Небеса в огне. Том 1 - Бернхард Хеннен

– Вам здесь нравится?

Элеборн медленно обернулся. Между белыми колоннами стоял драконник. Нодон. Распущенные серебристо-белые волосы ниспадали на плечи. Одет он был в облегающий камзол такого же покроя, какой носили мастера Белого чертога. Только цвет был другим. До самого стоячего воротничка и каймы с золотистой вышивкой он был полностью карминовым. Даже перевязь и кожа ножен были выдержаны в том же цвете, что и наряд.

– Чем могу служить, Элеборн? – Тон, которым он обратился к нему, совершенно не соответствовал словам. Эльф недвусмысленно давал понять, что служит одному только Темному.

– Я хотел бы видеть Нандалее, – вежливо ответил Элеборн. – Там, откуда я родом, принято, чтобы друзья время от времени навещали друг друга, – добавил он, не удержавшись от колкости.

– А драконники обычно разрывают родственные связи и отказываются от традиций, поскольку теперь существует лишь одно, что может иметь значение в их жизни: воля небесного змея, выбравшего их. Но, как я знаю, вы больше не можете защитить своего дракона… Хотите заполнить пустоту в сердце привязанностью к госпоже Нандалее?

У Элеборна перехватило дыхание. Настолько прямые вопросы были совсем не в духе эльфов. Даже драконников.

– Я не скрываю, что нахожусь в поисках. Если вам и недостает вежливости, то вы с лихвой компенсируете ее проницательностью.

– Поэтому мой наставник жив, несмотря на наличие большого количества врагов.

Элеборн глубоко вздохнул. Неужели этот наглый ублюдок хочет намекнуть, что он и другие драконники Небесного были недостаточно внимательны? Их наставник погиб потому, что девантары вызвали землетрясение и тем самым уничтожили Голубой чертог! Как лучшие клинки Альвенмарка могли это предотвратить? Такую атаку предугадать просто невозможно.

Может быть, этими оскорблениями Нодон хочет спровоцировать его на дуэль? Элеборн прекрасно знал, что говорят о мастере меча. Пусть он и дурак, но ни за что не позволит заставить себя скрестить клинки с Нодоном. Зачем эльф оскорбляет его? Какой прок ему от вызова его на дуэль? Он ведь может просто отослать его прочь. Если только… Неужели Нодон хочет занять место Гонвалона рядом с Нандалее?

– Я пришел не для того, чтобы петь серенады. Не тревожьтесь.

Нодон улыбнулся одними губами.

– Я что, похож на того, кто станет тревожиться из-за такого мужчины, как вы?

Элеборн знал, что одно неверное слово – и он сам даст ему повод для дуэли или выставит себя трусом. Как же он ненавидел столь дурацкие ситуации!

– Нет, поистине, вы не похожи на такого эльфа, благородный Нодон, и поэтому можете спокойно проводить меня к госпоже Нандалее, ни о чем не тревожась, ибо я лишь обыкновенный гость и не представляю опасности.

Нодон едва заметным жестом велел ему следовать за собой. По его виду нельзя было сказать, повеселил или разозлил его исход словесной перепалки. Элеборн готов был ставить на последнее.

Мастер меча провел его по широкому холлу, затем по лестнице и повернул в боковое крыло дворца. В безыскусном коридоре с выкрашенными белым стенами он остановился перед дверью, ничем не отличавшейся от других. Нодон постучал и отступил на шаг назад.

Когда дверь открылась, Элеборну показалось, что он заглянул в прошлое. Может, Нандалее и стала матерью, может, подвергалась тысяче опасностей, но выглядела она в точности так же, как та девушка, с которой он встретился в лесу однажды ночью, когда она вырезала лук из тисовой древесины.

– Элеборн! – Она не бросилась навстречу, чтобы обнять его, но глаза ее засверкали при виде старого друга. – Какой сюрприз… Я… Боюсь, что я не готова принимать гостей.

– Как прежде? – улыбнулся он. – Тем не менее побитые ученики и выпавшие из гнезда птицы всегда могли рассчитывать найти у тебя пристанище. – Эльф помедлил, чувствуя затылком давящий взгляд Нодона, который не спускал с него глаз. Все совсем не так, как было раньше, как бы он ни пытался вернуть прошлое красивыми словами.

Нандалее пригласила его войти, и от эльфа не укрылось то, как она посмотрела на Нодона. Неужели она упрекнула мастера меча в том, что тот пропустил его к ней?

В просто обставленной комнате пахло детьми. Три окна давали достаточно света и воздуха. Под средним стоял большой лакированный сундук с подпрыгивающими дельфинами, который он ей подарил. На единственном столе светил один янтарин, превращенный в абстрактную скульптуру. «Красиво», – подумал он и подошел к большой колыбели, где лежали оба ребенка. Один из них, со светло-карими глазами и короткими, чуть волнистыми волосами, посмотрел на него. Второй спал. При виде второго сердце сжалось от боли. Лицо его было изуродовано шрамами, равно как и вся верхняя половина тела. Левая рука была отрезана почти по самое плечо.

