, сын репрессированного мятежника.

– Он стар и бессилен, а его семья служит залогом верности.

– Понятно. И все же я полагаю, что мне самому надо поговорить с этим торговцем.

– Конечно.

– Одному, – холодно, с нажимом добавил секретарь.

– Конечно, – льстиво повторил Риоз. – Как верноподданный Императора, я принимаю его

личного представителя в качестве своего начальства. Однако поскольку торговец находится на

постоянной базе, вам придется оставить передовую в ответственное время.

– Да? В каком же это смысле?

– Ответственное в том смысле, что сегодня Охват завершен. Ответственное в том смысле, что в

эту неделю Двадцатый Пограничный Флот двинется вглубь, к ядру сопротивляющихся сил, -

улыбнувшись, Риоз отвернулся.

Бродриг смутно почувствовал себя уязвленным.

7. Подкуп

Сержант Мори Лук был идеальным служакой. Он был родом с огромных аграрных планет в

Плеядах, где только армейская жизнь могла нарушить верность земле и однообразной тяжелой

работе. Его облик вполне отвечал его происхождению. В силу отсутствия воображения способный

выказывать бесстрашие при встрече с опасностью, он был достаточно силен и ловок, чтобы с ней

успешно справляться. Он немедленно исполнял приказания, сурово руководил подчиненными и без

памяти обожал своего генерала.

При всем этом он был жизнерадостным человеком. Если ему приходилось по долгу службы

убивать людей, он делал это без малейшего колебания, но также и без малейшей враждебности.

То, что сержант Лук, входя в дверь, давал о себе знать, подчеркивало его тактичность, ибо он,

конечно, имел полное право входить без сигнала.

Двое сидящих в помещении оторвались от ужина, и один из них, дотянувшись ногой,

отключил надтреснутый голос, жизнерадостно вещавший из потрепанного карманного трансмиттера.

– Опять книга? – спросил Латан Деверс.

Сержант протянул плотно намотанный цилиндр пленки и почесал за воротом.

– Она принадлежит инженеру Орру, и он хотел бы получить ее назад. Он собирается отослать