Всё по-взрослому - Валерий Столыпин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Коротко и ясно: чего именно и за какую цену желает приобрести соискатель столь необычной премии.
Прямолинейно, бесхитростно, конкретно. Несколько самонадеянно, но тому есть объяснение — игривый, если не сказать больше — романтический возраст предприимчивого авантюриста.
Месяц назад Вадик получил вполне заслуженный красный диплом по профессии инженер промышленного и гражданского строительства. Событие это несказанно обрадовало родителей перспективного отпрыска. Растроганные добросовестностью и целеустремлённостью наследника, они сделали царский подарок — двухкомнатную квартиру с авторским концептуальным дизайном в стиле молодёжного минимализма в престижном районе, рядом с метро.
Честно говоря, юноша не рассчитывал на лёгкий успех у женщин, не имел чётко сформулированного плана (сквозняк в голове его пока забавлялся вольно), просто ошалел от избытка возможностей, сканировал мироздание на предмет выявления закономерностей и формирования судьбы через искушения и капризы. На молодёжном сленге подобные эксперименты соответствуют термину прикалываться.
Гормональный фон счастливого и беззаботного везунчика соблазнял, дразнил, склонял и заманивал в дебри бессознательного интимного влечения: бонус, дарованный природой, чтобы скрасить непростую земную жизнь.
Чувственные видения, физиологические фантазии, доводящие порой до головокружения и сладких спазмов, мешали создавать обеспеченное будущее. Флиртовать и соблазнять прелестниц, было некогда, да и лень, если быть до конца честным.
Вадим не был сторонником конфет и букетов, терпеть не мог слезливых лирических отступлений, обстоятельных прелюдий с оригинальными музыкальными паузами, длительных интимных переживаний без возможности на вершине трепетного восторга немедленно утолить любовный голод самым примитивным образом.
Звонить претендентки начали на удивление быстро.
Вадим назначал встречи в Макдональдсе, но никак не мог выбрать ту, которая утолит жажду. Ему нужна была такая же, но…
Этих “но” оказалось довольно много. Природная осторожность, внушённое с детства благоразумие и развитый эстетический вкус диктовали свои правила.
Близость должна быть безопасной.
По возможности яркой.
— Я Юля, — услышал он голос в телефонной трубке, оторопев от мягкости звучания и чего-то ещё, не до конца опознанного, отчего ему стало жарко.
Увидев приближающегося к её столику Вадима, довольно интересного внешне юношу, девушка плавно, как в замедленной съёмке (мужчина должен рассмотреть топографические особенности рельефных проекций ладной фигуры), изящно выгнула спинку, стараясь вызвать у работодателя (так она обозначила вектор договорных отношений) мгновенный соблазн, пьянящее искушение.
Пикантно кокетливая поза была незаметно трансформирована в кротко застенчивую грацию, исполненную трепетной неловкости, робкое очарование которой в подобном сочетании вызывает обычно эстетический шок у всех половозрелых особей: главное — первое впечатление, озорная искорка, способная разбудить эмоциональную фантазию и полёт воображения.
Гореть или тлеть, решает испытуемый.
Для Юли это был столичный дебют. От него могло многое в жизни зависеть. Или совсем ничего.
Проигрывать, не в её правилах. Да и возвращаться особенно некуда.
Ей очень нравилось нравиться.
Там, где девочка родилась, её постоянно преследовали взгляды: ленивые, любопытные, завистливые, чаще восхищённые. Она знала себе цену, но пока не могла найти применение этому пониманию.
Вадик пока не успел разглядеть будущую квартирантку, а его чувственность в автоматическом режиме переключилась в режим “млею, таю, растекаюсь, трепещу. Хочу!”
Вопрос заселения “милой заботливой леди” на его суверенную территорию был решён автоматически, раньше, чем был задан вслух.
Всё или почти всё можно изменить, поправить, пока не сделан окончательный выбор. Стоит определиться, принять решение, как безграничные возможности маневрировать и тормозить уменьшаются в геометрической прогрессии. Теперь не ты, а обстоятельства выбирают маршрут, скорость передвижения и график следования, диктуют правила пересечения мостов и перекрёстков.
Диалог между будущими соседями завязался легко и сразу. Спустя пятнадцать минут они бесцельно двигались, целомудренно держась за руки, по неожиданно заплакавшему городу, дышащему насыщенной влагой, что было для новоиспечённого инженера неестественно, необъяснимо, странно.
Бродить под дождём не очень уютно, но Вадим этого не замечал. Он даже забыл озвучить правила предполагаемого партнёрства, которые предусматривали совместное оптимально приемлемое хозяйствование и пикантные забавы по требованию заказчика на основе автономии и суверенитета участников договора в личной жизни.
Юля была прехорошенькой, забавной, а главное, простой и понятной.
Мысли юного мечтателя неожиданно загустели, превращая ясные прежде потребности и влечения в подобие тягучего сиропа. Вадим попросту забыл, для чего затеял рискованную инициативу с объявлением.
— У тебя, правда своя квартира, или это обкатанный на простушках способ знакомиться?
— Ах, да, едем на такси. Наши отношения должны строиться на абсолютном доверии. В обоюдных интересах.
— Минуточку! У нас будут отношения? В объявлении об этом ни слова. Напротив, указан запрет на мысли о семейных узах. Или я не так поняла?
— Так-так! Без формальных обязательств, но с соблюдением гигиенических и моральных правил. Деловое сотрудничество, не более того.
— Так бывает?
— Не знаю. Если я захочу другую женщину, ты об этом узнаешь первой. Того же требую от тебя. И никаких измен.
— Годится. Но сначала я хочу посмотреть, где и в каких условиях буду жить. Да, готовить люблю и умею, стирать и прибираться не очень. За носками и нижним бельём каждый следит сам.
Вечером этого же дня состоялось новоселье.
Вадим ни с чем не спорил. Даже с тем, что инициативу на начало окончательного сближения квартирантка не поощряла, останавливая слишком откровенные движения души и тела взглядом.
Девушка искренне радовалась удивительно декоративному оформлению квартиры, обилию элементов комфорта, с энтузиазмом изучала каждый сантиметр вверенной ей территории. И щебетала, щебетала, уверенно, быстро управляясь с продуктами и кухонной утварью, словно это было делом обычным.
Её поведение было естественным, ненавязчивым, смелым. Юля чем-то неуловимо напоминала Вадику маму.
Между делом, с разговорами и заразительным смехом, девушка приготовила ужин, изящно сервировала стол, нашла мелодию, соответствующую моменту.
Вечер был удивительным.
А как сладко они целовались!
Руки Вадима бесстрашно порхали по изгибам желанных, податливо горячих форм. Юля не возражала, разве что немного стеснялась, просила не торопиться.
Юноша был предельно предупредителен, нежен, ловко манипулировал жадными на ласку губами, кофточку расстёгивал так увлечённо, словно разворачивал конфетку.
Потом они долго сидели в обнимку, целомудренно соприкасаясь обнажёнными до пояса телами.
Вадик терпеливо ждал, когда будет можно, дрожа всем телом. Откладывать финал на потом было не в его правилах. Насиловать — тем более.
— Можно не сегодня, — неожиданно попросила Юля, — мне так хорошо, боюсь испортить