– Их зовут Эмерелль и Мелиандер, – произнесла Нандалее непривычно мягким голосом. – Моя маленькая принцесса вообще не любит спать. – С этими словами она вынула из колыбельки кудрявую девочку, за что была вознаграждена радостным писком. – Зато Мелиандер спит все то время, что бодрствует она, – добавила эльфийка и с нежностью провела рукой по черному пушку на его голове. – Думаю, он собирается с силами.

Элеборн хотел спросить, что случилось с Мелиандером. Видимо, Нандалее прочла этот вопрос на его лице и слегка покачала головой, затем направилась к широкой постели, стоявшей в углу. Изголовье было покрыто резьбой, выполненной скорее добросовестно, нежели умело. Судя по всему, она должна была изображать цветочную лужайку.

– Подарок кобольдов из сада Ядэ, – пояснила Нандалее.

Ее умение прочесть каждую его мысль пугало.

Сняв платье с плеча, она приложила Эмерелль к левой груди.

Элеборн в смущении отвернулся к окну.

– Почему ты так робок? Нет ничего такого в том, чтобы смотреть на меня, пока я кормлю дочь грудью. Там, где я выросла, все женщины делали это на глазах у всего племени.

Эльф откашлялся, продолжая смотреть в окно.

– А там, где вырос я, мне никогда не доводилось видеть женщину с оголенной грудью. – Эльфу вдруг стало крайне неприятно, и он почувствовал, что краснеет.

Нандалее отлично умела смущать его. Это удавалось ей еще во времена учебы в Белом чертоге. Эльф представил себе, как она усмехается ему в спину. Элеборн посмотрел на стену слева от себя. Там висели ее лук и проклятый меч Смертоносный, двуручник с долгой историей, полной трагедий. Никто и никогда не владел этим убийственным клинком так долго, как она.

– Я часто вспоминаю нашу первую ночь, – произнесла Нандалее.

Вот, опять она делает то же самое! Щеки его покраснели еще сильнее. Все было совсем не так, как звучало, когда она говорила об этом. В принципе, его нельзя было назвать неопытным в обращении с дамами, но Нандалее просто не была дамой.

– Ты что, покраснел?

– По пути сюда я слишком долго был на солнце.

Она негромко рассмеялась:

– Ну конечно.

Нужно брать инициативу разговора в свои руки, иначе это будет продолжаться бесконечно.

– Кстати, что стало с твоей маленькой пташкой? Этой дерябой, которую ты нашла в нашу первую ночь.

– Ты имеешь в виду маленького друга, которого я высидела? – Внезапно голос Нандалее стал меланхоличным.

Вспомнив о тех событиях, Элеборн невольно улыбнулся. Да, она действительно высидела яйцо, которое они нашли вместе.

– Ты назвала его Пипом, верно?

– Да, так его и звали, – тихо отозвалась эльфийка.

Краем глаза гость увидел, что Нандалее отняла Эмерелль от груди и поправила платье.

– Он спас мне жизнь, мой Пип. Он привел ко мне Гонвалона, когда я потерялась. – Эльфийка вздохнула. – С тех пор столько всего произошло. Пип давно оставил меня. Нашел себе самочку дерябы и иногда прилетал на мой подоконник вместе со всем своим выводком, чтобы попросить хлебных крошек. Ты помнишь тот кислый хлеб из темной муки, который нам иногда давали?

Элеборн кивнул.

– Пип любил его, особенно когда хлеб становился твердым и рыхлым.

– Пожалуй, в этом он был одинок.

– Прошлой зимой он умер. Я почувствовала. Мир вдруг как будто опустел еще больше. – Она встала с постели и положила Эмерелль обратно в колыбельку. Малышка негромко засопела.

– Почему ты пришел, Элеборн? Это все одиночество?

Тот кивнул. Для нее он был словно открытая книга.

– Это чувство знакомо мне слишком хорошо. Чувство, что нет больше в мире места, куда можно пойти. Нет места, где тебе будут искренне рады. Ты уверен, что хочешь обрести здесь новую родину? Гонвалон мертв, потому что последовал сюда за мной.

– И все же я должен рискнуть. Ты не могла бы замолвить за меня словечко перед Темным?

– Нет! – решительно заявила Нандалее. – Как бы ты мне ни нравился, Элеборн, ты просишь слишком многого.

Резкость, с которой она это произнесла, удивила эльфа. Такого он не ожидал и теперь не знал, что сказать…

– Я не хочу быть ему обязанной.