Дом Ветра (СИ) - Савански Анна

Утром Флер проснулась совершено разбитая, боясь смотреть в глаза Роберту. То, что произошло сегодня, было большой ошибкой. Зачем она позволяла себе такое? Хотя ей было хорошо этой ночью в объятьях Роберта, и Ришару она ничего не скажет, последнему не надо знать, что она позволила мужу соблазнить себя.

Роберта рядом не было, и она облегчено вздохнула; на постели лежал клочок бумаги:

Прости. За все. Это было ошибкой. Давай оставим все как есть. Ты больше не любишь меня, мне хорошо со своими шлюхами. Я знаю, что ты будешь мне верной женой. Наш брак оказался ошибкой, но ради наших девочек давай останемся мужем и женой, мы нужны друг другу.

Твой Роберт.

Хорошо, что он ничего не знает о Ришаре, подумала Флер. Никакая она не верная жена, а такая же шлюха, как и его дешевые актрисы. Женщина встала с постели, зная, что расплата за эту ночь еще придет. Она не станет ее ждать, за одну ночь не в любви, а в страсти, ей придется платить, так было всегда, это закон жизни.

***

Лето—осень 1963.

Через два месяца пришел час расплаты. Флер была беременна. Она судорожно считала недели на пальцах, понимая, что это ребенок Ришара... хотя... может быть и Роберта, но это маловероятно: муж был пьян, и близость была всего один раз. Да и срок был на две недели меньше. Она убедила себя и всех, что это ребенок Ришара, потому что женщине хотелось в это верить. Вариант с Робертом был бы намного проще, потому что они переспали однажды и были женаты. Но не давала покоя одна мысль: они с Ришаром не виделись три недели — супруг уезжал в Париж и вернулся через десять дней после этой ночи. Этот ребенок не мог быть частичкой Роберта.

Флер стала скрывать свое положение, помогала всячески Елена. Искусствовед, она постоянно находила художников и фотографов для выставок, нагружая подругу работой, та меньше стала бывать дома. Роды наметили на июль, и нужно было на это время всех куда-то отправить. Но все сложилось как нельзя лучше: Марк уехал в Кент к отцу по делам, Том Саттон и Джордж отправлялись в командировку в Испанию договариваться с партнерами по поводу новых химических материалов, а Виктор вместе с Робертом собрался в Париж, чтобы тоже решить кое-какие дела фирмы. Ришар уже находился в Штатах, вернется только осенью. Оставалось устранить Диану и Энди, чтобы не смогли вмешаться.

Схватки начались неожиданно, Джулия потащила сестру в кабинет, расшнуровала корсет, что скрывал живот, и вызвала такси. Все заранее подготовили, чтобы тайно родить и отдать ребенка в хорошую семью, но все пошло с самого начала не так. Ребенок родился с запутанной пуповиной, и медсестры, вернув его к жизни, заставив дышать, не дали Флер даже взглянуть на него. Это был мальчик, которого так хотел Роберт. Она уже придумала ему имя — Джозеф Алан —и ждала, когда сможет увидеть малыша. Доктор, седовласый старик, пришел к ней и печально посмотрел на нее, и Флер не знала, что ей и думать. Он присел на край ее кровати и спокойно заговорил:

— У него нет физических недостатков, но есть порок сердца, и он проживет максимум неделю, — Флер сжала край простыни. — Мне очень жаль.

Флер вышла из больницы через три дня, подписав все документы и отказавшись от Джозефа. С того дня судьба малыша ее не тревожила. Через двадцать лет она пожалеет о содеянном, но сейчас четыре женщины похоронили в сердцах и памяти эту тайну, считая, что об обмане никто и никогда не узнает. Но любая тайна может всплыть и тогда, обросшая ложью, окажется еще больнее, чем в момент создания. Флер падала вниз и не могла остановить падение, потеряв крылья, она потеряла себя.

— Вы все сказали, как я просил? — Арман посмотрел на доктора, готовясь отстегнуть еще денег, чтобы врач отказался от благих намерений.

— Да, сказал, — Доктор тяжело вздохнул: здоровый мальчик, а отдают в приют —почему так жестоки родители. — Что будет с ребенком, ведь вы назвались отцом?

— Только я знаю, что будет с ребенком, — процедил сквозь зубы Арман, давая понять, чтобы доктор не совал нос в чужие дела. Это касалось только его и больше никого.

