Жил-был хам - Валерий Аронович Голков

что выиграл миллион, другой делился со страной тем, как он удачно вложил в такой – то банк свои сбережения и ему обещали 20 % годовых; третий просто светился от счастья, рассказывая, как он втирает в себя «лошадиную силу». «Во втирает!»– удивлялся Вася и даже заржал от увиденного. Радовался он и за поющих старушек из Бураново, прославивших свою деревню, а заодно и страну, на весь мир. Правда, потом старушек выперли из проекта под предлогом преклонного возраста и набрали других старушек, помоложе. А прежние вернулись к своим огородам, курам и козам, и без денег, потому что гонорары свои отдали на строительство храма. И тут хамство, подумал Вася, как у нас без него. Вообще телек был неистощим по этой части. Доставалось от него, и здорово доставалось, нашей культурной элите – она и высокомерная, и хамящая, и матерящаяся, и бухающая, ворующая авторство у товарищей по цеху, бросающая на произвол судьбы своих одряхлевших коллег, кичащаяся своими замками и апартаментами, жадная до денег и жалкая до слез, проливаемых после их утраты; рождающая монстров, пугающих с экрана своим рыком бывших жен и публику, и обзаводящаяся детьми непонятным простому народу способом. А уж про оборотней в погонах и говорить нечего, каждый день смотри и восхищайся героями – одиночками, которые просто изнемогают в борьбе на два фронта – с мафией и оборотнями. Замахнулся Вася в своих рассуждениях на любимую тему и на Государство, которому все равно, с какой зарплаты брать налоги – с непомерно высокой высокого начальства или с нищенской остального населения. Тут бы профсоюзам возмутиться, но они инфантильны и бессловесны, очевидно, боятся, как бы их не заподозрили в разжигании революционных настроений.

Со временем, сидя у телевизора, Вася стал проявлять такую целенаправленную изощренность, что научился распознавать свою тему в вопросах, ранее недоступных его пониманию. Внимательно прислушиваясь к рассуждениям тружеников экономического блока в правительстве, к их радостям, огорчениям и спорам, он понял, что этих ребят интересуют, в основном, проблемы макроэкономики, а микроэкономика им, обывательски выражаясь, до лампочки. Чтобы понять, что это за экономики такие, макро и микро, Вася не поленился залезть в интернет. Отбросив лишнее, он уразумел, что макроэкономика контролирует показатели по стране в целом, а микроэкономика – по отдельности: по заводам, фабрикам, строительным организациям, аграрным предприятиям и прочей мелочи, составляющей хозяйство страны. Показатели по стране у Васи ассоциировались со средней температурой по больнице, но в том-то и разница, что Вася – вахтер, а экономический блок – высоколобое начальство. И не понять было вахтеру, чему радовались высоколобые, когда однажды сообщили народу, президенту и всему миру, что мы достигли дна и вскоре должны начать всплывать. То есть, сначала пошли ко дну, потом оказались на дне, а теперь скоро того и гляди всплывем. Прям не страна, а подводная лодка, «сарказничал» Вася. А уж как радовался блок, когда сообщал, до какой низости может дойти инфляция. В целом по стране, разумеется. Частенько бывая на рынке, Вася никак не мог разделить с блоком эту радость, потому что знал, как резко скакнули цены в прошлом году, и в этом ниже не стали, а наоборот, продолжают расти, правда, не так быстро. Покупатели в отместку снизили свой покупательский спрос в надежде понизить тем самым цены. Однако предприниматели на это не пошли, зато на Васином рынке мясных и рыбных рядов стало гораздо меньше. Тогда покупатели стали больше есть гороху и фасоли. Продавцы тоже не дремали и подняли цены на бобовые, чтобы растительный белок, которым продвинутое население пыталось заменить животный, медом не казался. В конечном счете население всегда оказывалось в проигрыше – как в анекдоте про жука и страуса. А поскольку успехи в макроэкономике на улучшении жизни населения не отразились, рассуждал Вася, то радость «макрушников» (так он называл макроэкономистов) наш ученый расценил как одно из направлений изучаемого им понятия. Успехи, конечно, были – тут нам сильно помогли санкции – западные и наши, ответные. Особенно подросли ВПК и сельхозпроизводители. С помощью подросшего ВПК армия стала еще успешнее долбить террористов, а сельхозпроизводители вспомнили, что когда-то сами умели выращивать картошку и помидоры, и яблок с грушами да ягодами своих девать некуда было, и принялись все это производить, воспользовавшись отсутствием конкурентов, благо, ценовая база за счет курса валюты была комфортной. А когда к этой базе еще и свой навар присовокупили, то производители оказались в шоколаде, а потребители – в чем и раньше были. А уж про бензин писали – писали… Нефть во всем мире дешевеет – наш бензин дорожает, нефть дорожает – наш бензин тоже, но уже по другой причине. Вася негодовал – ведь знали ребята из блока, что макроуспехи мало чем помогли населению, а все равно радовались. Ему даже как-то сон приснился, будто призвал к себе Господь главного по финансам, ну не совсем призвал, а чисто для беседы, с последующим возвратом, как бы в командировку. И говорит ему Господь: «А объясни-ка мне, любезный, чему ты там, в своей макроэкономике, радуешься, если народ меня о помощи молит, цены, мол, богопротивные, мироеды кругом, ЖКХ обирает, медицина не лечит, дороги плохие, зарплата не растет, а водка дорожает». А главный по финансам нагло так свое твердит, мол, как не радоваться – дна достигли, всплывать начали, опять же инфляция снижается, ВВП с ВНП выросли на 0 целых сколько-то десятых. «А народу-то что с того?» – вопрошает Господь. А темный он, народ, в макроэкономике не разбирается, бойко отвечает финансовый начальник. Возмутился тут Всевышний – радуется, видишь ли, когда народ в печали. Просто хамство бессовестное. И прогнал он от себя нечестивца, да еще кары небесные обещал наслать. Какие конкретно – Вася так и не узнал, потому что проснулся. А вскоре по телеку сообщили, что поперли с должности главного нашего финансиста – взятки брал, оказывается, не хватало, видать, зарплаты, на рынке – то вон че с ценами. Он, конечно, вины не признавал, мол, не брал и хватало. Но они подъехали, показали аспиду! Супротив полиции он ничего не смог. Вывели болезного, руки ему – за спину… И дальше все по Высоцкому.

Если не принимать во внимание неприличную, хоть и безобидную по нашим понятиям шалость Ноева сынка, хамство, по мнению писателя С. Довлатова, про которое Вася где-то слышал, есть понятие сугубо российское и на иностранные языки не переводимое. Хамсто и хамы российские были темами творчества Радищева и Гоголя, Салтыкова – Щедрина и Мережковского, Чехова и Зощенко