Игра на вылет - Darina West

но в Америке — всё прямолинейно: подошёл, сказал, показал интерес. Здесь этим не удивишь.

Я умела поддерживать такие диалоги. Более того — знала, как повернуть их в нужную сторону. Но всё же не могла не отметить, как после слов Хантера о «русской девушке» взгляды остальных парней стали более… изучающими. Словно этот ярлык открыл новую вкладку в их голове: интерес, экзотика, возможно — стереотипы.

— Я непременно в понедельник передам это Тому, — с лёгкой улыбкой ответила я. — Хотя, боюсь, его… отношение ко мне теперь уже не является секретом. Но думаю, он говорил обо мне в рабочем ключе. Что, честно говоря, мне даже льстит.

Я старалась сохранять лёгкость в голосе, но в голове уже вовсю шёл внутренний мозговой штурм. Цель ведь была простая: пообщаться с Хантером. И я это сделала. Не задумываясь подошла. Но вот теперь передо мной стояла почти вся основная команда — те самые, кто мог бы стать частью идеального материала, дать живые комментарии, эмоции, сделать интервью бомбическим.

И я замерла в выборе. Представиться сразу всем? В любом случае, если я начну крутиться возле стадиона, они быстро поймут, кто я. Или всё-таки забрать Хантера, поговорить с ним отдельно, как планировала с самого начала? Я мельком взглянула на него, оценивая, какой из вариантов предпочтительнее, и в этот момент он перехватил мой взгляд.

Я уже открыла рот, чтобы начать фразу и представиться, и перевела взгляд на Лилиан. Смотреть в сторону Паркера, Андерсона или Итана всё ещё было... некомфортно. Их взгляды будто давили. И особенно острыми становились глаза их спутниц — каждое моё слово с Хантером будто резало по их самолюбию. Женская конкуренция, тонкая, но ощутимая. Если ты легко ведёшь себя уверенно, без попыток кокетничать, но с внутренним достоинством — ты становишься угрозой для тех, у кого всё строится на внешности и пассивной привлекательности. А вот Лилиан смотрела без враждебности.

Я всё же решила представиться:

— Кстати, меня...

И не успела закончить. Хантер сделал шаг вперёд, уверенно вышел ко мне навстречу, словно закрывая от всех остальных, и, не теряя лёгкости, обратился к своей компании:

— Что ж, ребята, мы отойдём.

Я даже не успела как-то отреагировать, потому что в следующее мгновение он уже стоял рядом, мягко обнял меня за плечи и, склонившись чуть ближе, произнёс:

— Ну что ж, пошли делать важные дела, о которых говорил Том.

И тут же, аккуратно развернул меня, задав направление. Я даже не сопротивлялась — не успела. Всё произошло так быстро, что я только хлопнула глазами, слегка ошеломлённая, и машинально сказала в сторону оставшихся:

— Хорошего вечера.

Я подняла голову и посмотрела на него. Он был высоким — что я знала и раньше, — но рядом ощущение масштаба стало особенно ощутимым. Уверенный, спокойный, в хорошем настроении. Настоящий локомотив, ведущий меня через плотную толпу студентов к выходу.

Пока мы шли, он с лёгкой улыбкой поднимал руку, здороваясь с теми, кто кричал ему вслед. Студенты улыбались, махали, окликали его по имени. Вокруг гудело, музыка всё ещё была на максимуме, кто-то танцевал на диване, кто-то громко спорил — но я ощущала только одно: взгляды у меня за спиной. Точно. Я знала, что они нас провожают глазами.

Мы вышли из дома и направились к задней части участка. Свежий воздух ударил в лицо, и я моментально почувствовала, насколько в доме было душно. Видимо, музыка, танцы, потоки людей — всё это создавало ту самую атмосферу, где ты не замечаешь перегрева до тех пор, пока не покинешь помещение. Здесь, на улице, казалось, что можно снова дышать полной грудью.

Я подняла голову, точнее, задрала её, насколько позволяли мои 167 сантиметров. Против, как мне показалось, как минимум 180 — Хантер казался исполином. Вот честно, с этой разницей в росте я чувствовала себя так, будто общаюсь не с парнем, а с одной из колонн университета.

— Хочу отметить, — сказала я, глядя на него снизу вверх, — что дело, о котором говорил Том, если он рассказал тебе, не предполагает, чтобы мы оставались настолько наедине.

Хантер взглянул на меня, уголки его губ дёрнулись в лёгкой усмешке.

— За домом есть лежаки. Можем спокойно посидеть и пообщаться. А здесь бы нам не дали — кто-то бы обязательно отвлекал.

— Что ж, хммм… — протянула я, приподняв руки, будто заранее создавая границу, — Хантер, не раз тебя ловили на этих лежаках с девушками, поэтому сразу тебе говорю…

Я чуть сильнее подняла ладони вверх, словно подчёркивая важность последующих слов:

— Мы с тобой будем только разговаривать.

И вдруг он резко остановился. Рукой, которая до этого мягко лежала на моём плече, он развернул меня к себе. Его взгляд стал серьёзнее. Он чуть наклонился, вглядываясь в моё лицо, и сказал с оттенком удивления:

— Ты меня сейчас расстраиваешь, знаешь ли…

Потом, чуть грустно вздохнув, добавил:

— На самом деле у меня не было таких мыслей. Но ты уж как-то резко всё обрубаешь. Тебе так не кажется?

Произнесено это было не наигранно, а почти искренне. И его глаза... Вот они умели. Умели смотреть и проникать. И да — подействовало. Я словила себя на мысли, что где-то, в глубине, мелькнуло желание узнать: а как целуется Хантер Уильямс?

Нет, ну чисто технически. Ради эксперимента. И исключительно в целях обмена информацией. Вдруг Хизер спросит — ну надо же будет ответить! Но я тут же поймала себя за этот хвост мысли. Да ну! Он ведь сейчас играет. Пробует одну из своих уловок. Театр одного актёра, где единственный зритель — я. И по сценарию я должна хлопать ресницами, смущённо смеяться и выдать нечто вроде: «ну, я не знаю... может быть?..»

Вместо этого я сделала шаг назад:

— Все вопросы к Тому, — произнесла я. — Он мне строго-настрого запретил вступать с тобой в какой-либо контакт... кроме разговорного!

Хантер прищурился, как будто переваривая мои слова, а затем на его лице появилась хитрая улыбка:

— А мы ему не скажем.

И после этих слов я не смогла сдержаться. Смех вырвался моментально, как только я представила эту картину. Я даже вытерла глаз — там уже навернулась слеза от смеха. Этот абсурд, с какой серьёзностью он это произнёс, с каким видом предложил нарушить воображаемое правило… Это было смешно до невозможности.

Хантер, видимо довольный своей реакцией, продолжал смотреть на меня с той же