Муза - Эмма Скотт

темной, соблазнительной властностью. "Но не сейчас. Ты не можешь кончить, пока я не разрешу. Я хочу насладиться твоим желанием еще несколько мгновений. Насладиться тем, как сильно ты хочешь меня..."

Я снова застонал. В темноте закрытых глаз я чувствовал, что его губы были безумно близко к моей коже, но не касались ее, и я проклинал себя за то, что заставил его сдержать слово.

Если он не прикоснется ко мне, я, черт возьми, умру...

"Больше никаких мыслей. Ложись, Коул. Все твои потребности, желания и голод... Сейчас ты отдашь это мне. Это мое. Мое."

Я беспомощно кивнул, мои глаза все еще были закрыты, с некоторой тревогой отмечая, что единственная вещь во всем гребаном мире, которой я хотел быть, была его.

Но эта мысль сгорела в жаре самой грубой похоти, которую я когда-либо знал. Присутствие и сила Амбри толкнули меня на спину. Я опустился на кровать и почувствовал, как он придвинулся ко мне, склонившись надо мной, но все еще как-то очень далеко. Мои бедра поднимались и опускались, стремясь к нему, но ничего не было.

Наконец, когда я уже не мог сдерживаться ни секунды, его медовый голос пролился мне в ухо. "Приди ко мне, Коул. Кончи для меня прямо сейчас".

Мгновенно моя спина выгнулась дугой, дыхание стало отчаянно прерывистым и укорачивалось по мере того, как оргазм достигал пика. Я не мог удержаться и открыл глаза, чтобы увидеть творение моего воображения - прекрасного совершенного мужчину, доводящего меня до кульминации только своими словами, своим присутствием, как будто не было ничего другого, чего бы он хотел больше. Как будто он был создан только для этого, только для меня.

Моя квартира была пуста.

Моя собственная рука обхватила мой член, яростно поглаживая его. Сырая, хищная потребность, которую Амбри вытягивала из меня, накатывала на меня волна за волной. Я подавил скрежещущий крик между стиснутыми зубами, когда моя кульминация вырвалась через мои пальцы, содрогаясь, когда она двигалась по моему телу тяжелыми, горячими лентами удовольствия.

Господи, мать твою.

Я втягивал воздух резкими глотками, мое сердце то колотилось, то замирало. Разочарование нахлынуло, когда экстаз угас. Отсутствие Амбри было холодным ведром воды как раз тогда, когда я наконец-то начал оттаивать от своего отчаяния. Когда я впервые за несколько месяцев почувствовал что-то кроме безнадежности.

Когда самый умопомрачительный оргазм в моей жизни улетучился, я сел и ошарашено огляделся вокруг. Если это был сон, то я не помню, как очнулась от него. Оставалось еще и свирепое любопытство. Кем бы ни был Амбри, он был невозможен, но, тем не менее, я создал его. Зачем? Кто он?

Вернется ли он?

Последний вопрос жёг сильнее всего.

Я привел себя в порядок, затем откинулся на подушки, и реальность вернулась ледяным сквозняком. Амбри не отсутствовал; не было никакого Амбри. Я просто проснулся. И теперь, когда я проснулся, коварный шепот, мучивший меня, вернулся с новой силой.

Твоя жалкая нужда приняла физическую форму. Воображаемый друг. Красивый мужчина, который хочет только тебя. Который хвалит твои картины и называет тебя необыкновенной. Как грустно.

Я застонал и поглубже закутался в одеяло, закрыв глаза от мыслей. Но они последовали за мной в холодную ночь, которая стала еще холоднее, когда сон закончился.

Одна мысль преследовала меня в темноте, более громкая и страшная, чем все остальные.

Все твои сны закончились.

Перевод: https://t.me/justbooks18

Глава 6

Я брожу по улицам Лондона вместо того, чтобы принять форму аникорпуса. Мне нужен прохладный ноябрьский воздух, чтобы охладить мои щеки. Чтобы успокоить пульс и вернуть самообладание.

"Что за чертовщина...?"

Уговаривать и наслаждаться кульминацией человека - обычное дело. Я делала это тысячу раз, но пока я доводил Коула Мэтисона до разрядки, в которой он отчаянно нуждался, во мне росло тревожное чувство. Нежелательные эмоции словно пытались пробудиться от трехсотлетней спячки.

"Ерунда", - заявляю я и иду быстрее. "Он привлекателен. В этом нет никакого скандала".

За исключением того, что на протяжении веков я встречался с бесчисленным количеством других людей, которые были гораздо более условно красивыми. Коул был привлекателен, безусловно, с его притягательными глазами, которые были самого темного оттенка коричневого. Почти черные. Острые от интеллекта и в то же время мягкие, отражающие его артистическое сердце. Широкий рот, широкие плечи. Его непокорная копна каштановых волос, отливающих золотом, так и просилась в мои пальцы, чтобы я сжал их в кулак, пока я прижимался губами к его губам...

"Я не целуюсь с людьми", - сказал я ночью.

Это было жесткое и быстрое правило. Мое единственное правило, когда дело касалось того, что я могу сделать или чтобы сделали со мной. Но приоткрытые губы Коула начали распутывать меня. Мой контроль начал ослабевать, и вместо того, чтобы наблюдать плоды своего труда - самый приятный момент - я выскользнул через щель в окне, оставив себя ненасытным. Голодным.

Желающим.

"Нет. Невозможно".

Я поднимаюсь в воздух и роем лечу в свою квартиру в Челси. Для этого я оставляю окна открытыми и врываюсь в свою спальню. Новое проклятие срывается с моих губ, когда я превращаюсь в человека.

Демон...

Я чувствую ее запах. Огонь и корица, возбуждение и опасность, кровь и секс.

"Сахар, пряности и все развратное", - бормочу я, выходя в гостиную - мою гостиную - и вижу Эйшет, Разрушительницу мужчин и вторую команду Асмодея, распростертую на моем диване.

Суккуба вся в черных кружевах, ее черные волосы струятся между крыльями летучей мыши, как шелк. Она не столько лежит на моем диване, сколько перекидывается через него длинными, вялыми конечностями. Кроваво-красные ногти лениво скользят по ее обнаженному, бескровному бедру. От меня не ускользает, что она в своей демонической форме, а я нет. Я слаб в этой человеческой оболочке, и она это знает.

"Эйшет", - говорю я спокойно. "Это неожиданно".

И зловеще.

"Амбри, дорогой. Прошло слишком много времени".

Я наклоняюсь, чтобы мы могли поцеловаться в щеки, а затем быстро удаляюсь из ее пространства. В эти несколько коротких мгновений я чувствую, как она ползает в моем сознании, ищет...

"Бренди?"

"Пожалуйста".

Я наполняю два бокала из хрустального графина и протягиваю один ей, прежде чем сесть