Закон бабочки - Наталья Сергеевна Володина-Саркавази

– Продаются щенки лайки! Всех пород! С родословной!

– А какие есть?

– А вам какую надо?

– Нет, вы скажите, какие есть!

– Ыы сначала скажите, какую надо!

– Самоедскую!

– Вот.

– Европейская?

– Вот.

– А сибирская?

– Пожалуйста!

– А карелофинская?

– Да вот же!

– Извините, вы только что предъявили этого щенка как лайку породы самоедская!

– Сам ты рожа самоедская! Не морочь голову! Сначала реши, какая лайка тебе нужна – а потом спрашивай!

И не говорите, что правительство не знает дорогу к рынку.

Знает. Только стесняется сказать. А мы стесняемся спросить. Национальный характер такой. Застенчивый. И всё же многие пытаются эту дорогу объяснить, только объяснения напоминают рассуждения некой фольклорной бабуси, у которой спросили, не знает ли она, как пройти в Ивановку.

– Знаю, милый, знаю. Как не знать? Видишь, во – он там, за полем, Дыркин лес? И тёмен же! Опасен. Только надо весь его пройти. Потом увидишь снова поле, пройдёшь его, потом река, болото и омут чёрная грязь. И только потом увидишь высокую гору, а на ней деревня. Только ты, милый, туда не ходи. Это Семёновка. А Ивановка – совсем в другой стороне.

Зарисовка вторая: транспорт

Нигде не кипит так народная жизнь, как в транспорте.

Нигде не развивается так чувство локтя, колена, бедра и ягодиц! Вот где можно воспарить не только духом, но и телом. Причём не обязательно своим. Вот где открывается второе дыхание и раскрывается третий глаз, появляется четвёртое измерение, ощущается пятая точка и расцветает шестое чувство, в просторечье именуемое чувством юмора.

– Водитель, водитель! – кричала черноокая кондукторша в одном из южных городков. – Ты что, тронулся? Подожди! У меня пассажир в заднем проходе застрял!

«Граждане пассажиры! – верещало радио в разбитом и загаженном по самые окна вагоне электрички. – Соблюдайте чистоту и порядок! За нарушение – штраф!» Услышав это, один из пассажиров смачно выругался.

– Не ругайтесь матом! – предупредили его.

– Где вы видели мат? – вступился за матершинника представитель вагонной общественности. – Это он для связки слов так сказал.

Троллейбус нервно тащится по неровной брусчатке столичного предместья.

На лицах пассажиров усталость и раздражение. Водитель или неопытен или просто зол сегодня: без всякой надобности он резко тормозит и так же резко дёргает вагон. Пассажиры, как марионетки на ниточках, устало мотаются из стороны в сторону. Обстановка накаляется, и одна из пассажирок, не выдержав, кричит:

– Да что ж это такое, водитель? Вы что тут, баранов везёте?

Водитель, в микрофон, спокойно:

– Кто зайдёт – того и везу.

– Газеты и журналы! Покупайте газеты и журналы! – молоденькая продавщица продвигается между пассажирами, стоящими в проходе электрички. – Комсомолка! Работница! Спид-инфо!

– Девушка, а у вас СПИД свежий?

– Вчерашний!

Народ вообще заботлив и милосерден в транспорте, как нигде.

В автобус входит немолодой аккуратно одетый мужчина с маленьким рюкзачком за плечами. Осторожно сняв рюкзачок, он ставит его на пол и лезет в карман за кошельком. В этот момент автобус, радостно фыркнув, дёргает изо всех своих лошадиных сил.

Мужчина не успевает схватиться за поручень и с размаху садится на рюкзачок. Гримаса муки и отчаяния искажает его простое доброе лицо. Наблюдавшие эту сцену пассажиры сочувственно завздыхали, и кто-то участливо спросил:

– Что у вас там, гражданин? Наверно, яйца?

– Нет, – ответил мужчина. – Гвозди!

Зарисовка третья: магазин

Наверно, в России одна я любила очереди. Не потому, что нравилось часами топтаться на одном месте, а потому что именно в очередях наблюдался поистине шекспировский размах страстей – от братской любви до лютой ненависти. В результате многолетних наблюдений я написала монолог «Право на очередь», с которым получила Гран-при Международного конкурса юмора «Подмосковье-91», миниатюру «Чехову и не снилось», за которую получила диплом и утюг за победу в конкурсе Клуба потребителей газеты «Комсомольская правда», а затем написала серию коротких юморесок под общим названием «Магазин».

Верёвочка

На площади перед баней торгуют «с колес» куриными яйцами.

Народ хватает по три решетки. В баню вбегает потный мужчина в распахнутой дубленке. Он беспомощно оглядывается по сторонам и обращается к кассирше:

– Девушка, дайте мне веревочку!

– Какую?

– Любую. Мне только яйца перевязать!

Чехову и не снилось

В конце восьмидесятых мы с подругой приехали в Таганрог на курсы повышения квалификации преподавателей музыки. Поселились в общежитии, сдали документы и отправились за покупками.

Обежав пол-города и не найдя в нём ни чая, ни сахара, ни кофе, мы впали в полное уныние. Как можно представить жизнь без этого? Местные жители получали всё по талонам, а мы входили в разряд бесталонных, хоть и не бесталанных приезжих. Если учесть, что вода в городе так же была большим дефицитом, то жизнь нам представилась совсем чёрной, что подтверждали немытые с утра руки… Решили поехать на рынок. Мы тряслись в пустом троллейбусе, без всякого энтузиазма глядя по сторонам. И вдруг подруга вскрикнула: «Смотри: Чай! Сахар! Кофе!» Мимо проплывала роскошная вывеска с написанными крупно желанными словами. В неописуемом волнении мы соскочили с мест, дождались остановки, и, сшибая прохожих, понеслись назад. Добежали, и, задыхаясь от возбуждения, прочли:

«ЧАЙ. САХАР. КОФЕ и другие колониальные продукты.

Музей «ЛАВКА ЧЕХОВА»

Не съедим – так хоть посмотрим, – решили мы. Купили билеты, осмотрели экспозицию и, облизнувшись на красивые коробки, вернулись в общежитие. С тех пор я неоднократно предлагала подруге пойти пошарить насчёт сладкого, но она всякий раз любовно посылал меня: а ну тебя в музей.

Зарисовка четвёртая: в больнице

Вечно живые

Я лежала в кардиологической клинике г. Владимира.

Больница – не самое веселое место. Но не терять же даром время? Я учила английский и писала юмористические рассказы.

Как раз в эти дни проходили выборы в Государственную Думу. В соответствии с законом о выборах РФ, к нам в отделение пришли представители избиркома. Составили списки. Раздали бюллетени. За процедурой выборов наблюдала выздоравливающая – въедливая старушонка, предъявившая мандат наблюдателя от Компартии.

Выборы закончены. Председатель комиссии оглядывает зал:

– Ну что, товарищи, все проголосовали?

– Все… – нестройным хором тянем мы.

– А вот и не все! – возражает старушка. – Реанимация не голосовала.

– Может, не стоит? – засомневался избиркомовец.

– Еще чего! – отрезала старая коммунистка. – Пока живые – пусть голосуют!

Утро в больнице

Утро в неврологическом отделении.

Ночь была трудной: многие больные затяжелели, поступили новые. Молоденькая медсестра, похожая на колокольчик в своём туго перетянутом белом халатике, делает утренние инъекции. Даже бессонная ночь не способна испортить прелесть юного лица, и, ожидающие очереди больные