Герой на все времена (ЛП) - Риди Сара

— Неа. Именно поэтому я работаю персональным тренером, чтобы целый день орать на людей.

Он оглядывается на меня, смеясь, затем снова быстро смотрит вперед. Нужно быть внимательным, когда бежишь по тропе, иначе рискуешь споткнуться о корень и упасть лицом вниз.

— Почему ты стал актером? — спрашиваю я, когда молчание длится слишком долго.

— Ну, знаешь. Чтобы люди могли пялиться на меня целыми днями.

Я улыбаюсь, потом понимаю, что он меня не видит.

— Еще бы, — говорю я, но не верю ему. — Тебя это не волнует.

Он оглядывается.

— Конечно, волнует. — И он не шутит. Его лицо серьезно и немного грустно.

— Правда? Ты не кажешься таким. Ты не...

— Заносчивый?

— Нет.

— Тщеславный?

— Нет.

— Самовлюбленный?

— Нет. Ты все это вместе взятое.

— Эй, — он поворачивается и смотрит на меня.

И я смеюсь, потому что все это неправда. Он не такой.

Мы добрались до конца тропы и повернули, чтобы вернуться к началу. Солнце уже зашло за деревья, и лес просыпается. Лиам перепрыгивает через бревно, лежащее поперек тропы, и я следую за ним. Сладкий запах влажной земли и разлагающейся древесины омывает меня.

Я смотрю на Лиама. Его спина сильная и крепкая. Мышцы на ногах набирают силу. Волосы все еще длинноваты, но мне это нравится.

— И что дальше? — спрашивает он, оглядываясь на меня. — Я не..., — подсказывает он.

Я улыбаюсь.

— Ты не заботишься только о себе.

Он замирает, и я успеваю затормозить, прежде чем снова столкнуться с ним.

— Почему ты вдруг остановился?

Он поворачивается.

— Вот тут ты ошибаешься. Я забочусь только о себе.

— Вперед, — толкаю я его, и снова начинаю бежать, чтобы наши ноги не свело судорогой. После ста метров бега я говорю:

— Я вижу тебя с Бин. Ты удивительный. Это значит, что тебе не все равно.

— В первую очередь о себе, — повторяет он, словно разговаривает сам с собой. Мышцы на его спине напряглись, и он кажется внезапно рассерженным.

— Что это значит? — я не понимаю внезапной перемены в его настроении.

— Мне нужно кое-что прояснить, — он снова поворачивается ко мне. Лиам выглядит напряженным и злым.

— Хорошо, — говорю я. — Не стесняйся.

Он опять поворачивается, и смотрит вперед.

— Я делаю это не для тебя.

— Я знаю.

— Или твоей дочери.

Я вздрагиваю.

— Мне это тоже известно.

— Я делаю это для себя, я хочу вернуться в Голливуд.

Хорошо, больно слышать, как он это говорит, но я уже все это знала.

— Я в курсе, — произношу более решительно, чем раньше, и, возможно, с нотками горечи.

Его плечи напрягаются. Он снова оглядывается на меня, и по его лицу проносится тень. Лиам поворачивается вперед и говорит:

— Просто для ясности. Ты — средство для достижения цели, верно?

Внезапно у меня появляется боль в горле, и я пытаюсь побороть жжение.

— Ты — мудак, — выплевываю я. Не знаю, что на него нашло, но он ведет себя как кретин.

Он оглядывается. Я уже собираюсь накричать на него, чтобы он следил за тропой, когда Лиам спотыкается о корень. Он переворачивается и падает на землю. Валится в грязь и скатывается на бок по тропе.

Я не успеваю остановиться, и мои ноги запутываются в его ногах. Я приземляюсь на Лиама сверху.

Дыхание перехватывает. Я падаю на землю и пытаюсь втянуть воздух. Маленькие звездочки танцуют в моих глазах, а легкие болят от нехватки кислорода. Наконец, после того, как мне показалось, что прошла целая вечность, я втягиваю воздух. Благодарю Господа.

Лиам приподнимается на локтях и с тревогой смотрит на меня.

— Ты в порядке?

Его злобное настроение, кажется, рассеялось после падения.

Я качаю головой и снова укладываюсь в грязь.

— Дай мне минутку.

Он ложится рядом со мной, и мы смотрим на лиственный полог. Там на ветке дерева сидит белка, которая смотрит на нас и щебечет. После нескольких подергиваний хвоста она убегает.

