Закон бабочки - Наталья Сергеевна Володина-Саркавази

в автобусе? Колбаса бы не испортилась. Сколько действий в спектакле? Одно? Ну, за одно не испортится. Пьеса современная, быстро закончится. Прошлый раз на Островского взяли билеты, помнишь, у всех куры попортились? Я вообще классику меньше люблю.

Бабуля, программки по чём? По сколько в одни руки? Как это – хоть сколько? Непорядок… И без талонов? Без приглашений?! Без прописки?!! С ума сойти… Одно слово, театр. Люсь, пошли, сядем, ты прямо вприсядку идёшь, а руки по паркету тащатся. Неудобно. В зеркало глянь! Это мы с тобой, подруга. Что, не узнала? Ну австралопитеки…

А всё ж люблю я в театр ездить! Без культуры – как? Столько событий, впечатлений! Такое увидишь! Такое… кое… ко… хр-рррр…

Блинчики по-покровски

Возьмите сетку, авоську, литровую банку, дюжину мешочков и положите всё это в сумку на колёсиках. Купите билет до Москвы и также положите его в сумку. Смажьте колёсики жиром, а виски – тигровой мазью. Не забудьте капли валерианы или пустырника (по вкусу).

Через три часа займите очередь за мясом, так как именно мясной фарш является традиционно любимой начинкой для русских блинов.

Мяса вам, скорее всего, не хватит.

Не огорчайтесь! Пройдите в молочный отдел.

Займите сразу три очереди: за сыром, творогом и в кассу. Не переживайте, если творога вам также не достанется. В этом случае мы советуем приготовить начинку из мягкого, нежирного сыра. Если последний кусок сыра исчезнет перед вашим носом, сделайте открытые блинчики и полейте их сметаной (если хватит).

Теперь займёмся овощами.

Ходите по торговому залу с равнодушным видом, не упуская из виду дверь подсобки. Будьте бдительны: конкурент не дремлет! Не прозевайте момент появления контейнера с капустой! Нужно быстро, в два прыжка достичь его и схватить самый лучший, без гнили и плесени, кочан. Возможно, конкурент вцепится в тот же самый кочан. Деритесь до последнего! Если в результате борьбы кочан не треснет и не развалится на мелкие кусочки, – значит, он отличного качества и иделально подходит для начинки. Не забудьте зелень и морковь.

Не стоит тратить время на поиски сахара. Его дают москвичам по предъявлению паспорта с пропиской и справкой на наличие отсутствия сахарного диабета. Поэтому, не теряя времени, встаньте в очередь за плодами сахарной свёклы. Следуя древней российской традиции, вы сможете сварить сахарный сироп в домашних условиях, и, не дожидаясь процесса кристализации, охладить его до комнатной температуры – это съэкономит вам массу времени.

Теперь, когда блинчики почти готовы, нужно правильно разместить продукты. На дно сумки сложите овощи, сверху поставьте молочные бутылки, затем решётки с куриными яйцами. Не перепутайте! В авоську сложите молочные продукты, а в сетку – кондитерские. Свяжите сетку с авоськой в узел и перекиньте через плечо.

Через три часа замесите тесто, напеките блинов и начините их мясом, творогом и овощами (или тем, что досталось). Полейте блинчики сметаной, сладким сиропом, и, горячими, подавайте на стол.

Попробуйте! Домашние скажут вам спасибо!

Как вас теперь называть?

В тот год акции моего здоровья несколько пошатнулись, но, едва оправившись от очередного «больничного», я спешила в Москву, в театр Евгения Петросяна.

Евгений Ваганович – щедрая душа – не жалел для меня времени. Я слушала его часами, открыв рот и напоминая себе время от времени фразу великого Райкина: закрой рот, дура…

Евгений Ваганович готовит сюжет обо мне в своей телепередаче «Смехопанорама» и, обсуждая детали, говорит:

«Наташа, ты, как писатель… Тебе, писателю…». Наконец, я не выдерживаю:

– Евгений Ваганович, пожалуйста, не называйте меня писателем!

– Почему?

– Чехов – писатель. Толстой – писатель. А я?!

– Хорошо, Наташа но ты, как драматург…

– И драматургом не надо! Что я – Шекспир?

– Но как тогда мне назвать тебя в передаче?

– Скажите просто: литератор.

– Тогда – как Ленин.

– Почему?

– Ленин в графе «род занятий» писал: «Литератор».

Право на очередь[1]

Я требую, чтобы в Конституции РСФСР была принята следующая статья: КАЖДЫЙ ГРАЖДАНИН ИМЕЕТ ПРАВО НА ОЧЕРЕДЬ!

Очередь ругают. С ней борются.

Её пытаются растворить в в огромных аквариумах универсамов, расчленить в «Столах заказов», спрятать в спецзалах распределителей. Спрашивается: зачем?

Столичный житель может пойти в театр. В цирк. В ресторан, на худой случай. Житель провинции может пойти только в очередь. И, стоя в ней, не возмущается, ибо сознаёт, что она заменяет нам цирк и театр, ипподром и агитпункт, фарс, трагедию и комедию одновременно.

О, Шекспир! Зачем ты не родился в нашем городе? Ты б увидел, как местный Отелло душит у прилавка бедную Дездемону. Ты б описал кровную вражду семейств, не поделивших квартиру и трагедию влюблённых, расставшихся навек из-за прописки.

Давайте будем объективны: разве нет в очереди ничего положительного? Раньше как было: придёт хозяйка в магазин и с равнодушным видом, не затратив душевных сил и эмоций, совершит надоевший, пошлый в своей обыденности акт купли мыла. Скрипки не поют в её душе. Восторг не заполняет сердце. Ей не хочется удочерить продавщицу. Мысль её спит, потому что она не знает научно обоснованной нормы расхода мыла на один помывочный метр кожи. А сейчас? Постоит, конечно, но обратил ли кто внимание на это буйство эмоций, пиршество языка, на здоровый дух конкуренции, исходящий от очереди? «Так ведь и заставят нас радоваться каждому куску», – произнесла женщина, прижимая к груди упаковку мыла и всё возлюбленное человечество вместе с ним.

Разве не стала очередь фольклорным элементом? А, став им, разве не нуждается в защите? «Если очередь – значит, что-то дают» – вот он, сгусток народной мудрости. С ней связаны и новые приметы: если в очереди стоят дети – значит, дают мороженое, если мужчины – лезвия, если женщины – всё остальное.

Сердце обливается кровью, когда видишь, как гибнет очередь. Государственные мужи, как видно, поняли, что очередь – лишь следствие, а причина – товар. Решили бороться с причиной.

В нашем городе давно нет очередей. Как в Америке. В магазине простор. Прилавки сияют незапятнанной свежестью. Продавщицы от скуки улыбаются. Подходи спокойно к любому прилавку, бери что хочешь. Хочешь – «Буратино» за полтинник, хочешь – соль или спички. Не хочешь? Ну и не бери. У нас свобода выбора. Как в любой цивилизованной стране.

А так защемит иногда стосковавшееся по коллективу сердце! Так захочется врезаться в густую, спрессованную ожиданием массу и, спросив крайнего, выяснить, что дают, и обсудить достоинства товара, и визит президента, и подробности недавнего пожара. И, потолкавшись час – другой, на собственной шкуре