Арман отдал мальчика в один приют в Бристоле. Сестры-монахини вырастят его и воспитают, а уж потом, когда вся жизнь Лейтонов будет разрушена, он нанесет последний удар, и тогда останутся одни руины. Арман открыл для мальчика счет, чтобы тот ни в чем не нуждался, получал образование, мог потом поступить в колледж. А когда малыш станет взрослым, задастся вопросом, кто его родители, и вот в этот-то момент появиться он — Арман МакОлла. Джозеф возненавидит всю свою семью и станет пешкой. Гарден-Дейлиас, акции, фамильные украшения — станут его. Ждать осталось немного. Если пошатнуть ножку стула, он не устоит. Армана получит все: деньги, связи — и выйдет из тени Роберта, и насладится всеми своим трудами.

***

После поездки в Париж Роберт совсем замкнулся в себе. Он замечал перемены во Флер, как-то он увидел, как супруга надевала корсет, который надевала только после родов. Ее взгляд стал совсем другим, но Роберта давно не интересовала ее жизнь, главное теперь было понять, что с ним. Сестра называла это депрессией, Джордж его не понимал.

У каждого у них были свои проблемы, скелеты в шкафу, о которых прекрасно знали их жены — то, что они предпочитали не замечать. Роберт после той пьяной ночи старался больше не пить, но Арман постоянно его соблазнял, и друг не мог отказать ему. Марк пытался вытягивать его из ямы, но для Роберта он был раздражителем, тем, кто читает морали, но сам ею никогда не отличался.

Джастин, которому изменяла жена, так не поступал, а он катился вниз по склону. Он играл в карты, и чем больше проигрывал, тем больше хотелось отыграться. Он ходил на закрытые вечеринки, где напивался до скотского состояния и терялся в именах сексуальных партнерш. Он падал, как Флер, даже ниже. У него не было сына и никогда уже не будет, у него нет наследника, от старшей дочери нет толка, а Алиса слишком избалованна и глупа, чтобы продолжить их с отцом дело. Если так пойдет, то дядька из Ирландии или его двоюродные братья объявят, что в их холодной войне выиграли они. Неужели все зря? Все рухнуло. Он понял это по взгляду жены. Не осталось ничего. Только пыль. Только боль. Только воспоминания. Только прошлое. Не осталось даже надежд на счастье в будущем, их ждали слишком мрачные ненависти и трагедии. Их не ждала война, их ждала горечь триумфа... Давно что-то сломалось в них. Диана чувствовала, но не могла понять что. Она старалась отгадать все знаки, найти приметы собственного беспокойства, чувства скорой трагедии. В последние месяцы, а может и годы в их жизнь стала прокрадываться темнота, готовая плотно опутать их и задушить темным покрывалом. Диана боялась, что все пойдет не так, что то, чего удалось избежать им с Виктором, неминуемо настигнет их детей, то, через что прошел Виктор, ждало их внуков. Да, их поколение уходило в тень, оставляя арену для молодых. В августе из жизни тихо ушел Вильям, надеясь, что Джастин сможет продолжать их семейную линию. Он был твердо уверен, что с такой женой, как Дафна, молодой человек не пропадет, не зря его супруга посвятила всю себя мужу, не зря она похоронила свой музыкальный талант. Артур ушел со своего поста, и его место занял уже не молодой травматолог Питер Манси, что просто вывело из себя первого, ведь он рассчитывал на Энди, чья карьера, как всегда, находилась на взлете, в своей профессии женщина становилась лучшим специалистом; ее падчерица Аврора недавно родила второго ребенка. Диана часто теперь ездила к Урсуле, сестра по-прежнему молодо выглядела, она все больше находилась в заботах о доме и саде, все меньше нуждаясь в обществе Артура. Джейсон тоже лишился своего поста и теперь, как и Артур, стал простым хирургом, в госпитале их особо не жаловали, поэтому они оба ждали назначения нового заведующего в следующем году. Все менялось...

***

— У нас будет ребенок? — спросил он, как она перестала тяжело дышать.

Марк положил руку на слегка округлившийся живот, нисколько не жалея, что так вышло. Ведь ни одна девица до этого не смогла его приручить, потому что он был так осторожен, что никто не смог бы заявить, что Марк обрюхатил ее. Только рядом с Элеонорой возникло желание быть не просто любовником, но и отцом. Марк видел, как она страдала от потери Виктории, и хотел компенсировать это рождением нового ребенка. Каждую ночь он доводил ее до неистового наслаждения, старалась заронить семя на плодородную почву, чтобы навсегда привязать к себе эту женщину. Она должна вечно быть рядом с ним.