— Прости, что я вел себя как придурок, — наконец говорит Лиам. Он прочищает горло и смотрит на меня.

Я качаю головой, но какое-то время молчу. Затем:

— Что это вообще было?

Он подкладывает руки под голову и смотрит на небо. Наконец произносит:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Не хочу, чтобы ты думала, что я нечто большее, чем есть.

Лиам напрягается, и я вдруг понимаю. Он предупреждает меня, что уйдет, и не хочет, чтобы я слишком привязалась. Или превратила это в нечто большее, чем есть на самом деле.

Я вздыхаю. Как все так быстро усложнилось? Он должен был быть парнем, который поможет Бин исполнить ее желание. Он не должен был стать чем-то большим для меня.

— Поверь мне. Всего две недели назад я вылила виски на твою пьяную голову. Я не собираюсь думать, что ты больше, чем ты есть. — Я поджала губы. Это было похоже на ложь.

— Да, но иногда то, как ты смотришь на меня... — Он замолкает и поворачивается, чтобы снова посмотреть на небо.

Мои щеки горят от смущения.

Лиам приподнимается на локте.

— Я не знаю, что и думать. Просто хочу прояснить, что все, чего я хочу от этого, — просто вернуться в Голливуд.

— Хорошо.

— Я не хочу никаких недоразумений.

— Понятно.

— Иногда мне кажется, что ты представляешь меня в роли заменяющего отца твоей дочери или мужа из твоих фантазий. Я не могу быть им.

Я резко отшатываюсь от него.

— Что с тобой сегодня не так? — Гневная волна заполняет мою грудь. Я выпаливаю. — У меня уже был муж, Лиам. И он на порядок лучше, чем ты когда-либо будешь.

Слезы застилают мне глаза. Я встаю и несусь по тропинке. Подальше от него.

Он бежит за мной и догоняет. Я продолжаю бежать и молчу. Бег всегда был моим способом успокоить гнев, побороть страх и продолжать двигаться вперед. Я использую его и сейчас.

В полумиле от дороги тропа расширяется. Лиам оказывается рядом со мной.

— Эй, — говорит он.

— Что? — Я огрызаюсь. Хватит уже. Да, я слишком привязалась. Да, я бы впала в экстаз, если бы моя дочь не умирала и у меня был муж, который меня любит. Ему не нужно это подчеркивать.

Он замедляется, а затем прекращает бег.

Через несколько шагов я останавливаюсь и поворачиваюсь.

— Что? — Я устала и хочу вернуться домой. Мне нужно принять душ, поесть, провести время с Бин и добраться до работы к девяти.

Лиам смотрит на меня, и я стараюсь не выглядеть слишком разозленной. К сожалению, больше всего меня злит то, что я понимаю, что он прав. Я боготворила его, думала о том, как он нравится Бин, как делает ее счастливой. Как он может сделать счастливой меня.

Я не думала о том, чего хочет он.

— Прости, — говорит он.

— За что? Ты просто сказал правду.

Он качает головой и начинает говорить, но я его перебиваю.

— Хочешь кое-что узнать?

— Хорошо, — он подходит ближе. Я избегаю его взгляда и вместо этого смотрю через плечо Лиама на деревья.

— Бин будет рада, если ты станешь ее отцом. Нет ничего, что сделало бы ее счастливее. И это сделает счастливой меня.

Я улавливаю легкое изменение в нем, когда его плечи напрягаются. Это больно. Закрываю глаза и продолжаю.

— Но зачем мне связывать себя с мужчиной, которого я встретила всего несколько недель назад? Зачем мне фантазировать о том, чего никогда не будет? Это никогда не сбудется и не станет реальным. Ты можешь этого не знать, но я знаю. Я приняла это. Бин может не вырасти. Я могу никогда не увидеть ее взрослой. Я уже знаю это. Я уже знаю.

Эта мысль лежит тяжелым грузом на моей груди каждый час каждого дня.

— Прости меня.

— Прекрати. Не надо... Мне не нужен муж или отец для Бин. Мне нужен герой. Ясно? Мне нужно, чтобы ты был героем. Чертов Лиам Стоун.

Я наконец-то поднимаю на него глаза и понимаю, что он внимательно следит за моим лицом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Хорошо.

— Не важно, как тебе кажется, я смотрю на тебя, или как сильно ты думаешь, я тебя хочу, это не так. Потому что это не реально.

— Хорошо. — Что-то меняется в его выражении лица, а затем что-то меняется и в нем самом.