Страсти по Распутину. Убийство, которое изменило ход истории - Лана Паршина

некая «сестра Мария», которая не являлась сестрой милосердия? Уж не она ли та самая женщина, приходившая вечером 16 декабря на квартиру к Распутину? И кому тогда г-жа Дерфельден приходится сестрой?

Если все это о Марианне Эриковне Дерфельден (1890–1976), а речь именно о ней, то, как говорится, «картина маслом»! Давайте разберемся, кто эта дама. Марианна Эриковна родилась в семье офицера лейб-гвардейского конного полка Эрика фон Пистолькорса (1853–1935) и его жены Ольги Валерьяновны (1865–1929). Родители Марианны развелись в 1902 году, и ее мать Ольга Пистолькорс повторно вышла замуж за великого князя Павла Александровича Романова, того самого члена императорской семьи, наплевавшего на приличия, отца великого князя Дмитрия Павловича! То есть благодаря повторному браку своей матери Марианна Эриковна стала сводной сестрой фигуранта дела об убийстве Распутина.

В предыдущей главе о выборе места для погребения Распутина мы говорили о Серафимовском лазарете-убежище, открытом в доме, принадлежавшем мужу сестры Анны Вырубовой. Так вот, этот самый муж сестры — не кто иной, как Александр Эрикович Пистолькорс, сын Эрика фон Пистолькорса и брат Марианны Эриковны. И дом этот отошел Александру Эриковичу по наследству от отца. Так что сестрой, родной или сводной, г-жа Дерфельден являлась многим фигурантам нашей истории.

Вот только сестрой милосердия ее назвать никак нельзя. Она была светской львицей и, надо отдать должное, прекрасной актрисой, которая умела убеждать. «Кроме кутежей, — вспоминала Вырубова, — общество развлекалось новым и весьма интересным занятием — распусканием всевозможных сплетен на государыню Александру Федоровну. Типичный случай мне рассказывала моя сестра. Как-то к ней утром влетела ее belle soeur г-жа Дерфельден со словами: „Сегодня мы распускаем слухи на заводах, что императрица спаивает государя, и все этому верят“».

Разгадка как никогда близка: достаточно установить личность офицера, приходившего на квартиру 17 декабря, и дело раскрыто!

Надо отметить, что Марианна Дерфельден проходила по делу об убийстве Распутина не просто свидетелем, а подозреваемой.

И даже была помещена на некоторое время под домашний арест до выяснения всех обстоятельств дела. И именно императрица Александра Федоровна поспособствовала тому, чтобы Марианне Дерфельден вновь вернули свободу передвижения. Хотя она, несомненно, знала о готовящемся убийстве и вряд ли предупреждала о нем Распутина. Тогда как сестра великого князя Дмитрия Павловича Мария могла попытаться предотвратить преступление, не называя имен заговорщиков. И она действительно служила сестрой милосердия в 1915 году.

Но вернемся к процессу получения доказательной базы для того, чтобы выдвинуть обвинения против соучастников преступления. При допросе подполковника Попеля всплыл интересный инцидент, имевший место еще 17 декабря на Гороховой, 64. Вот только почему Попель не зафиксировал его в своем рапорте?

'Представление

В дополнение к представлению моему от 24-го сего января за № 86 имею честь донести вашему превосходительству, что 24-го сего января по делу об убийстве крестьянина Григория Распутина (Новых) судебным следователем по важнейшим делам Ставровским был допрошен в качестве свидетеля подполковник отдельного корпуса жандармов Иван Попель, который показал, что 17 декабря минувшего года он получил от начальника охранного отделения распоряжение отправиться на квартиру Распутина и опросить там какого-то офицера, который, по заявлению в охранное отделение дочерей Распутина, неоднократно являлся к ним на квартиру в нетрезвом состоянии и говорил, что ему известны лица, убившие Распутина. В то время, по словам Попеля, еще никому не было известно о смерти последнего. Явившись на квартиру Распутина, Попель названного офицера там не застал, и больше он не появлялся.… К изложенному подполковник Попель добавил, что ему неизвестно, кто присутствовал на вечеринке у князя Юсупова 16-го минувшего декабря, а также и то, кем и где был убит Распутин. Подписано 25 января 1917 года, № 92′.

Мария Павловна Романова, сестра великого князя Дмитрия Павловича, в форме сестры милосердия, 1914 год.

Вот она — главная зацепка в этой истории! Разгадка убийства как никогда близка: достаточно лишь установить личность офицера, приходившего на квартиру Распутина 17 декабря, и дело раскрыто!

Глава 7

Ложный след

Итак, 17 декабря среди посетителей квартиры Распутина был некий пьяный офицер, который утверждал, что Григорий Ефимович убит и имена убийц ему известны. Неудивительно, что домочадцы приняли его за сумасшедшего.

Дочь потерпевшего Матрена Распутина на повторном допросе 31 января 1917 года подтвердила: «на квартиру действительно несколько раз заходил какой-то офицер, бывший в нетрезвом состоянии, и заявлял, что ему известно, будто Григорий Распутин убит в ресторане „Медведь“, а труп его увезен в направлении к Царскому Селу. Этому заявлению никто значения не придал, и его попросили удалиться. Фамилия офицера должна быть известна знакомому офицеру Георгию Евгеньевичу Эльвенгрену, проживающему по Троицкой улице в доме № 15, бывшему в указанный день в квартире Распутиных и при появлении пьяного офицера здоровавшемуся с ним, как со знакомым».

Заходил какой-то офицер, заявлял, что ему известно, будто Григорий Распутин убит, а труп его увезен в направлении к Царскому Селу.

На следующий же день, 1 января, был допрошен поручик запаса гвардейской кавалерии Георгий Эльвенгрен, который показал: «17 декабря минувшего года, когда он находился на квартире Распутиных, туда явился офицер в нетрезвом состоянии, пожелавший по секрету переговорить с дочерью Распутина Матреной. Последняя пригласила его в приемную, где он заявил ей, что он приехал из ресторана „Медведь“, получив сведение об убийстве Распутина. Однако поведение явившегося офицера было настолько непристойно, что семья Распутина обратилась к нему, Эльвенгрену, с просьбой удалить его из квартиры. Выйдя в приемную к названному офицеру, Эльвенгрен узнал в нем прапорщика, приходившего около месяца тому назад на прием к Распутину просить защиты ввиду угрожавшего ему наказания за скандал, произведенный им в нетрезвом виде в Москве. Встретившись тогда у Распутина с ним, Эльвенгреном, названный прапорщик отрекомендовался ему Карелиным, служившим в полку, расквартированном где-то близ Москвы».

В деле фигурировал поручик Сергей Михайлович Сухотин (1887–1926). Он был отличным стрелком.

Георгий Эльвенгрен (1989–1927) в форме корнета кирасирского полка.

С такими скудными исходными данными разыскать прапорщика Карелина, которого к моменту допроса Эльвенгрена могли отправить на фронт, не представлялось возможным. Но стоит ли вообще верить словам Эльвенгрена о личности этого офицера? Почему Эльвенгрен, не дождавшись Попеля, выпроводил такого важного свидетеля? Откуда у начальника охранного отделения появилась