Дом Ветра (СИ) - Савански Анна

— Что? — Виктор часто заморгал. — Диана, все хорошо. Марк хороший парень, я знаю его отца, что тут плохого?!

— Что плохого?! То, что у твоей дочери нет мозгов! — выпалила Диана, выдергивая руку из ладоней мужа.

— Я все равно остаюсь с Марком! — вставила Нэлли. — Хочешь ты этого, или нет!

Домой влюбленные вернулись в расстроенных чувствах. Виктория жила пока в Дюсаллье, но ее переезд сюда стал вопросом времени. С Марком, заваливающим подарками и признаниями, Нэлли ощущала себя счастливой. Близость уже не была постыдной. Их жизнь была похожа на обычный брак, то, что он не делал ей предложение, никого не беспокоило. Спенсер плавно вошел в круг их семьи и стал ее частью. Виктор знал о богатстве Марка и его ветряной натуре, но когда увидел счастливый взгляд дочери, то просто искрение порадовался за молодых людей.

Элеонора решилась съездить с Марком в Дюсаллье проведать дочь. Всю дорогу туда она нервно тряслась, Марк утешал, говорил, что все пройдет гладко, что он защитит ее от нападок Эдит. Но все с самого начала пошло наперекосяк. По дороге к вокзалу Нэлл сломала каблук, и они поехали покупать новые туфли, потом всю дорогу у нее болела голова, и раздражало ее все, особенно беготня Марка. Затем, когда они ехали по пыльной дороге из Гавра в Дюсаллье, заглох мотор, и Марк под палящим солнцем чинил машину. Дом встретил гробовым молчанием, Эдит даже не удосужилась выйти и поздороваться. Они тихо прошли в гостиную, к ним выбежала рыжеволосая девочка, тесно прижимаясь к гувернантке.

— Виктория, я твоя мама, — сказала Элеонора по-английски, девочка показала, что у нее нет матери, даже не стала ничего говорить, а ведь прошло чуть больше года с тех пор, как Элеонора покинула Францию.

— Зачем ты приехала сюда? — из темноты вышла Эдит, она все так же была красива, только за красотой скрывалась гнилая душа.

— Я приехала проведать мою дочь! — смело произнесла Элеонора. Марк тоже вышел на свет.

— Еще и мужика посмела сюда привезти! — Нэлли прогнулась под ее тяжелым взглядом.

— Не смейте оскорблять Элеонору, — от ледяного тона Марка всем стало не по себе. — Ваш сын — последняя мразь!

— О, вы-то святой, месье...

— Спенсер, — подсказал Марк. — Отдайте нам Викторию.

— Захотели? Не получится, потому что она подписала договор с моим сыном, после ее второго замужества опека над детьми переходит мне! — Нэлли отчаянно хотелось выйти на улицу и уехать отсюда навсегда, чтобы не видеть больше Эдит и это мерзкое место. Будь проклят Онор! Будь прокляты его виноградники! Она не стала отвечать, просто взяла и вышла на террасу, чтобы вдохнуть свежего воздуха; прежний кошмар вновь вполз в ее жизнь, тот кошмар, из-за которого она чуть не сошла с ума. Не обязательно вести под венец Марка, семья поможет ей воспитать ребенка, а Виктория для нее навсегда потеряна, она потеряла ее в тот день, когда сказала Онору короткое слово «да». И она уже сомневалась, сможет ли Марк стать ее лекарством, несмотря на его защиту и любовь. Ее жизнь уже никогда не будет беззаботной и счастливой, не лететь ей бабочкой над полями, лишь только падать вниз по лестнице.

***

Увидев его, она замерла. Флер не видела Ришара Полански с той самой ночи, когда она ругалась с ним в маленьком кабинете, теряясь от его страстного напора страсти и грубости. Он нисколько не изменился: все тот же привлекательный ловелас, все такой обаятельный и сексуальный, по-прежнему рисующий обнаженную натуру, но уже не так беден. Пока Флер наслаждалась первым счастьем с Робертом, пока рожала ему дочерей, Ришар стал именитым художником, все хотели заполучить его картины, чтобы именно у них он выставлялся, соглашаясь на его условия. И, самое главное, Ришар так и не женился, наверное, все так же спал с каждой своей натурщицей. Он разговаривал о чем-то с Джулией, та, видно было, напряжена и насторожена, что-то торопливо объясняла ему. Флер услышала обрывок их разговора.

— Она замужем, — отрезала Джулия.

— Она не могла подождать меня пять лет, я богат, я знаменит! Но выставка будет здесь, так решил мой агент, — Джулия недовольно посмотрела не него и ушла.

