Жил-был хам - Валерий Аронович Голков

же случалось, в первый раз от провинившегося надлежало потребовать в письменном виде заверение в осознании содеянного и раскаянии, и сопровождалось это лишением премии и недопуском к очередному корпоративу. Второй случай предусматривал понижение в должности с соответствующей корректировкой должностного оклада, а третий грозил увольнением с записью в трудовой книжке «Уволен за хамство». Для этой цели проект предлагал ввести в Трудовой кодекс пункт об увольнении по причине хамского поведения с запретом в течение трех лет занимать руководящие должности. Отдельный пункт касался депутатов всех уровней, который предписывал даже снятие неприкосновенности в случаях систематического нарушения Закона. Для надлежащего и систематического контроля за исполнением Закона учреждались специальные отделы по борьбе с хамством, сотрудники которых подчинялись канцелярии при полномочном представителе ГКСа по соответствующему федеральному округу и там же получали зарплату. Сотрудникам этим надлежало в случае поступления соответствующего сигнала выезжать на место нарушения для установления факта и наказания. В пояснительной записке к своему проекту Вася написал, что содержание новой структуры окупится повышением эффективности работы учреждений в результате искоренения хамства. Законопроект вводил новшества и в Правила дорожного движения. Вводился новый знак – «Дорожный хам», с одновременным ограничением скорости движения: в городе – не выше 50, на магистралях – 70 км/час. Каждый хамский факт, а также нарушение скоростного режима карался штрафом в сумме от 5 до 10 тыс. руб. Для повышения наказующего эффекта инспектору разрешалось устанавливать сумму по собственному уразумению с занесением факта нарушения в компьютерную базу данных и брать ее наличными с последующей передачей в полицейский «общак». Для большего воспитательного эффекта новый знак вручался в областном ГИБДД в торжественной обстановке с участием руководства ГИБДД и общественности, в том числе школьной, а депутатам знак вручался на заседании Думы.

И так далее, и тому подобное, во всех аспектах Васиной формулировки. В целом, как сказал подобревший после третьей бутылки «марксист», документ получился всеобъемлющий, продуманный как юридически, так и по части механизма исполнения. Ему бы только до Думы добраться, а там, глядишь… Но Вася так и не узнал, что имел ввиду «марксист», потому что после «глядишь» раздался храп. Ободренный похвалой «марксиста», Вася посчитал, что предыдущий скепсис бомжа по поводу судьбы законопроекта был вызван некомфортным его состоянием между второй и третьей бутылками. Покинул Вася спящего друга усталый, но довольный. Так шли дни, Вася жил в оптимистическом ожидании – что скажет депутат, ознакомившись с его законопроектом. Месяц ждал, два ждал, а на третий снова записался на прием. Депутат принял Васю приветливо и сказал: «да, да, да, помню, помню, помню, как же, как же, как же, законопроект «О хамстве». Хороший закон, как же, как же как же, помню, помню, помню, да, да, да. Только вот беда, дел невпроворот, а флэшка куда-то запропастилась. Будьте добры, продублируйте мне еще раз. К следующей сессии обязательно… пущу по комитетам… обсудим в кулуарах… Хороший закон, Василий Петрович». Последняя фраза была произнесена с интонацией актера Алексея Петренко в сценке, где он играет пьяного, которого не пускают домой. И Вася отправился снимать новую копию своего детища.

Через три месяца после вручения новой флэшки он снова пришел к депутату. Этот третий прием оказался точной копией второго и герой наш очень огорчился: похоже было, что бомж по кличке «марксист» ошибся – Васин законопроект не то, что Думу – депутата не преодолеет. А огорченного Васю «марксист» чувствовал за версту и возник перед ним, как конек-горбунок перед Иванушкой – дурачком, как лист перед травой, как старик Хоттабыч из бутылки, и тут же предложил свои услуги. И после первой, не закусывая, поведал Вася бомжу про третью встречу с депутатом. Что тут случилось с интеллигентным, тихоголосым, не склонным к агрессии, сколько бы не выпил, «марксистом»– ни в сказке сказать, ни пером описать! Он вдруг вышел из себя и из пределов «грибка» и стал орать что-то такое про «низы не хотят, верхи не могут», затем в порядке очередности: «Россия беременна революцией», «коммунизм – есть!», «Советская власть плюс!», «электрификация- Чубайс!», «Дума- отстой!», потом- чуть тише: «Долой самодержавие!». Тут и на Васю накатило и он поддержал друга, припомнив забытое: «хамы!», «дятлы!», «хлявщики!», затем пошло новенькое: «макрушники!», «лишить их невинности!», и уже совсем революционное: «В очередь, в очередь, сукины дети!». А «марксист» надрывался: «Землю – крестьянам! Фабрики – рабочим! Даешь диктатуру пролетариата! Все на борьбу с американским империализмом! Долой противоречия между трудом и капиталом!

Подвалы не отапливаются, чердаки не убираются!» Игравшие неподалеку детишки прекратили свои игры и собрались вокруг орущих, глядя на них круглыми чистыми глазами. Заволновались пасущие их бабушки, зашумели блюстители дворового порядка, из окон стали выглядывать любопытствующие и завистники, все ждали мата, но мата не было, одни лозунги. И все равно кто-то позвонил в полицию.

В полиции уже другие любопытствующие, ничего при этом не понимая, могли слышать вопли разъяренных приятелей. Когда же они угомонились, в чем им немного помогли сотрудники райотдела, и стали давать показания, то вскоре были выпущены под клятвенное заверение никогда больше не использовать детские грибочки в противоправных целях распития спиртных напитков и устройства несанкционированных митингов. А молодой полицейский, недавний выпускник юридического университета, которому довелось распутывать это дело и принимать решение об освобождении странных смутьянов из под стражи, после того, как узнал, из-за чего разгорелся сыр-бор, даже заинтересовался Васиным законопроектом и тот пообещал принести флэшку. Чем черт не шутит, подумал Вася, вдруг депутатом станет, хоть и полицейский. А вскоре эта история получила продолжение и даже стала – извините за штамп – достоянием гласности. Скажем прямо, мы не знаем, что такое «достояние гласности», почему у гласности должно быть достояние и должно ли оно у нее быть, но то, что гласность может расколоть общество на согласных и несогласных – это нашим людям известно, и история с Васей и его приятелем – бомжом стала тому еще одним подтверждением. Дело в том, что молодой полицейский рассказал о ней своей подруге, журналистке местной газеты «Полный абзац», и та написала статью о Васином законопроекте и его злоключениях. И тут нельзя обойтись без еще одного штампа – статья вызвала бурный интерес читателей газеты. Прочитали статью и в Думе. Депутату с честным лицом думская фракция его партии то ли на вид поставила, то ли закатила «строгача с занесением» за преступное равнодушие к активной гражданской позиции избирателя и потребовала наметить пути к устранению и недопущению впредь. С критикой депутат согласился и наметить пути обещал. Вскоре после этого Васе позвонил помощник депутата и от