Установление и Империя - Айзек Азимов

– Она принадлежит инженеру Орру, и он хотел бы получить ее назад. Он собирается отослать

ее своим малышам, понимаете, ну что-то вроде сувенира, понимаете.

Дуцем Барр с интересом вертел цилиндр в руках.

– А где инженер ее взял? У него ведь нет трансмиттера для книг, не правда ли?

Сержант выразительно мотнул головой и указал на развалюху, валявшуюся в ногах кровати.

– Это здесь один-единственный. Этот парень, Орр, – вот, он взял эту книгу на одной из тех

свинских планет, что мы захватили. Она лежала там в большом здании, само собой, и ему пришлось

пришить нескольких туземцев, которые пытались помешать ему забрать ее.

Он оценивающе поглядел на книгу.

– Хороший подарок для малышей.

Немного помолчав, он вкрадчиво добавил:

– Тут, кстати, носятся большие новости. Это, конечно, только трепотня, но все равно это

слишком здорово, чтобы не сказать вам. Генерал опять это сделал.

Тут он серьезно, медленно кивнул.

– Вот как? – спросил Деверс. – И что же он сделал?

– Закончил Охват, вот что, – сержант ухмыльнулся с отеческой гордостью. – Ну разве он не

молодчага? Разве не здорово он это провернул? Один из наших парней, который любит выражаться

непонятно, говорит, что это прошло так же гладко и чисто, как музыка сфер, что бы это там ни

значило.

– Теперь начинается большое наступление? – мягко спросил Барр.

– Да надеюсь, – с жаром заявил сержант. – Теперь, когда моя рука срослась, я хочу вернуться на

свой корабль. Я устал протирать штаны в этой скучище.

– И я тоже, – пробормотал Деверс со внезапной яростью и с силой прикусил губу.

Сержант с сомнением взглянул на него и сказал:

– Я лучше пойду. Капитан делает обход, и мне надо спешить, чтоб он меня здесь не застукал.

У двери он приостановился.

– Кстати, сударь, – внезапно сказал он торговцу, неуклюже смутившись, – а вот что сказала мне

моя жена. Она говорит, что тот небольшой холодильник, который вы дали мне для нее, работает

просто отлично. Он ей ни во что не обходится, и она держит в нем замороженным весь месячный

запас провизии. Я ценю это.

– Все в порядке. Забудьте эту мелочь.

Огромная дверь бесшумно задвинулась за ухмыляющимся сержантом.

Дуцем Барр поднялся со стула.

– Что ж, он честно отплатил нам за холодильник. Посмотрим-ка на эту новую книгу… Какая

жалость, название пропало.

Он размотал около метра пленки и посмотрел ее на свет, затем буркнул:

– Ну, чтоб мне шило в зад, как выражается наш сержант. Это же "Сады Суммы", Деверс.

– Неужели? – произнес торговец без всякого интереса и отодвинул остатки своего ужина. -

Сядьте, Барр. Слушание этой литературы о былых временах ни к чему хорошему не приведет. Вы

поняли, что сказал сержант?

– Да, понял. Ну и что из того?

– Начинается наступление. А мы сидим здесь!

– Где же вы хотели бы сидеть?

– Вы знаете, что я имею в виду. В пустом ожидании пользы нет.

– В самом деле? – Барр осторожно вынимал старую пленку из трансмиттера и устанавливал

новую. – За последний месяц вы немало порассказали мне из истории Установления, и создается

впечатление, что великие вожди во времена прошлых кризисов едва ли делали нечто большее, чем

просто сидели и ждали.

– Ах, Барр, но они знали, что к чему.

– Вы уверены? Полагаю, они так говорили, когда все кончалось, и, насколько мне известно, так

оно и было. Но нет никаких доказательств тому, что дела не шли бы так же хорошо или даже еще

лучше, если бы эти люди не знали, к чему они идут. Глубинные экономические и социальные силы не

направляются отдельными людьми.

Деверс усмехнулся.

– Однако нельзя утверждать, что дела не могли бы обернуться хуже. Ваша аргументация

построена задом наперед, – взгляд его стал задумчивым. – Знаете, может, мне надо было его

пристрелить?

– Кого? Риоза?

– Да.

Барр вздохнул. Его стареющие глаза затуманились воспоминаниями далекого прошлого.

– Убийство – не решение проблемы, Деверс. Я как-то испробовал это, поддавшись искушению,

когда мне было двадцать – но это ничему не помогло. Я уничтожил негодяя, но не имперское ярмо на

Сивенне, а дело было в имперском ярме, а не в негодяе.

– Но Риоз не просто негодяй, док. Он – это вся чертова армия. Без него она развалится. Они

цепляются за него как младенцы. Тот сержант прямо слюни распускает при одном лишь упоминании

о Риозе.

– Все равно. Есть другие армии и другие предводители. Вы должны смотреть глубже. К

примеру, есть этот Бродриг – ни к кому другому Император так не прислушивается. Он может

затребовать сотни кораблей там, где Риозу приходится бороться, имея лишь десять. Я знаю его

репутацию.

– Вот как? Что же говорят о нем? – досада в глазах торговца сменилась острым интересом.

– Хотите краткую характеристику? Он – мерзавец низкого пошиба, с неизменной льстивостью

потрафляющий капризам Императора. Он искренне ненавидим аристократами двора – хотя эти

тунеядцы и сами хороши, – поскольку он не может похвалиться ни знатностью, ни скромностью. Он

является советчиком Императора по всем вопросам, равно как и орудием Императора в самых

поганых делах. Он вероломен по собственному желанию, но верен по необходимости. В Империи нет

человека столь же изысканного в злодействе и столь же жестокого в забавах. И, говорят, нет пути к

императорскому фавору иначе как через него; и нет пути к нему иначе как через бесчестье.

– У-у! – Деверс задумчиво подергал свою аккуратно подстриженную бороду. – И этого-то

сукина сына Император прислал сюда приглядывать за Риозом? Знаете ли вы, что у меня появилась

идея?

– Нет, не знаю.

– Допустим, что этот Бродриг невзлюбит нашу юную Отраду Армии?

– Считайте, что уже невзлюбил. Он вряд ли способен любить кого-либо.

– Так. Допустим, что дела у них пойдут в самом деле плохо. Император может прослышать об

этом, и у Риоза возникнут неприятности.

– Угу. Очень возможно. Но как этого добиться?

– Не знаю. Наверное, Бродрига можно подкупить?

Патриций вежливо засмеялся.

– Некоторым образом да – но не так, как вы подкупили сержанта, не карманным

холодильником. Он – птица высокого полета, и вы не достигнете его масштаба. А если б и смогли, это

себя не оправдало бы. Да, он продажен, но он не обладает даже элементарной порядочностью,

свойственной обыкновенному взяточнику. Он, так сказать, не останется подкупленным – ни за какую

сумму. Подумайте о чем-нибудь еще.

Деверс закинул ногу на ногу, быстро и неустанно покачивая носком.