Ришар стоял отчуждено, смотря на зал, когда Флер подошла, все внутри у нее дрожало при воспоминании о его крепких объятиях и пленительных поцелуях. Мужчина улыбнулся своей прекрасной улыбкой, и Флер расслабилась.

— Ты похорошела, — прошептал он. Из девчонки-студентки с большими глазами она превратилась в элегантную даму. — Здравствуй, Флер.

— А ты постарел, — тоже тихо, вместо приветствия.

— Ты счастлива? — она не стала отвечать: не все было хорошо в ее браке. Они ругались с Робертом постоянно, она закрывалась в спальне, чтобы не видеть мужа, а он уходил играть в карты, между этим занимаясь любовью с дешевыми, низкопробными актрисами. — Значит, нет... Приходи ко мне, я живу на Кенсигтон-черч.

— Зачем? — робко спросила.

— Я не забыл тебя, до сих пор люблю. Я ничего не забыл, — еле дыша сказал Ришар.

— Я тоже, — с придыханием ответила Флер.

Через три дня она пришла, не понимая, зачем делает это. Со дней их совместной работы прошло столько лет, что, казалось, это было лишь однажды и давно. В его огромной квартире она увидела свои обнаженные портреты, он все еще хранил их... Как трогательно! Они не говорили ничего друг другу и сразу бросились в объятья, вспоминая все, что было между ними.

Разлука и жизненные несчастья, сделали свое дело, и Флер отдавалась так неистово, что, казалось, это их прощальная ночь. Она вдыхала аромат красок и думала, зачем вышла за Роберта. Полански ласкал ее тело, как она любила, и женщина забывала, что у нее есть муж, дети, задыхаясь рядом с ним, ощущая себя самой счастливой и самой любимой. Она боялась, что Роберт все узнает и что его гнев будет велик, но теперь она не думала об этом. Как же давно Флер мечтала ему изменить! И вот она сделала это. Уже год эта мысль отравляла ее, а теперь она сгорала от страсти, пагубной страсти, почти греховной. Ришар помог ей избавиться от чувства вины, которое в ее душе оставил Арман.

Так они стали встречаться в его квартире, проводя пару бурных часов в день. С Ришаром было легко и просто, и они не думали о последствиях. Когда были вместе, они вообще ни о чем не думали. Любовь вернулась к ней, по крайней мере, так хотелось думать. Роберт все меньше стал интересоваться ее жизнью и все больше играть в карты и проводить время в объятьях других женщин. Брак стал мукой, а роман с Ришаром дал ей силы и новое вдохновение. Ее жизнь изменилась, но она не знала, что всегда с чего начинаешь, к тому и возвращаешься.

Глава 44

В конечном счете, у всех нас одни и те же тайны.

Амос Оз. «Познать женщину»

Декабрь 1962.

Ночь опустилась на Лондон. Это была туманная, гнетущая ночь. Флер собиралась идти спать, как в дом ввалился пьяный Роберт. Он закрыл еле-еле дверь, покачиваясь, пока снимал пальто и туфли, и тихо чертыхнулся. Женщина остановилась на ступеньках, наблюдая. С тех пор, как у нее появился Ришар, ей было все равно, что происходит с Робертом, как-то они совсем отдались друг от друга. Елена говорила, что все это временно, но для Флер все было как в молодости, она уже не верила в любовь. Пускай спивается, выносит все из дому, все равно будущее детей его останавливало от полного разорения и краха. Ее муж снял пиджак, кидая пачки денег на столик перед огромным зеркалом. Роберт заметил ее и криво усмехнулся:

— О, сама святость, моя любимая женушка! — он подошел к ней, и она почувствовала, как он посылает ей волны своего желания. — Как там поживает твоя девственная постелька? А то я помогу ее согреть. Сколько ты меня отпихиваешь от себя? Год? Полтора?

— Иди проспись — ты пьян! — твердо произнесла Флер. — Я не собираюсь обсуждать это сейчас.

— Ну, почему бы нам не отправиться туда вдвоем, — мужчина рывком притянул ее к себе. Она еле дышала от хватки и запаха виски. Роберт опустил ее на постель, срывая халат и сорочку, сам он почти не раздевался, лишь только распахнул рубашку и расстегнул штаны. Он безжалостно обрушился на нее, придавливая ее хрупкую фигурку к кровати. Что произошло потом, Флер не могла объяснить. Он стал таким нежным, и в ней что-то проснулось. Боже, откуда взялась это развратница, думал он, но это все равно ничего не меняло. Его ненасытная жена требовала продолжения фарса. Что-то странное творилось в эту ночь, это не имело никого сравнения с искусными ласками Ришара, Роберт был похож на зверя, хотя он был им всегда. Как же соскучилась по животной страсти и грубости!